— Вы удивительный… — призналась тихо. — Мне никогда за вами не угнаться… Мне не хватает опыта и знаний. Я… просто двадцатилетняя девчонка, которая жила самой обычной жизнью и вдруг попала в совершенно другой мир…
Элиот опустился передо мной на корточки и взял мои ладони в свои.
— Я уже говорил, но повторю: просто оставайся собой. Справедливой. Доброй. Временами наивной. Сохрани чистоту своей души для меня, стань моим светом… Мне больше ничего не нужно, — он наклонился и поцеловал мою руку. Нежно. Трепетно. Так, что перехватило дыхание. — Договорились? — синие глаза смотрели пронзительно, пробираясь под корку, и оставались серьёзными.
— Да, — слабо улыбнулась, неуверенно вынимая свою руку. Просто… мне было неловко. К тому же любое прикосновение тьмага слишком уж будоражило меня.
— Тогда отдыхай, — ободряюще произнёс он, вставая, и похлопал меня по плечу. — Я займусь делами, а завтра доставлю тебя во дворец.
— Хорошо, — произнесла, гоня от себя прочь страхи и сомнения. На самом деле, меня куда больше взволновало приглашение Короля. Были у меня некоторые подозрения, и я намеревалась это проверить… — Хочу сходить проведать Амелию Борн. Как думаешь, она обрадуется?
— Вряд ли…
Мы переглянулись и рассмеялись…
* * *
Как я и ожидала, Амелии в комнате не оказалось. Она не из тех, кто стал бы отсиживаться в месте, где любой может прийти и потревожить, начать задавать неуместные вопросы, пытаться залезть в душу и выразить сочувствие. Сочувствия Борн не терпела. Я поняла это сразу, как впервые увидела её. Она слишком гордая. Упрямая. Она не привыкла показывать свою слабость другим.
Я остановилась посреди коридора второго этажа, размышляя, куда аристократка могла пойти.
Элиот сказал, что она так и не дала ответ: останется в академии или нет. Сказала, что ей нужно время прийти в себя, но зато, насколько я поняла, её отец не стал бы препятствовать и это даже не его идея была: отправить дочь в академию, чтобы завоевать сердце ректора. Амелия сама так решила, использовав тьмага лишь как предлог. Хотелось бы мне знать, зачем…
Я развернулась и направилась к чердачной лестнице. Нет, я не думала, что Амелия забилась в тёмный, пыльный угол, сидит там и жалеет себя, просто через чердак можно было попасть на крышу. Если бы я хотела подумать в одиночестве, то пошла бы туда. Правда, если комендант поймает нас… придётся отрабатывать ещё одно наказание.
Маленькая дверца, больше напоминающая крышку погреба, поддалась с тихим щелчком. Я поднялась на ступеньку, высунула голову и заозиралась.
В лицо хлестал порывистый, но тёплый ветер, солнце заливало крышу, и чёрная черепица блестела в его лучах. Амелия сидела у края, уперев ноги в кованое ограждение.
— Тебя трудно найти, — усмехнулась я, подойдя и садясь рядом.
— Но ты всё равно смогла, — не дрогнув, отозвалась аристократка. Сегодня на ней снова было тёмное платье с корсетом, хотя, синяя форма академии ей больше к лицу. — Пришла похвастаться тем, что жива и здорова? Или… — она повернула голову, недоверчиво вскинув бровь. — Только не говори, что пришла убедить меня остаться в академии?
— Ещё чего, — отозвалась равнодушно, сгибая ноги в коленях и подтягивая их к себе. Положила на них руки, а сверху опустила голову. — Ты не маленькая, сама решишь, как тебе поступать. Дело твоё.
— Чувствую подвох, — поморщилась она, потеряв ко мне интерес.
Я не спешила говорить. Амелия была права, подвох был. Стала бы я понапрасну тратить время…
— На самом деле…
— Ну вот, — иронично усмехнулась Борн. — Я так и знала.
— Послушай уже, от тебя не убудет… — огрызнулась беззлобно, устремив взгляд на темнеющие верхушки деревьев. — На самом деле, я не знаю, как поступила бы на твоём месте. Сколько не думала, не могу понять, гложут сомнения. Если бы новообращённый принял облик моей мамы или моего папы… Но они уже мертвы. Их ничто не вернёт. А может, кого-то, кто стал мне близок: Лаяна, например… как бы я поступила? У меня нет ответа, понимаешь? — я посмотрела на Борн, удовлетворённо отмечая то, как она сосредоточенно слушает. Как взволнованно участилось её сердцебиение. — Но я знаю одно наверняка: я не отступлю. Сила драконорожденных дана нам не просто так, уверена, ты тоже это чувствуешь. И пока я могу приносить людям пользу, пока могу бороться с Мраком, я буду это делать, чтобы было как можно меньше пострадавших от него. Чтобы как можно меньше тьмагов столкнулось со своими страхами…
Амелия отвела от лица волосы, стараясь сохранять каменное спокойствие.
— Ректор сказал, что со временем станет проще, что на втором году нас научат отличать новообращённых от настоящих людей, но…
— Но ты всё равно боишься? — осторожно предположила я, зная, что аристократка вряд ли признается в подобном. — Я тоже. Кто знает, что ждёт нас впереди. Что ждёт меня… когда люди будут узнавать, что я отличаюсь от них? Как они поступят? Но я готова столкнуться с трудностями ради лучшего будущего…
Амелия сглотнула, сжимая пальцами ткань платья.
— Твоё настоящее имя Юнна? Ты ведь не человек?
— Не совсем человек, — улыбнулась непринуждённо. Хорошо, что я уже смирилась с тем, кем являюсь на самом деле, научилась принимать себя. — Вам ректор рассказал?
— Король тоже был, — мрачно отозвалась она. — Сказали, ты скрываешь внешность под артефактом.
— А-а… — протянула иронично. Нащупала цепочку на шее, подцепила и сняла. Уверена, иллюзия мигом спала. — Есть такое. Я вынуждена была скрываться от инквизиции, иначе меня бы просто убили.
— Как твоих родителей? — спокойно спросила Амелия, украдкой меня разглядывая. В её глазах не было ни зависти, ни злобы. Эмоциональный фон оставался спокоен…
— Да, — улыбнулась с налётом лёгкой грусти. — Теперь твоя очередь.
— Моя? — деланно непонимающе поинтересовалась она. — Ах, ты об этом… — протянула невесело. — Думаешь, я ревную тебя к Кайлу?
— А что, нет? — удивилась притворно.
Амелия хмыкнула, переводя взгляд в сторону.
— Наверное тогда, но не сейчас… Я видела лицо господина ректора, когда он вынырнул из Серого мира и рванул к тебе. Видела ужас в его глазах, растерянность и боль. Так смотрят только на тех, кто очень дорог.
Я передёрнула плечами, скрывая неловкость.
— Я же ученица, конечно, он волновался.
Амелия иронично усмехнулась, опуская голову и снова её поднимая, устремив взгляд вдаль.
— Я гордая, а не глупая, Юнна. К твоему сведению, тоже очень любила… И сейчас люблю, — добавила она, тяжело вздохнув. — Отец никогда не принуждал меня выйти замуж за другого. Я сама так решила, когда мы вдруг разорились. Хотела спасти наше положение выгодным браком. Герцог Айриш был старше меня… вдовец, но детей не имел. Я ему приглянулась, а папа… папа уже тогда говорил: лучше уж никчёмный Кайл Айрот, чем этот старик, к которому у тебя нет никаких чувств…
— Но ты всё равно разорвала помолвку с Кайлом?
— Разорвала, — кивнула она. Я позволила себе «открыться» и окунуться в боль, которая окружала Амелию плотным кружевом. Вся её аура была пронизана багряными всполохами, так похожими на кровоподтёки. Просто хотела лучше понять её, почувствовать, что чувствовала она всё это время, какие эмоции сдерживала в себе. — Потому что испугалась. Мы уже начали продавать имущество, положение было крайне шатким, отец начал влезать в долги и не мог с уверенностью сказать, что найдёт выход из ситуации, и я… — её голос надломлено дрогнул и смолк.
— И ты переживала за сестру? — осторожно предположила, тонко ощущая все вибрации, которых раньше не ощущала. Удивительно, что после тяжелого ранения исвета серафима, я будто бы стала ещё сильнее. Или дело вовсе не в даре Элиота?
Амелия потёрла пальцами шею…
— Она должна была обучаться в пансионе благородных девиц, нужно было оплачивать услуги гувернантки, учителей… Я бы с ума сошла, не простила бы себя, если бы Миле пришлось бы от всего отказаться. Жить в нищете. Голодать…
