Моя реакция не обидела оборотня, наоборот — его глаза проказливо заблестели. После чего он замер, перехватил мою руку и, поцеловав ладонь, обхватил мой палец губами, чтобы слегка прижать тот зубами. Сердце послушно загрохотало в груди, а я как-то разом растеряла весь боевой настрой. Очень довольно наблюдая за мной Киллиам в итоге сказал:
— Как что делаю? Даю пищу для сплетен, — а затем он нежно пророкотал: — Хочу, чтобы каждый мужчина в этом городе знал, что ты не свободна.
43.
Ох, слишком приятно слышать такие слова, но вредная часть меня поспешила пошатнуть идиллию.
— А это так? — осторожно спрашиваю, при этом не спеша выдёргивать свою ладонь из горячей руки мужчины. — Разве у нас всё настолько серьёзно?
Мои вкрадчивые вопросы отражаются на губах Киллиама короткой ухмылкой. Оборотень видит меня насквозь, знает, что за минутной вредностью скрывается не желание его обидеть и уж тем более не признаки высокомерия. Это всего лишь отголоски моих страхов, моей неуверенности.
— Конечно, — отвечает Киллиам, неотрывно глядя мне в глаза. Он всем своим видом показывает, что другого ответа и быть не может.
Однако прежде чем растаять под настолько яркими лучами чужих чувств, я становлюсь серьёзной. Нужно прояснить один момент. Высвободив ладонь, подталкиваю оборотня в грудь, намекая ему немного отстраниться для разговора. Он настораживается, но послушно отступает, чтобы услышать от меня:
— Если между нами всё серьёзно, тогда почему я узнаю от других о том, что главная опасность Торшильда поймана? Разве не ты должен был сообщить мне такую прекрасную новость?
Мои претензии отражаются облегчением на лице оборотня. Видимо кто-то успел подготовиться к такому повороту и теперь меня ждут объяснения, после которых всё пойдёт так, как хочет один волк.
— Должен, — покладисто произносит Киллиам, продолжая смотреть на меня как на желанный десерт. — Но вчера нужный момент всё не подворачивался. Сначала тот разговор на площади, потом пока тебя успокоил, пока сопроводил до дома, — в этом моменте голос оборотня становится тягучим, бархатистым, и, наклонившись ко мне Киллиам, заканчивает, — а там ты на меня ка-а-ак набросилась…
Многозначительная пауза позволила мне в полной мере ощутить возмущение, негодование, лёгкий стыд и ещё нечто обжигающее.
— Ах ты, жулик! — в итоге слишком громко поразилась я наглостью двуликого. — Это же ты меня соблазнил!
И ведь не соврала! У меня в планах вообще не было ничего настолько… сближающего. Киллиам вчера меня проводил, при этом настоял на том, чтобы довести до самых дверей комнаты. А после…. после как-то так заговорил мне зубы, что я оглянуться не успела, как оказалась прижата к стене, ощущая на своих губах горячие губы мужчины. Тот поцелуй умудрился не только из меня выбить все мысли, дух и уверенность в своём имени, но ещё и запустить в теле такие будоражащие процессы, что подчиняться оно мне перестало. Может, конечно, Киллиам всё помнил иначе, но он точно был не против дальнейших событий. Как и я.
Немного понаблюдав за тем, как меня бросает в жар, оборотень примирительно поднял руки и с хитрым блеском в глазах признался:
— Каюсь, моя вина, — чтобы тут же нагло добавить, — однако исправляться не обещаю. Хотя-я-я, — загадочно продолжил Киллиам, нежно перехватывая мою руку, которая метнулась в его сторону, чтобы стукнуть, — ты можешь попытаться исправить меня, но только после того… как станешь моей женой.
Пауза. Мой мозг взял экстренную паузу, во время которой над нашими головами стали загораться лозы с флуоресцентными цветами. Как и в таверне, они питались влагой, снабжая всё пространство перед ней тёплым светом при наступлении сумерек. Сияние живых гирлянд становилось ярче, а мои мысли всё так же оставались пусты.
Киллиам спокойно стоял, давая мне время осознать его слова. Я чувствовала, как он переплёл наши пальцы, видела, насколько напряженно он ждёт моей реакции, пока меня сковало настоящим ступором. Наверное, дело в моих ожиданиях — зная о паре, о её истинном смысле, я всё продолжала сомневаться. Ну, ведь действительно — зачем свободолюбивому мужчине связывать себя? Он мог получить всё без лишних обязательств, мог тянуть время, избегать разговоров об узаконивании отношений, но вместо этого просто сразу сделал такой важный шаг.
Чуть придя в себя, я посмотрела в волевой лицо и вкрадчиво уточнила:
— Ты делаешь мне предложение?
Едва заметно улыбнувшись, Киллиам притянул к себе мою руку, оставил на ней лёгкий поцелуй и без колебаний ответил:
— Да.
— И не по правилам? — растерянно выпалила я, до последнего надеясь, что он если не шутит, то хотя бы проверяет так мою готовность к новому этапу отношений.
— Хочешь, — хмыкнул Киллиам, выгибая бровь, — официального предложения у ратуши? И обязательно в полдень?
Представив, как в такой сакральный момент на меня пялится каждый прохожий, я передёрнула плечами и заявила:
— Вот уж точно нет.
— Тогда, Верити, — проникновенно произносит Киллиам, вкладывая в мою руку инкрустированный голубыми камнями браслет, — станешь ли ты моей женой?
Честно говоря, я немного струхнула, потому что не ожидала такого развития событий. Хотелось сказать, что всё не по-настоящему, но… вот он мужчина, что трогает моё сердце, и, что уж там греха таить, радует глаз, и вот оно местное помолвочное кольцо. Да, это не Земля и здесь по традиции невесте дарят браслет. В случае согласия она сама надевает украшение, а в случае отказа возвращает его несостоявшемуся жениху.
Пальцы дрожат, когда я принимаю холодный ободок металла. Что же теперь делать? Да как всегда, пожалуй, — включить своё занудство…
— Мне надо подумать, — мой ответ был встречен тяжёлым вздохом, на что я упрямо заявила: — Мы ещё толком всё не обговорили, а ты меня сразу под венец… тащишь. Я, знаешь ли, не хочу ждать своего мужа месяцами, пока он будет мотаться по всей стране, да и твои корни заставляют меня… волноваться.
Кажется, прежде чем развеселиться Киллиам едва сдержал ругательства. С чего я это взяла? Да просто до того, как я начала бурчать, у оборотня был такой вид, будто ему очень хочется забыть о воспитании и матюкнуться. Нет, не на меня, а просто отдать дань уважения моему упрямству, да поименно поблагодарить моих тараканов.
— Вот уж не думал, — посмеиваясь, начал Киллиам, — что именно моя родословная станет камнем преткновения. Верити, я давно не завишу от своей семьи ни эмоционально, ни материально. Этот выбор был сделан задолго до нашей встречи, и тебя точно никто не будет винить в том, что я свернул куда-то не туда. — Тут мне можно было поспорить, потому что один оборотень точно уже повесил на меня всех собак, но перебивать не хотелось. Тем более Киллиам неожиданно поделился: — А работа,… как ни странно, но именно моя формальная привилегированность поможет решить этот вопрос. Заступая на службу, я оставил за собой право уйти в отставку в любое время.
Наверное, стоило порадоваться, что мужчина ради меня готов настолько круто изменить свою жизнь, но во мне проснулось чувство вины.
— Из-за меня ты бросишь дело своей жизни…, — грустно пробормотала, на что оборотень поморщился и попросил:
— Только не начинай себя накручивать. Тут уж скорее мои собственные интересы. Да и это не такая уж работа мечты — когда почти два десятка лет назад я пошёл в ищейки, то исходил только из меркантильных соображений. В тот момент мне зачем-то хотелось доказать некогда моей семье, что я смогу хорошо устроиться в жизни без их благ. У меня получилось, но причин оставлять пусть опасное, но интересное дело попросту не нашлось. До того, как я прибыл в Торшильд.
Неуверенно улыбнувшись на такие откровения, я подметила:
— Раз не бросил раньше, значит, тебе нравится твоя работа.
— И я уже нашёл нечто похожее, — спокойно поведал терпеливый оборотень. А затем он с ухмылкой признался: — Знаешь, как обрадовался градоначальник, когда я пришёл к нему с предложением назначить меня на новую должность, в обязанности которой будет входить контроль теневой стороны города? Он так воспылал энтузиазмом, что тут же нашёл мне дом в срединной черте города. Его можно хоть сегодня выкупить и стать полноправным гражданином Торшильда.
