— Мне нужно, чтобы Дилан остался со мной. Дилан и Мэгги.
Дилан сверкнул своими черными глазами.
— Тогда ты можешь помочь загрузить фургон. Я не оставлю Реджину.
— Мэгги пойдет в Дворец культуры, — сказал Калеб. — Там она будет в безопасности.
Люси стояла на дрожащих ногах. Всю свою жизнь, она избегала столкновений. Всю свою жизнь она положила на то, чтобы избегать повышенных тонов и тяжелых взглядов. До Убежища. До встречи с Конном.
«Ты сильнее, чем кто-либо из нас предполагал», — говорил он.
Достаточно сильна, чтобы покинуть его.
Достаточно сильна, чтобы сделать то, что должно быть сделано.
Люси задрала подбородок и уставилась вниз, на своих братьев.
— Вы не можете спасти их, — сказала она. — А я могу.
— Вы должны прислушаться к ней, — сказал Барт Хантер.
Сердце Люси глухо стучало. Они все повернулись.
Старик стоял в прихожей у основания лестницы, практически там же, где много недель назад стояла Люси.
— Вы должны ей доверять, — сказал он. — В этом была моя проблема. Я никогда не доверял вашей матери. Я не слушал ее.
Горло Люси саднило.
— Спасибо, — прошептала она.
Что-то мелькнуло в его взгляде, возможно, это была печаль или гордость или сожаление. — Ты всегда была хорошей девочкой, — сказал он и зашаркал прочь.
— Папа, — немедленно окликнул его Калеб.
Барт остановился.
— Ты должен подготовить… девушку к транспортировке в Дворец культуры, — сказал Калеб. — Поедем на моем джипе. Через пять минут, хорошо? Принеси побольше одеял.
Барт кивнул и продолжил подниматься по лестнице.
Люси сморгнула слезы и обнаружила, что на нее смотрит Маргред. Губы ее невестки изогнулись в слабой одобряющей улыбке.
— Скажи нам, что нужно делать, — сказала Маргред.
Небольшие волны ударились о скалы у подножия башен Кэйр Субай, набежали и схлынули. Конн наблюдал за их отливом и приливом, отливом и …
Снова отлив.
Он вдохнул сквозь сжатые зубы, ощущая равнодушный страх в полости, где раньше находилось сердце. Это началось.
— Позови хранителей, — тихо приказал он.
В то время как Грифф спешил исполнить приказ, Конн наблюдал, как вода отползала от берега, обнажая хрупкие сообщества, живущие у кромки воды: крабов, мидий, лоснящиеся водоросли, усоногих рачков и морские звезды, покинутые урчащим отливом.
И, тем не менее, вода убывала, оттягивалась назад, увлекаемая волнами, все еще нарастающими в открытом море, разрушительными волнами смещенной воды, созданными благодаря демонической активности вдали от берега. Скоро те волны достигнут мелководья у берегов острова и затем, бушующее море поднимется гребнем и обрушится на Убежище.
Если только Конн не сплотит хранителей и не удержит море.
«Я не смогу сделать это без тебя», — говорил он Люси.
Он безрадостно смотрел на отступающую воду. У него не было выбора.
Но он хотел бы увидеть ее в последний раз.
Чтобы сказать, что он ее любил. Сказать «прощай».
Дилан вел грузовик своего отца сквозь мрак и снегопад к мысу над пунктом их назначения. Дворники из рук вон плохо очищали ветровое стекло. Люси сидела плечом к плечу с Диланом и Маргред, зажатая между ними на многоместном слитном сиденье. Холодный ветер свистел в салоне из-за дефектов в уплотнителе. Древняя печка нагнетала горячий воздух прямо на колени.
— Ты ведь понимаешь, — сказал Дилан, в то время как грузовик подбросило на очередном обледеневшем ухабе, — что, если бы мы обладали хоть каплей здравого смысла, то ехали бы сейчас в другом направлении?
Маргред обнажила зубы в оскале, который, видимо, должен был сойти за улыбку.
— Дрянь, дрянь, дело дрянь. По-крайней мере, у вас все еще есть ваши шкуры.
Дилан запрокинул голову и рассмеялся.
После минутного потрясения, Люси присоединилась к нему.
Они вступали в битву неподготовленными. Высокий, еще недавно потерянный для нее брат. Недавно обретенная сестра. Будущая племянница или племянник. В голове Люси мелькали мысли о Калебе, рискующем собственной безопасностью, чтобы вывезти больных, стариков и нежелающих уезжать людей с острова, о Реджине, готовящей еду в Дворце культуры, в количестве достаточном, чтобы накормить целый город. Или целую армию.
Что бы Люси не потеряла, от чего бы не отказалась, она могла найти успокоение в этом конкретном мгновении. Она могла держаться за эту надежду. Несмотря на различия, они были семьей. И, возможно, в один прекрасный день она обретет что-то еще.
Если они расстроят планы Го.
Если они переживут это.
Если Конн сможет простить ее.
Дилан вел грузовик под черным покровом деревьев. Резко нажал на педаль тормоза. Ветер завывал. Маленькие барашки и высокие волны с белыми гребнями бежали рядами по черной воде внизу. Прилив достиг своей высшей точки, подумала она, и от этой мысли живот Люси скрутило. Это может усугубить поражающее действие приливной волны.
Дилан поднял бровь, глядя на Люси и не глуша двигатель. Поднимающийся от капота пар витками исчезал в ночи.
— Кэл сказал, что эпицентр толчков находится к югу от залива Фанди. Значит, вода будет прибывать отсюда. Ты хочешь попробовать сделать это здесь?
Люси сверилась с ощущениями в костях и сердце, прислушалась к своему нутру.
— Да.
Дилан заглушил двигатель. Они выбрались из грузовика. Снегопад прекратился, но ледяной ветер поднимал в воздух крошечные кристаллики льда, вращая их, словно матадор свой плащ — серебряное на черном.
Лицо Маргред казалось таким же бледным и безупречным, как снег.
— Что теперь?
Люси глубоко вздохнула и протянула им руки.
— Теперь мы остановим это.
Конн стоял на стене замка на пути у приближающейся приливной волны, наблюдая рокочущую на западе воду, темную, словно затмение, оглушающую, словно нападающая армия, несущую на своем гребне пену и гибель. Впереди всего этого летели осколки наносной породы и вымпелы пены.
Хранители стояли рядом с ним, нагие и безоружные, со шкурами в руках. Стойкий словно башня Грифф, таинственный как морские глубины Морган, и Эния, пылающая словно море на закате. Их лица побелели от страха, застыли от ужаса и светились убийственной гордостью. Ибо море приближалось к своим детям, ужасающее и прекрасное словно смерть, и его голос был гласом морской пучины.
И Конн знал, что Го совершил ошибку.
Море было их стихией.
Они объединились на один короткий миг, признавая вызывающее благоговение могущество Создателя и воды, которая дала им жизнь. Конн выплескивал себя вдоль протоков, которые Люси вытравила в его душе, притягивая силы хранителей, направляя их магию через себя, пока его дар не загремел в нем словно рев приливной волны, и он не задержал наводнение на подходе к зубчатым стенам Убежища.
