остановилась.
– Разве мы не об этом собирались поговорить? – смешливо уточнил он.
– Об этом, – согласилась я, и мы снова неторопливо пошли вперёд мимо ярких прилавков. – Но…
Я шумно выдохнула, заставив Макса тихо рассмеяться.
– Так и знал. Всё это непросто, да?
– Совсем непросто, – согласилась я. – А ты? Что думаешь насчёт своих родителей?
– Я поговорил об этом у себя в семье, – ответил Макс, и я кивнула, хотя с трудом себе представляла то, что он называл “семьёй”. – Меня заверили, что я останусь частью клана, и мой дом – тот, который я сейчас считаю своим, – останется моим навсегда. Но я всё-таки должен встретиться с биологической семьёй, пусть даже я её не помню. Тем более, что ту сторону уже всё равно предупредили. Так что, как только закончится чемпионат, я отправлюсь на свою, так сказать, родину.
– Это окончательное решение? – спросила я совсем тихо, но Макс меня услышал и уверенно кивнул.
Почему-то я ждала, что он сначала обсудит всё это со мной, и что мы вместе примем какое-то общее решение…
Но почему “мы” и с чего вдруг решения о его семье должно быть “общим”?
Я не успела ответить, потому что Макс вдруг остановился у одного из прилавков и купил кусочки фруктов, нанизанные на палочку и покрытые шоколадом. Протянув мне несколько таких шпажек, завёрнутых в салфетку, он сказал:
– Раз уж мы здесь, то надо проникнуться предстоящими праздниками, – и пошёл к другому прилавку, где продавали напитки.
Через пару минут мы сидели на скамейке перед каруселью, которую раскручивали двое крупных мужчин, заставляя детей визжать от радости, и потягивали из своих кружек ароматный чай со специями и кусочками разных цитронов.
– Значит, ты уедешь, – проговорила я. – Шигару… это ведь далеко.
– Команда Шигару по драгонболу только второй год принимает участие в соревнованиях, и для этого они переезжают в какой-то мир ближе к Оси, чтобы не надо было каждый раз проводить на дирижабле по трое суток в одну сторону.
– Логичное решение. Значит, тебе придётся потратить трое суток, только чтобы туда добраться?
– Да.
– Это, должно быть, дорого.
– Думаю, мой внезапно объявившийся папочка как-нибудь изыщет на это финансирование, – хмыкнул Макс, и я невольно рассмеялась. Да уж, император-то изыщет. Но я думала вовсе не о нём.
– Зато будет к кому приехать в гости, – неуклюже заметила я. – Вдруг однажды соберусь туристом в отдалённые от Оси миры.
– Шелли, – Макс вдруг взял меня за руку. Наши пальцы перекрестились, и он крепко сжал мою ладонь. – Я не знаю, что будет дальше. Не могу обещать, что вернусь, не могу утверждать, что в следующем году всё ещё буду частью команды и вообще… частью Виригии. Поэтому не могу никак обнадёжить даже самого себя. Но я точно знаю, что что бы ни случилось, я никогда не забуду тебя. Не смогу. Не знаю, почему, но с тех пор, как ты свалилась в бассейн, я вообще перестал смотреть на кого-либо, а потом понял, что постоянно думаю о тебе. Это сводило с ума.
У меня в горле встал ком. На глаза начали наворачиваться слёзы, а аппетит полностью пропал. Надкушенная ягода так и осталась лежать на салфетке.
– А ещё, – он прикрыл глаза и выдохнул облачко пара. – Ещё я не могу смотреть на твои метания. Может быть, когда я вернусь… если я вернусь, однажды, мы встретимся, и между нами больше не будет никаких сомнений.
– Я решила.
Макс повернулся ко мне, глядя вопросительно. Мы всё ещё крепко держались за руки, и тепло его ладони было для меня, как соломинка для утопающего.
– Что ты решила?
– Я так больше не могу, – выдохнула я, и по щекам всё-таки покатились так долго сдерживаемые слёзы.
– Шелли? – Макс изменился в лице и притянул меня к себе. – Эй, не плачь, ничего же плохого не случилось.
Я изо всех сил старалась сдерживаться, но это казалось просто невозможным. Слёзы текли сами собой, потому что я приняла решение. И от этого решения было так невыносимо горько, словно душу порвали в клочья.
Макс прижимал меня к себе, говорил какую-то ерунду, которую я едва слышала, словно пытался убаюкать меня, но легче от этого не становилось. Прошло несколько долгих минут, прежде чем я смогла взять себя в руки и, прерывисто вдохнув, выпрямиться. Утёрла мокрые следы на щеках кончиком шарфа и выдохнула, глядя на присыпанную снегом ярмарочную площадь.
– Я решила, – повторила я после затянувшейся паузы уже спокойным голосом. – Как только вокруг меня появились драконы, меня словно прокляли. Всё, что могло пойти не так, обязательно шло не так. Я ведь даже чуть не вылетела из Академии! Папа был в шоке, я ведь всегда хорошо училась.
– Ты хочешь оставить место менеджера команды?
Я отрицательно мотнула головой.
– Нет, это моя работа, и она здорово помогает нам с папой, особенно с надбавкой мистера Эйлара. Но работа должна оставаться работой. Понимаешь, о чём я говорю?
Макс медленно вдохнул и откинулся к спинке скамьи. Я взяла кружку, которая стояла сбоку, и сделала глоток чая, который уже совсем остыл. Откусила кусочек залитой шоколадом ягоды. Сладко, приторно. Но это было то, что нужно. Внутренняя боль понемногу отступала.
– Вот значит как, – протянул Макс. – Думаешь, парни примут твоё решение?
– Им придётся, – ответила я, хоть и не совсем была в этом уверена. – Не будут же они держать меня рядом насильно.
Макс рассмеялся и покачал указательным пальцем:
– Вот тут я бы не был так уверен! Уж с Маркуса-то станется!
– Нет. Он на самом деле очень внимательный и чуткий, – тихо ответила я и замолчала, снова уставившись в пространство.
Мимо проходили люди, словно говоря нам, что жизнь продолжается. Дети смеялись и плакали, парочки обнимались и ссорились, а люди всё шли мимо по своим делам, и им не было никакого дела до маленькой человечки и молодого дракона.
– Не нужно быть драконом, чтобы видеть, как ты испытываешь к кому-то больше, чем симпатию, – наконец, сказал Макс, повернувшись ко мне. – Я видел её в твоих глазах в тот день, когда вытащил тебя из бассейна. И с самого начала знал, что я тебе понравился. Но ты была такой… странно неприступной. Вроде не роковая красотка, простая такая девчонка, да в тебе даже женственности почти нет! Даром что ли никто особенно не задумался, когда тебя представили как мистера.
– Ты меня сейчас пытаешься оскорбить, чтобы не было так обидно прощаться?
– Констатирую факты. Чтобы ты поняла, насколько всё серьёзно. – Макс усмехнулся. – Мелкая, неприметная, глазу зацепиться даже не за что.
