- Она все врет! – вскипела женщина, - не было ничего подобного! Отдай мне сына!
- Клэментина, Эльда утверждает, что вы врете, - провозгласил человек, что длительное время в Общине занимал место судьи, видимо, действовал по инерции, как и с тем, чтобы принимать неправильную сторону.
- Дэн, в прошлую нашу встречу вы сказали мне запомнить ваше имя. Имя того, кто принял решение о моем изгнании. Это было мое наказание, вы сами сказали, что оно может быть только одно. Я считаю, что справилась достойно, смогла не просто выжить, а и понять культуру тех, кого мы больше десятилетия считали чудовищами. Здесь и сейчас я хочу возразить – в людях больше чудовищности, чем в безликих. Вы же видите, они могут говорить, думать. Они не нападают без причины, иначе мы бы с вами уже не разговаривали. И отношение родителей к этому маленькому человеку, - я указала на ребенка в моих руках, - прямое тому подтверждение. Вы сами слышали. Эльда и Дункан согласны на все, лишь бы жить в изобилии, даже жестоко вертеть жизнями своих дочерей, используя их как разменную монету.
Дэн Карперс смотрел на меня, поджав губы.
- Безликие убили сотни людей из обороны Общины. Я своими глазами видел, на что они способны. Это животные, Бишоп, не люди. И в них нет человечности. Если бы ты не представляла для них интереса, тебя бы саму не пощадили.
- А что насчет вас, Дэн? Вы знали, насколько хорошо живет эта семья. В холодильнике портятся продукты, их не успевают съедать, ферма и поля, усеянные едой, производят больше, чем успевают потребить четверо человек. Но ни что из этого не попадало к людям, что умирают в Общине. В ком нет человечности?
Мне показалось, что в глазах собеседника промелькнула капелька стыда.
- Вы знали, да? Вы все это время знали, что творится. Вы ведь служите Дункану и Эльде.
- Мне жаль, - голос мужчины был полон сочувствия, - но только так я мог прокормить себя и свою семью, у меня дочь твоего возраста и больная жена.
- И ради них вы покрывали беззаконие. В какой-то степени, это можно понять. Но от этого преступности против человечества в этом не меньше. Как часто ваши люди насиловали преступниц, Дэн? Я чудом избежала участи в тот день. Это было ради ваших дочери и жены?
- Нам было приказано держать людей в узде. Лучше всего толпу контролирует страх. Поймите, Бишоп, мы не знали, как этим двоим удается управлять безликими. Лишь наблюдали, как порождения бездны подчиняются семье, живущей в этом доме и буквально служат им, выполняя любую работу. Со стороны казалась, что замешана божественная сила, не меньше. Кто еще, как не боги могут управлять тварями?
Теперь все мои мужья со злостью смотрели на притихшего Дэна и его отряд, едва ли не впервые я ощущала настолько сильную злость и неприязнь в Реме, ни к кому доселе он не испытывал подобного.
У всех «провинившихся»: Дэна и его прихлебателей взгляд был направлен в пол. И как настолько ведомые люди смогли заполучить хоть какую-то власть? Они были пешками, но фактически продали в себе все человеческое.
- Мы все исправим. Нужно рассказать людям правду, принесем еду и одежду и нас выслушают, хотят они того или нет. А сейчас все вон в коридор, мне нужно искупать ребенка.
- После покушения на мою дочь, я считаю, Эльду и Дункана нужно изгнать из города. Думаю, им достаточно всех этих лет жизни в роскоши, теперь пусть познают настоящего людского существования без привилегий. То же самое и Дэном. Жалкий человек без чести, готов переметнутся в стан врага, как только что-то пойдет не так, - отец кивнул в сторону необычайно молчаливого мужчины.
Мы сидели в гостиной спустя час после произошедшего в ванной комнате. Я держала в руках маленького мальчика, которому так и не успела пока придумать имя, его родители больше ни разу не попытались забрать ребенка у меня с рук. Ни капли родственных чувств так и не проснулось.
Эльда вовсе мало на что реагировала, а вот Дункан смотрел с ненавистью. Он был опасен и непредсказуем.
- Нет, Кли, прошу вас.
- Не надо так!
Ко мне наперебой бросились дочери Дункана и Эльды. Самая маленькая Флора упала в ноги и стала реветь, зарывшись в них лицом. Ария схватила за руки и смотрела проникновенно глазами, в которых стояли слезы. Лишь Оливия осталась в стороне, с ненавистью на меня воззрившись, сами Эльда и Дункан недалеко ушли от старшей дочери, но что они могли? Даже Дэн не собирался их защищать то ли действительно переметнувшись к нам, то ли боялся моих мужей и отца, которые теперь были в полном составе – Варт по моей просьбе привел Тита и Элима. С ними было все хорошо и это успокоило всколоченную с утра душу.
Понятно было, что о расположении этих девочек и думать не стоит, после такой расправы над их родителями. К слову, решение еще было милосердным в сравнении с преступлением.
- Кли, на секундочку, - головой мотнул Алекс, стоявший со скрещенными на груди руками напротив дверного проема, - надо переговорить.
Поежившись, встала с кресла, пытаясь не задеть девочек.
- Мне кажется, нужно позволить людям из Общины решать судьбу этой семьи, после того, как они все узнают, - выдал муж, когда мы вышли одни в коридор.
- Не знаю, Алекс, - стушевалась я, отстраненно теребя пальцами рукав кофты, - хочется поступать правильно, но… самосуд, думаешь, это лучшее решение?
- Положись на меня, - Алекс прожигал меня нечитаемым взглядом.
- И на меня! – с проема выглянул вездесущий Тит, на нем все еще была мокрая от снега одежда и в целом мужчина выглядел потрепанным, но до одури родным, мне снова захотелось броситься к нему и обнимать, пока в легких есть воздух.
Следующим показался Элим, он ничего не говорил, но смотрел очень внимательно своими выразительно-хмурыми глазами, что я сразу поняла – хоть один намек и любой мой враг познает физические и моральные муки, а может и нравственные.
- Все верно, Кли, не забывай, что каждый из нас волнуется о тебе, дели с нами любое бремя, - из гостевой появился Варт, от него шло столько тепла, что мужа сразу захотелось прижать к себе и зарыться носом в плечо.
- Это все очень трогательно, - насмешливо фыркнул Аджах, - но нужно что-то решать, у Алекса классная идея. Самый справедливый вариант, пусть преступников судят те, кто от них пострадал более всего.
- Если бы людям всегда было дозволено учинять самосуд, человечество жило бы в хаосе задолго до нашего прихода, - высказался и Рем, - и пусть не страх, но людям нужно то, что сплотит их, я считаю, Кли прекрасно показала себя в качестве лидера.
- Это не так, на каждом шагу мне помогал отец. Да и самой мне бы хотелось тихой жизни с моим ребенком, - я покосилась на мальчика в руках, - с моим еще не родившимся и этим… я не могу его оставить. Он у меня на руках с первых секунд жизни. И, кажется, он уже привык ко мне.
Я с сожалением смотрела на всех своих мужчин, душа терзалась от того, что Троя с нами не было. Он бы точно хотел мира, да побыстрее спасти всех, даже врагов. Его милосердия не хватало, потому что чаще наши с ним идеи сходились, он понимал мою душу, как никто другой.
- Если хочешь, я могу обратно поменяться с ним местами, Трой вернется, а я окажусь в Бездне, где и должен быть, - нейтрально проговорил Мирак, ни голосом, ни мимикой, не выдавая личных чувств.
В душе сразу родился протест, я отмела предложенную идею, но высказаться не успела, перебил Аджах:
- Не слушай его. Каждый раз применяя свою силу вне Бездны, наместник рискует жизнью. Тьма может испепелить мага если решит, что повод не достойный.
В голове сразу промелькнули все случаи того, как Аджах масштабно колдовал. Во время своего первого появления передо мной принял облик незнакомой девушки, потом раскидал моих мужей… Стер память Алексу, магией изменил его облик. Даже тот бедолага из бродяг, который сгорел во тьме прямо у нас на глазах, не дело ли это рук Аджаха?
Получается, второй наместник всегда применял магию ради меня и все еще был жив. Значит, все было не зря? Бездна расценила все это, как необходимость?
