Ознакомительная версия.
Мимо проносилась пустота и звезды, размером не больше надувного мяча, на котором маленькие дети плавают в речке. Вокруг горящих шаров кружились игрушечные планеты, — самые крупные размером с теннисный мячик. Веер острых сияющих осколков, предусмотрительно отклонившихся с её пути, красивой елочной гирляндой промелькнул мимо.
Замерев, Лена смотрела на Вселенную, такую сильную и хрупкую. Что станет с ней, сияющей миллионами разноцветных огней, взмахни Лена рукой, ударь по искрящимся звездам, дунь на маленькие хрупкие планеты?
И что станет с самой Леной, если она это решится? Рассыплется ли она на миллионы мерцающих светом частичек, заменив собственным телом разрушенные миры?
Лене стало страшно, горько и тоскливо. В этом мерцающем мире огней, прекрасных, одновременно горячих и холодных, она была совсем одна. Она и красота. И больше никого и ничего. Где-то там, за спиной, осталась загадочная Черная Башня. Но попробуй её отыщи?!
Там, среди звезд, наедине с пустотой, на грани хаоса, Лена поняла, зачем Творец сотворил миры, населил их разумными тварями. Чтобы избежать молчаливого тет-а-тет с созданной им же самим бездушной звенящей звездной красотой. Между поединком Света и Тьмы, Добра и Зла стоят тысячи существ, согревающих и охлаждающих мир собственным дыханием. Человек, третья сила, обедняющая в одно видимое две божественные невидимые ипостаси. Вечное ТРИО: СВЕТ, ТЬМА, ЧЕЛОВЕК. Единство и борьба противоположностей.
Разрушится одно, рухнет другое.
Лене казалась, что она постигла слова Ворона. Что она прошла через Шестнадцатый Аркан, Черную Башню, — тоннель, соединяющий миры, как шнуры, позволяющие перекачивать информацию с одного ЭВМ на другое. Вся структура мироздания казалось в тот момент простой и ясной, как детская пирамидка. Как юла. Преисполнившись радости, Лена прониклась гордостью за себя, любимую умницу-красавицу, сумевшую все так здорово понять. Сумевшую пройти по тонкой грани Шестнадцатого Аркана ничего не утратив, а только приобретя.
Окрыленная новыми знаниями и силой, Лена обернулась назад, полетев на сине-желтые всполохи. Достигнув Черной Башни Лена, более не сражаясь, камнем ринулась вниз. Скорость падения была так велика, что черная бесконечность замка показалась длинным тоннелем.
Шестнадцатый Аркан — Черная Башня, вела её туда, где Зверь сплел гнездо. Лене предстояло его разрушить. Словно острый нож изрезать, истончить чужую реальность.
Лена верила всей душой, что теперь, когда она прошла Шестнадцатый Аркан, бояться больше нечего. Теперь все будет хорошо. Надежда и Вера поведут её вперед. А с любовью она уж как-нибудь справится. Должна! Порок любить нельзя. Им можно пленяться, очаровываться, соблазняться. Но любить порок нельзя.
Падение прекратилось.
Лена стояла у подъезда желтого дома, с которого началась вся история. За спиной туманом смыкалась пустота.
Дверь распахнулась. И Лена ступила ногой на очередную ступеньку новой лестницы. Бесстрашно и самоуверенно.
Шершавые плиты пола холодили босые ступни. В распахнутых настежь окнах, как ни странно, не было тумана. За окном простирался обычный двор. Его сторожили тополя, сгрудившись у асфальтовых дорожек. Деревья голыми ветками упирались в небо, замутненное тучами. Единственный фонарь тускло освещал обезлюдевшую площадку, с кукольными качелями, горками, радугами и ракетами.
Иллюзия была полной. Настоящим выглядел дом. Настоящим выглядел двор.
Миновав пролет первого этажа, девушка услышала звуки ритмичной музыки, бравурной, звучавшей вызывающе громко. Сверху долетали звуки женского смеха и звон бокалов. Свет падал косыми лучами, рисуя узкие желтые линии на кафеле под ногами.
На лестнице второго пролета Лена натолкнулась на "сексующуюся" троицу. Юноши жадно ласкали разомлевшее тело, податливо льнущее к их рукам. Погруженная в страстную негу женщина будто стремилась раствориться в поддерживающей её стене, раскинув руки в сторону, как подстреленная птица. Она гортанно постанывала от запретного удовольствия.
На следующей площадке трио сменилось квартетом. Квартет обратился в квинтет, квинтет оброс секстетом. Так по восходящей линии, — пока вся лестница не обернулась пышущей страстью, сочащейся похотью Содомом и Гоморрой. Рамки и границы оказались стертыми. Взгляд натыкался на причудливые комбинации и позы, в которых только могут переплестись человеческие тела, словно тропические лианы.
Вот пара, бьющаяся в экстазе, неистово высекающая искры в древнем танце любви. Только эта не мужчина и женщина. Это две женщины. Их волосы мокрыми усталыми прядями стекают по разгоряченным лихорадкой телам. Руки судорожными клешнями жадно сжимают спелые плоды теплых пышных грудей. Пальцы бьются в истекающее соками лоно. Гортанные крики то ли боли, то ли острейшего наслаждения пробирают до самого позвоночника. Завораживающее и отталкивающее зрелище, ударяющее в разум горячей безумной волной.
Вот другая пара, которую составляют двое красивых мужчин. Мышцы тугими волнами бугрились на поджарых телах. Пот стекал по гибким спинам, скапливаясь в ложбинках шеи и крестца; прорисовывая блестящие дорожки на пылающей коже. Жесткий ритм движений одного тела, вонзающегося в другое, порождал мысли о насилии, заражая грубым желанием доминировать и терзать.
Вот две женщины оплели тело высокого мускулистого черноволосого гиганта, волной то, накатывая, то отступая. Грозя утопить в сахарно-белой, как вата, плоти.
Вот двое огромных мужчин и между ними хрупкая, как статуэтка из тонкого хрупкого фарфора, женщина. Мужчина владеют её телом вместе, одновременно. И женщина кричит, бьется. От боли? От экстаза?
Вопли, всхлипы, стоны, крики, рычание доносились со всех сторон.
Прорастающее по стенам, по полу безумие, отравляло хуже наркотических паров. Наполняло тело желанием сбросить одежду и, отбросив правила морали, окунуться в общий круговорот грязных танцев, смело брать свою долю удовольствий. Попробовать на себе жесткость мужских рук, жгучие укусы твердых шелковых жезлов. Ощутить руками твердую округлость широких плеч. А затем нырнуть в клубок мягких тел; припасть к обольстительным округлым грудям и ощущать на себе мягкие касания неспешных и ничего не требующих рук. Отдавать и брать, никому ничего не запрещая. Ведь здесь никто никого ни за что не осудит.
"Иди к нам", — шептали, кричали сведенные страстью, переплетенные тела многочисленных любовников, мечущихся подобно языкам пламени. — "Иди к нам".
Лена шла вперед, ступая между ними, как если бы ничего не видела и не слышала. Белоснежная и холодная. Она не могла пойти на поводу у собственных страстей. Не могла даже позволить себе думать, что ей бы этого хотелось. Адам рядом. И нельзя обернуться одной из этих — пьющих тьму из его рук. Лена слишком долга шла к своей цели. Так легко сдаться она не могла. Да пошли они все к черту!
Ознакомительная версия.
