— Добро пожаловать в Солнечный Оттон, лорд Ренард.
— Благодарю, — он склоняет голово.
Только вот кивок это ни разу не поклон. Лорд стоит с гордо поднятой головой.
— С чем же вы прибыли, лорд? — Гарет спокоен.
— Я уполномочен передать послание императора.
Вестник ни разу не использовал обращение, вообще никакое. Он не назвал Гарета королём, но и графом или бунтарём-изменщиком тоже не назвал.
Печать на конверте продолжает меня тревожить.
Гарет щёлкает пальцами, и с его руки срывается искрящийся поток магии. Сила буквально вырывает из рук лорда конверт и поднимает к нам. Я слежу, как сила течет сквозь конверт, сквозь печать. Ничего не происходит, и Гарет магией открывает конверт, вытягивает письмо. Конверт остаётся висеть в воздухе.
Белая с лёгким кремовым тоном бумага идеально сочетается с чернилами цвета горького шоколада.
Гарет берёт бумагу в руку.
А вдруг яд?
Нет, это уже полнейшая чепуха. Письмо от императора не повод сходить с ума.
И спокойно жду, пока Гарет прочитает письмо, а потом ещё раз внимательно перечитает. Выражение его лица остаётся спокойным, но мне видно, как на лбу обозначается вертикальная морщинка. Гарет перечитывает письмо в третий раз.
— Я настаиваю на присутствии принца Людвига, — напоминает о себе лорд Ренард.
— Исключено.
Категоричность Гарета меня удивляет, но я верю, что он знает, что делает.
Но лорд удивляет меня гораздо больше. Из внутреннего кармана он вынимает очень знакомый артефакт — печать. С высоты тронного возвышения я не могу рассмотреть деталей, но вроде бы она отличается от той, которая была у принца.
— От имени императора, — провозглашает лорд, — я объявляю территорию Оттон утратившей статус графства, а вы, Гарет Оттонский, более не имеете права именоваться графом.
— Солнечный Оттон королевство.
— Солнечный Оттон спорная территория непризнанного империей статуса.
— Хорошо, — кивает Гарет.
— Именем императора я предъявляю вам ультиматум. Если до завтрашнего полудня принц Людвиг не будет освобождён, империя приведёт в Оттон армию.
Печать вспыхивает ослепительно ярко.
Как интересно…
Если я правильно поняла идею, то, подчинившись требованиям короны, Гарет позволит императору сохранить лицо. Признание Оттона территорией неопределённого статуса не то же самое, что признание Оттона королевством, но, наверное, лучше, чем объявление бунтующей территорией.
К тому же принц Людвиг…
С ним обращались как с венценосным гостем, и ни в какие подвалы принца не запирали. И лишь отчасти из уважения к его статусу. Гарет преднамеренно позволил ему увидеть и три тысячи вооружённых тёмных эльфов, и нагов, и много кого ещё.
Гарет медлит.
Король, уступивший требованиям враждебной стороны…
— Уверен, за принца Людвига беспокоятся, — хмыкает Гарет. — Хотя мне жаль лишаться столь приятного общества, я соглашусь, что племянник должен вернуться в семью.
Про ультиматум ни слова.
Высокая политика начинает меня утомлять.
К счастью, переговоры не затягиваются, и лорд Ренард получает приглашение-приказ остаться. Уж не знаю, хочет Гарет отослать лорда с принцем или наоборот оставить в заложниках вместо принца…
— Я справился, Дани, — врывается в мои мысли голос мужа.
— А?
— Я справился. Мы победили.
Эпилог
— Карр! Карр-р, — раздаётся с балкона. Стекло пропускает звук. Видимо, про шумоизоляцию в мирах Золотой Плеяды не слышали.
— Кья!
— Кью!
Я до сих пор не знаю, оказался наш попугай девочкой или он всё же очень заботливый папочка-одиночка. Факт в том, что на балконе теперь гнездо, и разноцветные птенцы кричат с рассвета до заката, а наш священный попугай только и носится, таская им червяков и личинок.
Не только же мне “гнездиться”.
Восьмой месяц второй беременности. Два года назад я родила чудесную девочку, будущую королеву Оттонскую, и сейчас жду… двойняшек.
— Вам бы отдохнуть, гос-спожа, — леди Ка предпринимает очередную попытку отобрать у меня документы.
И в этот раз я уступаю, потому что сегодня особенный день.
Сегодня нас вместе с супругом навестит Бетти.
Старшая сестра Гарета тоже в положении. С замужеством она смягчилась, подобрела, но окончательно вредность свою не растеряла, и тёплых отношений у нас так и не сложилось. Но по крайней мере она перестала вздыхать на тему, что любая аристократка подошла бы Гарету лучше купчихи, а однажды и вовсе сквозь зубы процедила, что со мной граф стал королём. Как сейчас помню — процедила, скорчила высокомерно-пафосную рожицу и отвернулась. Смешная.
И я искренне рада за Бетти. Не знаю, есть ли в их паре большая и чистая любовь, но видно, что с Асаном Бетти счастлива.
Гебби и Мими пока ещё живут с нами. Проблемы со здоровьем забыты как страшный сон. Девочки полностью восстановились, наслаждаются жизнью, много учатся и делают успехи в магии. Мими увлеклась артефакторикой, а вот Гебби неожиданно оказалась талантливой в боевой магии.
Надо ли говорить, что к девочкам сватаются? Из недавних претендентов — королевич Западного Арлона, младший принц империи, и наследник главы одного из демонических родов… А девочки только кокетничают, развлекаются на балах и не торопятся обнадёживать многочисленных поклонников. Компания фамильяров привлекает близняшек куда больше, чем общество претендентов в женихи. И я с девочками согласна — незачем спешить. Нам с Гаретом и Бетти с Асаном грандиозно повезло, что наши построенные на расчёте браки стали счастливыми, но это не повод устраивать близняшкам династически выгодные браки.
— Моя королева? — в кабинет входит Гарет. — Дани, ты опять в делах. Сколько можно?
— Без дел скучно.
А управлять хозяйством целого королевства хоть и трудно, зато так интересно!
Гарет был прав, со временем Солнечный Оттон был признан суверенным королевством, а торговля с мирами Золотой Плеяды стала ключиком к успеху и богатству.
В ящике стола коробочка, в которой уже двадцать шесть слёз солнца…
Муж обнимает меня, целует за ухом, и я запрокидываю голову, чтобы открыть ключицу. Его дыхание щекочет кожу, по телу бегут мурашки как в первый раз. Так сладко не просто любить, но быть ещё и безумно влюблённой… в собственного мужа. От полноты и яркости чувств перехватывает дыхание.
Я смотрю в его глаза, синие как небо. В сочетании с тёмными волосами — моя слабость. Я глубоко вдыхаю и выдыхаю:
— Мой король…
— Обожаю тебя, Дани.
— Я когда-нибудь признавалась, что влюбилась в тебя там, у портала? С первого взгляда?
Ещё один поцелуй, и Гарет бережно подхватывает меня на руки.
— Нет, ещё не признавалась, — улыбается он, прижимает меня к себе крепче.
Столько всего изменилось…
Но одна вещь не изменилась совершенно — в его объятиях я чувствую себя счастливой.
