пояс, погладила тайком рукоять меча.
Аякчаана с любопытством и восхищением поглядывала то на Мирославу, то на ребят. Катя с завистью подумала: «Вот уж для кого происходящее – только красочное приключение!»
Многочисленные перемещения во времени и в пространстве окончательно запутали внучку шамана, но Аякчаана помнила о своем главном желании и прикидывала, как попросить эту красивую, царственно нарядную женщину вернуть ее домой в обход требования Каменных людей. Внучка шамана уже поняла, что копьём она никогда не завладеет. А как возвращаться без древнего артефакта – неясно. Девочка тяжело вздохнула.
Истр, в отличие от остальных, не особо мучился угрызениями совести, все больше поглядывая по сторонам, то и дело подмечая удивительные чудеса в покоях Макоши. Расцветающий живыми цветами ковер, конечно, он заметил в первую очередь. Обратил внимание и на узоры на стенах, которые сами собой то и дело менялись. Увидел, что в углах кабинета, вторя настроению царицы, собирались плотные серые тени, клубились туманом. Каждый раз, когда такое случалось, он исподтишка дергал за рукав то Олеба, то Ярославу, стоявших рядом с ним, и, интенсивно двигая бровями, указывал направление, в котором смотреть.
Конечно, его жесты не остались незамеченными. Макошь остановилась прямо напротив него, сурово сдвинув брови:
– Вы, как я погляжу, все забавляетесь, сударь.
Истр покраснел как мак, даже уши стали пунцовокрасными, он поперхнулся и низко опустил голову, спрятав смятение.
Царица подошла к большому дубовому столу, стоявшему у окна, устало опустилась в высокое кресло, откинулась на спинку, подперев щеку.
– Не знаю я прямо, что с вами делать, – вздохнула она.
Катя, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, решила принять удар на себя.
– Мам, мы были очень осторожны, правда, – начала она. Мирослава закатила глаза к потолку. – Нас Берендей проинструктировал… – Она почувствовала легкий тычок в спину и сообразила, что выдала кое-кого. – В смысле, мы все продумали… Понимаешь, мы знали, что бабушка Могиня и папа Енисеи пришли к Маре нас выручать. Они ж не знали, что мы оттуда как раз только что сбежали. Когда мы обнаружили, что копьё все это время было у нас, мы и придумали, что вернем ей его и вызволим всех. Но Мара сжульничала: копьё приняла, а нас всех убить велела.
– О чем я их и предупреждал, – кивнул Берендей.
– Да, поэтому снабдил нас своим оружием и золотым песком.
– Откуда взял, кстати? – поинтересовалась Макошь. – Меч, спрашиваю, откуда?
Берендей моргнул и сделал вид, что не слышит вопроса. Мирослава с подозрением на него посмотрела, догадалась:
– Из арсенала царского, верно? Ох, Берендей… По острию Велесова гнева ходишь… Доложу ему все, так и знай.
Катя снова продолжила:
– Берендей показал нам, как вернуться в тронный зал. – Катя посмотрела на друзей в поисках поддержки. Те охотно закивали. – А когда мы там оказались, Мара на пытку Ирмину отдавала. – Катя опустила глаза. – Она хоть и много чего плохого сделала, но нельзя же вот так с живым человеком… Она ведь живая в навье царство попала, мам…
Мирослава вскинула голову:
– Кстати, где она?
Из темноты в углу кабинета медленно вышла Ирмина. Былая красота и молодость таяли на глазах, руки и тело покрывались морщинами, дряблели, а на щеках появлялись струпья, как от ожогов. Гладкие волосы, чернее воронова крыла, истончились и поседели и торчали теперь в разные стороны безжизненной паклей. Пожелтевшие ногти цеплялись за лохмотья полуистлевшего шелка. Макошь повелительно махнула ей рукой:
– Подойди ближе.
Та подчинилась.
– Ты подговорила Каменных людей вызвать внучку шамана?
Ирмина замялась. Сглотнув, выдохнула:
– Я…
– Что хотела ты?
– Вернуть себе жизнь. Молодость. Силу. Эти истуканы призвали девочку, внучку шамана. Решила заставить Катю вернуться в Тавду и принести посох и копьё. Хотела и сестре отомстить, и силу вернуть, и жизнь себе. По оставленной метке – платку моему – привели ко мне Аякчаану. Говорили, принесет копьё…
– Так копьё у Енисеи было! – встряла Катя и тут же осеклась под материнским взглядом.
Ирмина кивнула:
– Истуканы… Они и есть истуканы.
Макошь нахмурилась:
– Откуда узнала о копье? Что у Каменных людей оно – кто поведал тебе?
Ирмина запнулась, огляделась воровато. Макошь поняла, что юлит ведьма, предупредила:
– Говори честно, на волосок ты от гнева моего. Ты дочь мою едва не убила, силу едва не украла ее… Верну Маре, коли молчать будешь! Откуда о копье узнала, как из навьего царства выбралась?!
Ирмина прикрыла глаза, вспоминая тот день, когда все началось… или продолжилось.
– Тень подсказала. – Она вызвала в памяти странное, жутковатое создание, исчадие самых нижних слоев навьего мира, в который она провалилась, пытаясь выбраться. – Но копья у Каменных людей не оказалось…
– Что за тень? Усопший? Дух черного морока? Кто?
Ирмина подняла на нее взгляд:
– Сам черный морок. – Она увидела страх и удивление, мелькнувшее в глазах царицы. Кивнула. – Он предстал предо мной тенью черной, соблазнил речами сладкими. Отомстить сестре, силу вернуть и жизнь. Он помог из навьего мира вернуться в мир людей. И тело дал на три дня.
Мирослава удивилась:
– Черный морок сказал, что копьё у Каменных людей? И отправил тебя к ним?
– Да, велел забрать его у них, сказал, что, если ошибусь и буду схвачена Марой и навьей стражей, меня не жалко.
Могиня, слушая сестру, простонала:
– Зачем ты это сделала?
Ирмина сердито посмотрела на нее:
– Только взгляни на меня. Я истлела живьем. Морок обещал, что копьё вернет мне здоровье, посох проложил бы путь в мир людей, в котором – я уже знаю – могла бы жить в богатстве и достатке. Я смогла вернуться из навьего мира, потребовала у Кигиляхов копьё. А они уперлись, что передадут с девочкой. Тогда и я задумала решить все одним махом. Велела истуканам девочку с копьём привести ко мне, для верности запечатала проходы и для нее, и для Кати. Подговорила джунгарского хана напасть на Тавду в тот момент, когда Могиня с внучкой явятся в город после победы надо мной в подвалах Александрии. – Она посмотрела на сестру. – Хотела, чтобы ты помучилась, наблюдая, как угасает твоя внучка, кинжал на смерть заговорила, да промахнулась, Катю ранила. Радовалась еще, что тебе вдвойне достанется. Да только насладиться победой не успела – была схвачена навьей стражей и отправлена на суд Мары.
– Ох и дрянь же ты, – в сердцах проговорила Могиня, отвернувшись.
– За то и поплатилась. Я была обманута черным мороком, – прошептала она. – Он обещал мне безграничную власть, а забрал все. Молодость, здоровье, красоту, мое время… Жизнь. Я хотела вернуть отнятое. – Ирмина выдохнула. – Когда я узнала, что есть такой народ, Каменные
