А о моей силе? В основном я действовал в бою грубо, используя огонь, но способен-то на большее.
— Слушайте, а чтобы подчинить надо лично присутствовать, да?
— Конечно, иначе как ты связь на себя сделаешь? — удивилась девушка, — ты что, не местный?
— Головой сильно ударился, память отшибло…
— Что значит «отшибло»? — неуверенно спросила пленница.
— Это значит, что я частично кое-что подзабыл… — они все же из другого мира и терминологии не знают… А враг в моем мире был… Значит такого вопроса бы точно не задал, да? — Да хватит попрошайничать! Сколько можно?
Мантихора не унималась, муркала, скребла пол, но пульсар не получила. Обиделась, легла на пол и стала смотреть на меня как на лакомый кусочек. Стало немного боязно, поэтому пришлось сесть к дальней стене — так, на всякий случай.
Вывод из всего услышанного напрашивался следующий — раз подчинить можно лично, значит враг должен себя показать. Имя мое он знает, труда использовать силу ему не составит. Почему я все еще в камере? Зачем я вообще ему нужен? Остается ждать, прикармливать мертвого кота и строить план побега.
София
— Так он что, не поисковик? — созданный эльфами барьер не пропускал ни единого звука. Когда Лоррн провел нас тайными путями среди ночи в сторону небольшого, но очень глубокого озера, чья вода сияла нежным голубоватым оттенком, я поняла, что что-то сейчас будет.
— Гест? — удивился Леви, — нет конечно! Из него поисковик как из меня домохозяйка. Он и носки-то свои найти в коробке не может. Частенько в разных ходит… Но нужно ведь было как-то привлечь к нему внимание. Как мог так и привлек. Так он хотя бы проживет дольше и станет важным пленным, которого не убьют в порыве страсти. Все готово?
— Естественно! — хмыкнув, Лоррн указал мне на озеро, — мы решили, что вас стоит подлатать. Наш источник силы быстро восстанавливает тело и дух, и вообще-то, Леви, это секретное место. Ты как о нем узнал?
— Так ты ж мне сам его показал… — удивился демон, — когда эля гномьего попробовал… Я тебе всегда говорил, Лоррн, надо меньше пить!
— Леви, это не смешно, — правитель вновь указал в сторону водоема, жестами показывая, что нужно снять обувь и встать ногами в воду.
— Лоррн, просто я, в отличие от Геста, очень хороший поисковик. И главное, чтобы враг таковым не являлся. Иначе плану конец.
Все одновременно вздохнули, передернулись, но послушно встали в воду, поверхность которой тут же покрылась яркими белыми светлячками. Они словно поднимались с глубины, окутывали ноги, разбегались по всему телу и дарили тепло, которое ни с чем не сравнимо. Мне становилось легче, все тело будто отдохнуло, появились силы, причем душевные тоже.
Уходить совершенно не хотелось, но Лоррн нас и не выгонял, просто стоял в стороне, наблюдая за тем, как мы замерли в его «тайном» озере.
Леви осторожно взял меня за руку, я смотрела на демона и испытывала искреннее восхищение, не имея сил отвести взгляд.
Чувство нарастало огромной волной, сердце билось просто с неимоверной силой, как…
— Я и не думал, что любовь можно чувствовать вот так…
Совесть, чтоб тебя… В такой момент в голове лезешь!
— А когда еще мне лезть? Я и так в твоей голове, просто… прости, не удержался. Знаешь, я ведь за всю свою жизнь такие чувства лишь в школе ощущал, это как первая любовь — искренняя, нежная и совершенно не пошлая. Везет вам…
Тебе совсем не везло? А как же жена? Да, она оказалась предателем, но ведь эмоции в самом начале отношений — они же были искренние?
— Сейчас понимаю, что нет. Нам просто было удобно. Мне никто не выносил мозги, а она жила в свое удовольствие. Не были мы семьей. Никогда.
— О чем говорит твой внутренний голос? — хмыкнул Леви, смотря на меня в упор.
— Говорит, что я тебя люблю, — не знаю, почему я вот так просто это сказала…. А хотя… — СОВЕСТЬ! Ну так же нельзя! Ну зачем ты меня подталкиваешь?
— А ты бы самостоятельно еще парочку лет эти слова сказать боялась. А так сразу все понятно, да, Леви?
Леви замер на месте, словно вкопанный. Он смотрел во всю ширь своих глаз и не знал, что ответить.
— О-о-о, — Лоррн вмешался, понимая, что ситуация накалялась. Я злилась и испытывала стыд, а что там демон испытывал — черт его знает, — мой дорогой друг, да ты наконец услышал эти золотые слова! Что застыл, как статуя? Отмирай давай, только не разрыдайся от счастья, а то уже вижу этот взгляд счастливого младенца, которому наконец дали конфетку… София, Леви у нас прекрасен, но в любовных делах — осел редкостный. Поверь, это он сейчас очень радуется, свое счастье осознать не может.
— А мне кажется, он хочет сбежать…
— Хочу, — шепнул демон, — потому что боюсь, что ты сейчас свои слова назад возьмешь.
— Не возьму…
Леви нервно сглотнул, потом все же крепко-крепко меня обнял и долго не отпускал, словно боялся, что я сейчас просто растаю.
— Советую договориться с Совестью, — не унимался Лоррн, — а то третий лишний, особенно в любовных делах.
— И без тебя знаю, старый дурак, — рыкнул Михаил, — сколько можно напоминать об этом? Вот разберемся со всей этой чертовщиной и гуляйте свободной вольной жизнью! И вообще, мы есть хотим! Да, Софа?
Но вместо ответа все услышали громогласное урчание моего живота… Можно ли покраснеть еще сильнее, чем когда-либо за всю свою жизнь? Как оказалось — можно…
Леви улыбнулся, затем прижал к себе еще сильнее и почему-то не позволял поднять голову и посмотреть на него. Я чувствовала, что демона немного трясло… это из-за смеха? Но почему не дает на себя посмотреть?
— Потому что он стоит красный, как рак, весь трясется, глаза огромные, и тебя к себе прижимает, потому что до ужаса боится тебя потерять. Поверь мне, уж эти чувства я точно знаю… Когда сын в больницу попал с температурой сорок градусов, а потом в реанимации лежал, я думал, что сам умру. Вот и сейчас чувствую тоже самое, но уже от Леви. Любит он тебя и как Софию и как ту, что была Мирой. Душу твою боготворит, ценит намного больше своей. Нам, дорогая Софья, нужно всеми правдами и неправдами выжить в этой войне, если не ради себя, то ради Леви — еще раз твою потерю он не переживет.
Леви не отпускал, Лоррн уже давно оставил нас одних, я тихо справлялась с дыханием, ощущая, что Михаил временно стих, и
