как надо.
Я знал это.
Чувствовал до самого нутра.
Скай подошел ко мне с широкой улыбкой, вдруг потягивая изящную коробочку, обтянутую черным бархатом, которая умещалась на его ладони, а я вскинул брови, понимая, что это кольца.
Те самые, которые я выбрал, но не успел забрать из магазина, когда вылетел из него в ужасе, не помня собственного имени.
Больше я не раздумывал.
Взял коробочку из рук сияющего друга и отпустил девушку от себя, чтобы опуститься перед ней на оба колена, глядя в удивленные и такие любимые глаза.
— Моя прекрасная Дева…
Голос охрип от переполняющих эмоций, и сердце колотилось так, что ладони вмиг стали влажными.
Я ощутил кожей, как Дева задрожала и затаила дыхание, потому что не ожидала ничего подобного. Особенно здесь и сейчас, при всех.
— Отныне и навсегда я хочу проводить каждую минуту своей жизни с тобой. Рядом с тобой засыпать и просыпаться. Дышать в такт с тобой и слышать, что наши сердца бьются в унисон. Оберегать тебя от всего пугающего. Обнимать и дарить всё то лучшее, что есть в моей черной душе… Ты позволишь мне быть рядом с тобой? Станешь моей женой?..
Дева изумленно молчала, не в силах даже моргнуть, когда раздался довольный голос Деда:
— Кстати, Дарк подписал все бумаги о расторжении брака, поэтому ты свободна, дочка.
Все замерли в доме, глядя на Деву глазами, полными восторга и надежды.
Катрина даже прижала руки к груди, чего не делала никогда в своей жизни, будучи очень спокойной и крайне уравновешенной, а Лола широко улыбалась, убрав из рук секундомер.
Состояние было такое, будто над нашими головами собирался вибрирующий шар из сотен переплетающихся эмоций — горячий и огромный, словно солнце.
И он лопнул от робкого и нежного:
— Да, Килан.
Ор и аплодисменты в доме стояли такие, что мой счастливый смех просто утонул в них!
Все принялись обниматься, а затем тискать нас, заключая в кольцо из десятков рук.
— Скай, хватит рыдать! — смеялся Воланд, на что друг вытирал мокрые ресницы, всхлипывая:
— Нет, ну как он сказал, а! Даже я бы согласился стать его женой!
Дева прыснула от смеха, а папа с улыбкой покачал головой:
— Про многоженство я когда-то слышал, а вот про многомужество у волков — вряд ли.
— Так! Свадебный торт с меня! — пробасил Дед, взъерошив мои волосы так, что челка встала торчком. — И весь остальной праздничный стол тоже!
— Все отлипли от них! — скомандовала строгая неугомонная Лола, хотя сама успела пообнимать и меня, и смущенную Деву. — Килан, надевай кольцо, целуйтесь — и едем в больницу!
Точно!
Кольцо!
У меня дрожали руки, когда я неловко доставал два изящных тонких кольца: одно с мелкой россыпью бриллиантов, а второе — то самое, лесное, с лунным камнем, на которое Дева отреагировала восторженным вздохом.
— Ты — моя луна, — прошептал я в ее губы, целуя нежно и осторожно, стараясь передать, насколько этот волшебный момент важен для меня.
Для всех нас!
Потому что чувствовал в парнях те же эмоции, которые усиливали мои в десятки раз.
Со мной словно вся стая делала предложение и переживала всё то, что бурлило во мне.
— Пьем шампанское всю ночь! — радостно выпалил Скай и сморщился, когда Лола фыркнула:
— Только не в мою смену! Ждите, пока мы достанем все осколки из плеча и заштопаем этого спасателя! Потом можете пить и гулять сколько влезет!
— Сама не пьет и нам весь праздник портит…
— Скай! Я всё слышу!
— Дед, ну скажи ей!
Рейган только рассмеялся, приподнимая ладони, словно он сдавался без боя.
— Тут без меня, молодежь! Я ее знаю: вот так вякнешь что-то не то — и легким движением руки со скальпелем — прощай яйца!
**********************
Я еще даже толком не очнулся после наркоза, когда почувствовал, что я дома.
И моя Дева рядом.
Пересохшие губы тут же дрогнули в улыбке, потому что, как бы Лола ни возмущалась и ни грозилась отрезать мне всё лишнее, а мои слова о том, что если после операции она оставит меня в больнице, то я сам уйду домой своими ногами, всё-таки подействовали.
Она меня знала.
И знала, что я сделаю то, что сказал, даже если по дороге растеряю кишки.
Дома и стены лечат.
А уж если в этих стенах живет моя невеста — то выздоровление пойдет еще быстрее!
Тело отреагировало на ее присутствие рядом быстрее, чем мозг успел очухаться от навязанного сна.
И опалило меня вовсе не болью.
А желанием.
— Килан? — прохладные ладони легли на мое полыхающее от прилива крови лицо, касаясь легко и осторожно, а я сипло простонал:
— Я в раю…
— Хочешь пить? — тревожно прозвучал голос Девы, и она зашевелилась рядом, наполняя мои легкие своим легким невесомым ароматом, который сводил меня с ума с первой секунды нашего неправильного знакомства и больше не опускал из своего плена.
Мой дурман.
Моя самая большая любовь, насытиться которой я никак не мог.
Хотя бы потому, что еще ни разу не сделал этого по-настоящему и до конца.
Я витал в непередаваемой неге, потому что еще не успел привыкнуть к тому, что больше Дева не сторонилась меня и не пыталась быть снежинкой.
Теперь она была настоящей.
Не пряталась от меня и собственных чувств, а я едва мог дышать от восторга, не в силах передать словами, как же необходимо и важно это было для меня.
Больше не было никаких стен между нами.
Вот он — тот самый чистый лист отношений, о
