сказал он, не сводя пристального взгляда ректора. — Кроме того, мне стало известно, что вы одолжили у присутствующей здесь госпожи Тезарро довольно редкий фолиант, посвященный приготовлению зелий. К Оливи вы с такой просьбой обратиться не осмелились. Она могла начать расспрашивать вас, предложить свою помощь или, что еще нежелательнее для вас, рассказать вашей матушке о том, что вы внезапно заинтересовались ее предметом.
— Это совпадение! Это ничего не значит! — воскликнул ректор, поочередно бросая испуганные взгляды то на Рину Тезарро, то на леди Илису.
За время рассказа Винса обе женщины изменились в лице. Рина смотрела на ректора с нескрываемой брезгливостью. У леди Илисы, все еще пребывающей в состоянии глубочайшего потрясения, засверкали глаза. Я никогда раньше не думала о ней как о маге, но сейчас эта женщина едва не метала молнии в собственного сына. Она продолжала хранить молчание, сжав губы в тонкую линию. Но одного ее требовательного взгляда на Винса хватило, чтобы тот продолжил:
— После того, как был украден экстракт черной сорбусы, мне пришлось пойти на небольшую хитрость. Профессор Оливи к тому времени пополнила свои запасы менталитиков. Предположив, что вор, израсходовав похищенное, снова посетит ее кабинет, я договорился с Оливи, чтобы она не подавала виду, когда в очередной раз не досчитается порошков. Мы условились, что никому, кроме меня, профессор не станет сообщать о новой краже. На все флаконы и коробочки, которые могли заинтересовать злоумышленника, я нанес брокдакор. Если кто-то из присутствующих не в курсе, эту жидкость в имперском сыске именуют проявителем. Если человек прикоснулся к предмету, на который предварительно был нанесен слой брокдакора, на коже останутся следы, даже если он был в перчатках. Проявитель незаметен невооруженным взглядом, но полностью стереть его с кожи не удастся в течении нескольких месяцев.
— А как обнаружить эти следы, если они не видны? — осмелилась я задать вопрос. С каждой минутой усиливалось ощущение, будто я попала на страницы детективного романа.
— С помощью специальной пластины. Если посмотреть через нее на кожу человека, она подсветит следы брокдакора, — тихо проговорила Рина. — Полагаю, у тебя есть такая пластина и ты готов продемонстрировать нам ее действие, Винсент?
— Я приобрел ее в Приграничье, — сказал некромант, достав из кармана небольшую картонную коробку.
Внутри оказалась стеклянная пластина в рамке из темного металла. Стоило Винсу достать пластину, как леди Илиса оказалась рядом. Движения ее были резкими и уверенными. Она выхватила пластину из рук некроманта и приблизилась к сыну.
Глава 35 Кадровые перестановки
Артинор Буфар вскочил с кресла и попятился от родительницы. Когда его спина соприкоснулась со стеной, ректор спрятал руки в карманы.
— Арти, я хочу знать правду! — потребовала мама-секретарь, наблюдая за маневрами отпрыска.
— Правду? Да неужели?! Ну что ж, изволь! Правда в том, что ты достала меня своим контролем! Ты позволила мне поступить в академию только при условии, что я ежедневно буду слать тебе письма с подробным отчетом о своих действиях. К последнему курсу тебе этого показалась мало. Ты переехала в Синтару, заставила меня оставить общежитие и перебраться к тебе. Твоя уверенность в том, что друзья плохо на меня влияют, а сокурсницы одержимы целью женить меня на себе, была непоколебима. Что ж, ты добилась желаемого… на четвертом курсе меня называли не иначе как маменькиным сынком. А потом случилось самое важное — ты разрешила мне преподавать в академии. Да, да именно разрешила! Потому что мое мнение в этом вопросе не учитывалось. А я, между прочим, мечтал сделать карьеру в дворцовой канцелярии! Меня даже на собеседование пригласили!
Леди Илиса нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить. Но ректор продолжил свою тираду:
— Ты запихнула меня в академию, хитрила и интриговала на каждом шагу, чтобы я сел в это кресло. Я все ждал, когда же ты угомонишься, когда твои амбиции окажутся удовлетворены и ты оставишь меня в покое… Но, даже превратив мой кабинет в филиал собственной гостиной, ты не успокоилась! Нет! Ты ходила за мной по пятам, вмешивалась в организационные вопросы. Дошло до того, что все мои подчиненные, от посудомойки до профессора, стали отчитываться перед тобой. Не смей отрицать, мама: последние пять лет, прикрываясь моим именем, именно ты управляешь академией!
— Я всего лишь помогала тебе, — принялась оправдываться леди Илиса. — Твоя должность сопряжена с громадной нагрузкой, а я как самый близкий человек…
— Вот! Твоей помощи было слишком много! — воскликнул Артинор Буфар. Забывшись, он обличающе указал пальцем на мать. В пылу эмоций ректор не сразу заметил, что леди Илиса навела пластину на его ладонь и приглушенно охнула. Хоть со своего места я и не смогла разглядеть свечение брокдакора, реакция мамы-секретаря не оставляла сомнений.
— А что если в моей жизни появился еще один близкий человек? — между тем не унимался ректор. — Плевать мне на академию, можешь тут хоть все вверх дном перевернуть! Но ты начала вмешиваться в мои отношения. Под различными предлогами ты не допускала Рину в мой кабинет, пыталась очернить ее, распуская нелепые сплетни, расстроила полдюжины наших свиданий, регулярно перехватывала наши записки друг к другу…
— Я думала, что это всего лишь интрижка, — побледневшая как полотно леди Илиса, пыталась сдержать слезы. — А ты… ты решил меня отравить!
— Я решил, что с меня хватит! — рявкнул ректор. — Никакого отравления не было. Я всегда соблюдал дозировку. Из-за возникших проблем с памятью, ты должна была начать совершать ошибки…
Вот и все! Я надеялся, ты сама признаешь, что не способна продолжать работать. Но для тебя оказалось удобнее обвинять в собственных оплошностях окружающих. Ты допекла главного повара придирками из-за неутвержденного меню, хотя бедняга трижды приносил бумаги на подпись. Ты накричала на целительницу Лорнис, обвинив ее в несоблюдении графика дежурств. Ты даже умудрилась устроить скандал Лиргусу, который всегда лебезил перед тобой. И, конечно, ты не смогла обойти своим вниманием Рину…
— Так дело в ней? Ты изводил меня ради этой девки?
— Она моя невеста! — взревел ректор. — Мы обручимся, как только ты отправишься на покой. Пусть Ристону и удалось меня изобличить, никто из присутствующих ведь не заинтересован в том, чтобы предать произошедшее огласке, не так ли?
Ректор обвел присутствующих торжествующим
