закричала от раздирающей боли, вселяя ужас в тех, кто ее слышал. А потом сознание померкло, теряя краски и изображение.
Глава 73. Наказание
Раздался шумный свист и Селестия резко увернулась от удара кинжала. Некоторое время она пребывала в забытье и ничего не чувствовала, но стоило сознанию немного проясниться, как нутро завопило об опасности и резким движением вывернуло ее в сторону, заставив перекатиться от удара на бок.
— Бездна. — выругалась Сетия, поднимаясь на пошатывающиеся ноги. Кажется тот факт, что ее затянуло в другое место каким-то порталом, сказалось на самочувствии, голова кружилась как после карусели, а к горлу подступал рвотный позыв. За считанные секунды она применила лечебное заклинание чтобы успокоить рвущееся неприятное желание и еще одно более нормальное — остановить землю. Кажется, что все это происходило долго, но на деле от ее резкого движения на земле еще кружился ворох сухих черных листьев.
Клинок острым лезвием проскочил рядом с грудью, чуть не задевая одежды, и ведьмочка тут же выставила щит, от которого отрикошетил удар и скользнул в сторону. Секундная заминка позволила рассмотреть стоящую перед ней высокую фигуру, закутанную в черный плащ с капюшоном. Она уже видела ее прежде, и до сих пор помнила хрипловатый низкий голос, принадлежащий женщине, которая некогда в пещере пыталась заколдовать артефакт и с которой скрестила магические боевые заклинания. Тогда им помешал Кирт, но сейчас рядом нет никого, кто мог бы бесцеремонно вмешаться в их схватку. К тому же, кажется, эта женщина горела неистовым желанием прикончить ведьмочку.
Враг нападал, но не говорил ни слова, лишь иногда слышалось раздраженное шипение и нарастающая ярость, которая проявлялась в резких необузданных движениях острого лезвия. Селестия закрылась щитом и от следующего движения ударилась спиной о дерево. Тонкая кружевная ткань зацепилась и порвалась об грубую шершавую поверхность и слегка оцарапала кожу. Волна ветра откинула врага в сторону. И когда Сетия уже хотела снять печать силы и выпустить мощную волну наружу, замешкалась и не решилась до конца сломать печать. Она не знала, где находится и безопасно ли будет это делать. Магических ловушек поблизости не чувствовалось, но помня какими артефактами баловался враг, он наверняка только и ждал пробуждения ее силы.
— Почему ты сдерживаешься? — прошипел сквозь зубы враг, из-за чего вопрос прозвучал как змеиное шипение. — Почему ты подчиняешься им? Тем, кто заставляет тебя держать свою силу в таких сковывающих рамках? Как зверька в клетке! — продолжение прозвучало со смешком и злобой, настолько сильной, что будь она материальной, прожгла бы Сетию изнутри.
— О чем вы?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — вырвалось из ее гортани, и клинок скользнул очень близко к лицу ведьмочки, от чего той пришлось резко выставить щит и удивиться мгновенной реакции врага.
Женщина тут же взяла себя в руки и, увернувшись, пустила огненный столп под ноги Селестии. Сетия увеличила щит и закрыла ноги, но при этом спиной сильнее прижалась к дереву.
«Вот Бездна! Еще немного придется снять печать!» И уж теперь она точно не сомневалась, что враг только этого и ждал. Прямо сейчас пришлось бы выполнить ее веление, если бы откуда-то из-за спины Селестии не показалась густая тьма, окутывающая ведьмочку и обволакивающая ее как покрывало. Уже через мгновение она почувствовала, как веки смыкаются, и их заполняет вязкая темнота.
***
— Я виновата! — истошным криком вопила стражница, когда ее кожу в очередной раз пронзили плети тьмы. Они не имели четкой формы, и от них исходило черное пламя, что делало их в десять раз болезненнее обычной плетки. От одного только касания на коже проступали кровавые полосы, которые не заживали потом длительное время, так что их использование становилось не просто наказанием, а настоящей пыткой. Кровь стекала по израненной спине, а Кайсиль продолжала сидеть на коленях перед своим правителем и страдать под его каменным лицом, не выдающим ни единой эмоции, кроме раздражения. — Я виновата-аа! — завопила она вместо крика, чтобы не выглядеть еще более жалкой.
Вот чем обернулось выполнение прихоти ведьмы. Теперь она еще сто раз подумает перед тем, как снова пойдет у нее на поводу.
Когда истязание прекратилось, девушка обессиленной куклой в низком поклоне упала на руки, прикладываясь лбом к холодному мраморному полу. Она не говорила ни слова, и все ждала, что же скажет ей владыка, но он молчал. Долго и с упоением заставляя ее трястись от страха. Одно его присутствие вселяло в нее такой ужас, что кровь стыла в жилах, а сердце билось так бешено, что казалось, прямо сейчас выпрыгнет или перекочует куда-то в пятки.
— Поднимайся и приведи себя в порядок, тебе сегодня еще на службу.
Магистр упивался чувством власти. С каждым днем ему казалось, что все идет против него, что как бы он ни старался, враг всегда на шаг впереди, что это он виноват в этом, потому что у него не достаточно власти. Что он был к своим подданным слишком добр, и они нагло этим пользовались. И когда перед ним вот так дрожали и страдали, он вспоминал что его власть все еще при нем, что именно он тот, кого по праву называют Великим демиургом — создателем этого мира и единым правителем всего. Он — истинная власть, он их бог и дьявол, а не та гнилая тварь, что истязает и уничтожает его народ.
Стражница ослушалась его, пошла на поводу у маленькой серой мышки, за что получила свое застуженное наказание, а потому он не испытывал к ней жалости и бесполезного сострадания. Каждый сам принимает решения, а впоследствии отвечает за свои поступки. Он узнал, что помощница отвела ее в тайное место, которое долгое время находилось под стражей, и что смогла открыть проход при помощи какой-то уловки, чуть не оказавшись запертой внутри. Сама стражница по какой-то причине не смогла проникнуть внутрь, ей хватило сил лишь чтобы окутать Сетию коконом тьмы и вытянуть обратно, пока она не забрела далеко в иное пространство. Если бы это случилось, Кайсиль бы сейчас так просто не ушла, отделавшись тремя десятками ударов. За такую провинность Владыка вряд ли пощадил бы даже ее.
***
Сквозь закрытые веки ощущался слабый теплый свет и несколько голосов, которые
