рыжие локоны.
– Мой черёд, – произнёс Праотец и взял за руки Сумрака. Волна силы обдала меня тут же, в этот же самый момент. Джей непонимающе огляделся.
– Простите, я… – начал было он, когда Праотец опустил руки. – Не совсем понимаю, что происходит…
– Ты ему не сказала? – вскинула бровь Лоана.
– Хотела сделать сюрприз, – я виновато пожала плечами.
– Что происходит? – от обступивших нас драконов отделился отец Сумрака. – Вы что-то сделали с моим сыном?
У меня даже брови от удивления взлетели. С каких это пор он признаёт Джея своим сыном? Нахмурился ещё, и мне показалось даже, что он приготовился к какому-то противостоянию – возможно, по крепко сжатым кулакам.
– Этот ритуал называется Каве-Моин, что на древнелевийском означает “Последний путь”, – ответил Лео. – Мы решили, что прожили слишком долго, и нам пора отправляться в Каве-Моин. А сила нужна тем, кто молод, и у кого впереди ещё много свершений.
Праотец замер, глядя на море с мечтательным выражением лица. А потом, резко сменив тон на будничный, обернулся к Лоане:
– Я достаточно убедителен? Наверное, нужно было побольше таинственности вокруг ритуала навести, а то они, кажется, не восприняли его всерьёз.
– Лео! – она легонько толкнула его плечом. – Тебе лишь бы представление из всего устроить!
– Ещё скажи, что тебе не нравится! – рассмеялся он, но Богиня не отреагировала. Вместо этого она развела руками и со вздохом сцепила их в замок:
– Что ж, предлагаю вернуться в монастырь и отпраздновать начало новой эпохи.
– Какой эпохи? – переспросила настоятельница монастыря, которая всё это время лишь хмуро наблюдала за происходящим.
– О-о-о, – улыбнулась Лоана. – Совершенно новой эпохи для этого мира.
И она подмигнула, обернувшись в мою сторону, а Старейшина Артасов почесал затылок:
– Полагаю, нам есть о чём поговорить, но обстановка здесь не самая удобная для бесед.
– Нам всем есть о чём поговорить с… миссис Золотой Драконицей.
– Просто Лоана, – поправила она. – У нас будет много времени для того, чтобы обсудить все ваши вопросы. А сейчас я бы хотела убедиться, что ритуал прошёл успешно.
Бывшая богиня отступила на шаг и кивнула нам с Сумраком:
– Перевоплотитесь!
Джей сначала непонимающе посмотрел на неё, потом на меня, потом на собственные руки – и тут глаза его распахнулись в удивлении, и даже рот приоткрылся. Задрав рукав, он позволил чешуйкам пробежаться по её поверхности – и чешуйки эти переливались белым золотом.
– Как такое возможно, – выдохнул он. Мистер Эшли, который наблюдал за происходящим чуть со стороны, тут же сорвался с места.
– Позвольте, позвольте, как вы сказали? Ритуал “последний путь”? В чём он заключается? Каков механизм? Я ни разу не видел, чтобы дракон смог восстановиться после полного уничтожения структуры.
Богиня заливисто рассмеялась и вместо ответа крикнула Сумраку:
– Лети же! Покажи свою настоящую силу!
Он сначала сделал пару неуверенных шагов назад, потом разбежался и в прыжке обернулся в мерцающего перламутром изумительным золотым драконом.
– Но… постойте, – успела выдохнуть я.
– Что с ним?! – отец Сумрака во все глаза смотрел на его полёт. – Это не Джей!
– Разве? – изумлённо спросила Лоана и невинно похлопала ресницами. – Разве он родился не из золотого яйца?
– Да, но!..
– Виригия молода, – вдохновенно произнёс Праотец. – И силы в ней слишком мало, чтобы драконы имели достаточно силы для совмещения в себе более одной стихии. Даже в Леви рождённые из золотых яиц иногда оставались стихийными драконами, поэтому их высиживали в особых местах энергетического сосредоточения. Теперь в нём силы достаточно, и он смог проявить свою настоящую суть.
Сумрак, видимо, тоже заметил, что с его телом что-то не так. Тяжело опустившись на песок, он принялся крутиться в попытках рассмотреть своё тело, и я тихо рассмеялась.
Небо заволокло тучами, воздух пах грозой и морем, ветер трепал мои волосы, а на душе было звенящее, тихое счастье.
Селина
После торжественного воссоединения в Далеких Стужах и обмена невероятными новостями я чувствовала себя совершенно измотанной. И дело было не в ночном марафоне и последующем перелете. Отведенное мне время неумолимо истекало, и даже зелье мистера Эщли больше не могло скрыть симптомы. Мои драконы, почувствовав изменения в моем состоянии, не отходили от меня ни на шаг.
– Я вызвал сюда Эшли Лорана, – Ноа стремительно влетел в гостиную, где я расположилась для небольшого отдыха. На вечер был запланирован перелет к месту предполагаемого пребывания Праматери, и я хотела набраться сил.
– Зачем? – я повернулась к нему. – Целитель ничего не сможет сделать, только время потратит. Раз уж даже Праотец оказался бессилен.
Отправляясь в Далекие Стужи, я втайне лелеяла надежду, что мы найдем Праотца, и он своей божественной властью исцелит меня. Но когда я на торжественном обеде подошла к великому золотому дракону и вполголоса изложила суть своей проблемы, он только виновато развел руками и сказал, что ничем не может помочь. Ноа и Саймон, которые присутствовали при этой беседе, тоже заметно сникли. Видимо, не только я рассчитывала на силу верховного бога Виригии.
Прежде, чем спор успел разгореться, раздался стук в двери, после чего в гостиную вошел хмурый целитель. Устроившись на диване рядом со мной, он несколько мгновений разглядывал мое лицо.
– Сколько дней прошло с момента отравления? – спросил он.
Я попыталась сосчитать, но со всеми произошедшими событиями дни слились в один сплошной калейдоскоп. Виновато покачав головой, я посмотрела на Ноа, ожидая от него помощи.
– Больше пяти, – сказал он. – Может быть, семь.
– Тогда времени совсем не осталось, – вздохнул мистер Эшли. – Возможно, вам пора начать прощаться со всеми, кто вам дорог, мисс Хайд.
Я кивнула, потому что сказать мне было нечего.
– Зелье больше не действует? – целитель взял мое запястье и несколько мгновений молчал, слушая пульс. – Сердцебиение замедлилось, кожа влажная и холодная. Да, это, определенно, плохой признак.
– Что будет дальше? – тихо спросил Ноа. – Сколько времени у нас осталось?
– Максимум сутки, – в глазах мистера Эшли было искреннее сочувствие. – Но, скорее всего, несколько часов. Если начнется кашель, это будет ознаменовать начало агонии.
– Можно сделать что-то еще? – с отчаянием в голосе спросил Саймон. Он был бледен, и алые пряди казались жидким огнем на фоне алебастровой кожи. Глаза, полные тревоги, лихорадочно блестели.
– Боюсь, что больше ничего, – с сожалением покачал головой Лоран. – Больно, если что, не будет. Сердце постепенно замедлится, и еще до последнего удара мисс Хайд погрузится в сон.
Я снова смогла лишь кивнуть. Слышать это было тяжело, но у меня было несколько дней, чтобы смириться с неизбежным. Не могу сказать, что я успешно справилась с этой
