— Да, Дани. Ущерб никто не возместит. Бетти была права, господин Пегкер всё-таки мошенник. До сих пор в голове не укладывается, что он с таким спокойствием обрёк нас на смерть от голода и холода. Ладно, меня, но тебя…
— Однажды ему придётся ответить.
— Знаешь… Начинаю думать, что лучше быть удачливым, чем умным. Пегкер меня обманул, но по итогу именно я выиграл.
— Да.
— Мастер Горш, — окликает Гарет. — Что думаете?
— Мой господин, определённо, капитан корабля в сговоре с нападавшим. Уж больно ловко он слез в шлюпку.
Корабль разламывается и уходит под воду. Пламенный цветок оборачивается густым дымом. Впрочем, серо-грязную тучу развеивает ветер, и о гибели корабля напоминает лишь оставшийся на поверхности мелкий почерневший мусор.
— Арестовать, — приказывает Гарет.
— Будет исполнено.
Гном ненадолго отлучается, а возвращается мрачными.
— Что случилось?
— Лучник всё-таки успел уйти через портал.
Ха…
Однако…
Легко представить, что будет дальше. Или мы ещё можем сыграть на опережение? Очевидно, что Медведь разыграл “корабельную пьесу” идеально по нотам. Страховка гибель корабля не покрывает, а значит расследования не будет. Кто нырнёт и докажет, что золотых монет в трюме не было?
Пленение капитана пошло вразрез с планом, и это значит, что прижать Медведя мы сможем. Но… нужно ли? Лучник придёт к Медведю с новостями, а Медведь понесёт новости дальше, и именно его мы можем попытаться убедить молчать. Только… можем ли? На мгновение на меня накатывает чувство полнейшей беспомощности. Я отчётливо понимаю, что в столице вот-вот поднимется волна, которая обрушится на графство.
Гарет изображает столб, и всё, на что его хватает, это отослать гнома и тихо предложить:
— Давай потратим одну из оставшихся слёз на аренду дома? Только в другом мире ты будешь в безопасности.
Бежать, когда ещё ничего не случилось? Бросить графство?! Я открываю рот, чтобы горячо возразить, но не произношу ни слова. Сгоряча я могла бы только обрушить на мужа упрёки, прозвучавшие бы ничем иным, как обвинениями в трусости, но Гарет не трусит. Он хочет, чтобы я была вне досягаемости для император. Тем более я подозреваю, что уже в положении…
— За час ничего не случится, — твёрдо произношу я. — Даже если лучник побежит прямиком к императору, за час ничего не случится.
— Почему именно час?
— Гарет, я думаю, часа достаточно, чтобы ты ответил мне на один вопрос. Почему ты думаешь, что в другом мире мне вдруг будет безопасно?
— Что?
— Почему ты думаешь, что оказавшись одна в чужом мире, законов которого я не знаю, я вдруг справлюсь? Благодаря господыне Оти мы получили новую жизнь, но лично я уверена, что для господыни мы вложение в будущее. В конечном счёте её интерес это слёзы солнца. Разве не так? Поняв, что я бесполезна, что она сделает? Поможет? Да?
— Нет…
— Так стоит ли бежать сломя голову? Если и бежать, то продуманно. У нас есть время подготовиться. И… спасибо.
— За что? — удивляется Гарет.
— За то, что в первую очередь подумал обо мне, — я отворачиваюсь и окликаю. — Мастер Горш!
— Госпожа?
— Мы можем действовать быстрее?
— Как прикажете, госпожа.
— Гарет?
На его лице вдруг появляется выражение лёгкого смущения, он пожимает плечами и предлагает:
— Дани, сперва позавтракаем?
Ох, действительно. Появление корабля застало нас врасплох, и мы зачем-то вышли встречать неповоротливую посудину. Точнее, я понимаю, почему Гарету было важно выйти навстречу кораблю. Слёзы солнца, доставшиеся нам от деда Даниэллы, наша большая удача и — глупо отрицать — моя победа, потому что именно я настояла на том, чтобы забрать наследство. Золото, доставленное кораблём, стало бы победой Гарета. Но… не стало.
Гарет распоряжается по поводу завтрака — нам подадут его сюда же, в здание портовой администрации, затем мы поговорим с первыми поселенцами, а затем продолжим открывать ларец за ларцом.
Император желал поставить финальную точку в истории угасающего рода. Однако… Ледяной пустырь расцвел.
Мои размышления прерывает звонкий девичий голос:
— Завтрак для графа и графини!
Гарет галантно провожает меня к столу, отодвигает для меня стул и помогает сесть, и только после этого занимает место через угол спиной к окну, лицом к двери. Девушка ярко улыбается, расставляет тарелки:
— Для меня большая честь, — щебечет она, ярко улыбаясь. — Господин, госпожа, простите, завтрак скромный.
— Зато сытный, — перед её улыбкой устоять невозможно.
Нам подают кашу с ломтиками сушёного мяса на первое и что-то совсем непонятное на второе. Выглядит как половинки кокоса, только не круглого, а овального и наполненного кремообразной мякотью.
— Господин, госпожа! Приятного аппетита! — девушка разливает по чашкам отвар и уходит.
— Мне показалось, или у неё из-под юбки выглядывал кончик хвоста?
— Я знал, что супружеская жизнь нескучная, но, чтобы настолько…
— Угу.
В окно мне видно, как, пока мы завтракаем, у администрации собираются горожане.
Удобно, что городок небольшой, как на ладони. Фактически, это просто поселение при дворце, большие города дальше и пока что пустуют, но это ненадолго.
Кашу, из-за мяса, показавшуюся слишком солёной, я неожиданно для себя съедаю полностью. Лже-кокос удивляет сладковато-кислым очень нежным вкусом. С чашкой отвара я… — да, графине не к лицу, но я позволяю себе вольность — пересаживаюсь на широкий подоконник. Гарет, оценив мой манёвр, только хмыкает.
Я смотрю на него. Его весёлость какая-то…. показушная. В глубине глаз притаился мрак. И я понимаю, что не знаю, как поддержать Гарета, как пробиться сквозь маску спокойствия и затронуть настоящие чувства. Да и нужно ли лезть в душу? Возможно, Гарету будет легче, если он справится сам?
Отвернувшись от стола, я смотрю в окно. Людей всё больше. Хотя, правильнее, наверное, называть горожан не людьми, а как-то иначе, потому что половина, если не больше — это представители иных рас или смески.
Горожане терпеливо ждут.
Увлечённая наблюдением за улицами, я не замечаю, как Гарет допивает отвар и, поднявшись из-за стола, делает шаг ко мне. Его рука ложится мне на талию. Гарет целует меня в висок, и на миг мы смотрим друг на друга… как влюблённые подростки. Чувствую себя глупо, а сердце переполняет восторг и счастье.
Гарет подаёт мне руку, помогает спрыгнуть с подоконника.
— Сперва мы выйдем на балкон, — решает Гарет.
— Зачем? — удивляюсь я. Мы же всю толпу видели через окно.
— Чтобы поприветствовать разом всех. Горожане имеют право видеть своих… правителей.
Да уж, звучит пафосно, но ведь правдиво. Я подхватываю Гарета под руку, и мы выходим в коридор за то время, пока мы завтракали, превращённый гномом во временный кабинет. Казначею даже стол откуда-то притащили. Он ухитряется раздавать устные приказы, гонять костяшки счёт и быстро-быстро записывать результаты, причём в две разные тетради, а параллельно на отдельном листочке рисовать какую-то схему.
Впечатляет.
Гном прерывается, встречает нас поклоном:
— Господин, госпожа, зал на первом этаже подготовлен.
— Благодарю, — кивает Гарет. — Сперва мы увидим всех.
Ещё один поклон от гнома, и Гарет уводит меня на балкон.
На улице нас замечают сразу, однако не сразу понимаю, кто мы. Первые взгляды недоумённые, но Гарет поднимает руку, и раздаются первые выкрики. Оставаясь на шаг позади, я тоже поднимаю руку.
— Да здравствуют господин и госпожа Оттон!
— Тысячи дет жизней господину и господыне Оттон! — одно из обращений режет слух.
— Слава Оттон!
Я не знаю сколько нужно стоять на балконе. По ощущениям мы машем минут десять. С непривычки рука устаёт и грозит отвалиться, но мы продолжаем стоять.
— Лёгкий кивок, шаг назад и уходим, — подсказывает Гарет.
Надеюсь, среди горожан нет тех, кто способен расслышать шёпот с такого расстояния.
