Глава 24
— О, я хочу взглянуть только одним глазком, — простонала Бонни, смотря на забытый альбом, в котором Леди Ульма нарисовала их роскошные наряды для первого приема, который должен состояться сегодня вечером.
Кроме того, на расстоянии вытянутой руки, лежали квадратные образцы кусков ткани из блестящего атласа, струящегося шелка, прозрачной кисеи и мягкого, роскошного бархата.
— У тебя будет возможность посмотреть на это на последней примерке через час, и в этот раз двумя глазами! — засмеялась Елена. — Но не забывайте, что сегодня вечером не время для игр. Мы должны будем станцевать несколько танцев, конечно…
— Конечно! — с упоением повторила Бонни. — Но наша цель — найти ключ. Первая половинка двойного лисьего ключа. Мне бы только хотелось иметь звездный шар, который показал бы нам интерьер дома, в который мы сегодня поедем.
— Что ж, мы достаточно много о нем знаем; мы можем обсуждать его и пытаться представить, — сказала Мередит.
Елена, крутившая в руках звездный шар с воспоминанием другого дома, положила слегка туманную сферу и сказала:
— Хорошо. Давайте пораскинем мозгами.
— Можно мне присоединиться? — спросил со стороны двери тихий, колеблющийся голос.
Девушки, вставая, повернулись, чтобы поздороваться с улыбающейся Леди Ульмой.
Перед тем как сесть на стул, она очень искренне обняла Елену и поцеловала в щеку, и Елена не смогла удержаться от сравнения женщины, которую они видели у доктора Меггара, с изящной дамой, которой она стала теперь. В то время она была практически кожа да кости, с глазами робкого дикого существа, выражающими огромное переутомление, одетая в женский халат и мужские домашние тапочки. Теперь же она напомнила Елене Римскую матрону — с ее спокойным лицом, которое начинало округлятся под венцом блестящих темных кос, удерживаемых гребешками с драгоценными камнями.
Ее тело тоже округлилось, особенно ее живот, хотя она сохраняла свою природную грацию, садясь на бархатный стул. На ней было надето платье из шелка-сырца шафранового цвета, и нижняя юбка мерцающего абрикосового цвета, отделанная бахромой.
— Мы так взволнованны предстоящей вечерней примеркой, — сказала Елена, кивнув в сторону альбома.
— Я сама взволнована, как ребенок, — призналась Леди Ульма. — Я только желаю, что смогу сделать хоть десятую часть того, что сделали вы для меня.
— Вы уже сделали, — сказала Елена. — И если мы сможем найти лисьи ключи, то это будет только благодаря тому, что вы так сильно нам помогли. И это… Я не могу выразить словами, как много значит для меня, — она закончила практически шепотом.
— Но вы никогда не предполагали, что я смогу вам помочь, когда нарушали закон ради испорченной рабыни. Вы просто хотели спасти меня, и сама сильно пострадали из-за этого, — тихо отозвалась Ульма.
Елена шевельнулась, чувствуя себя неловко. От пореза пересекавшего ее лицо остался только тонкий белый шрам вдоль скулы. Раньше, когда она впервые возвратился на Землю из загробной жизни — она была бы в состоянии избавиться от шрама простым использованием Силы. Но теперь, хоть она и мог направить свою Силу через все тело и использовать это, чтобы усилить чувства, она не могла подчинить ее своим желаниям в любых других формах.
Вдруг она задумалась, представив ту Елену, которая стояла на автомобильной парковке Старшей школы Роберта И. Ли и «пускала слюни» на «Порше», она бы считала царапину на лице — величайшей катастрофой в ее жизни. Но помимо всех почестей она приобрела — прозвище от Деймона «белая рана чести» и уверенность в том, что это так незначительно для Стефана, поскольку шрам на его скуле для нее не имел бы значения, и она полагала, что она просто не смогла бы относится к этому очень серьезно.
«Я уже не тот человек, которым я была раньше», — думала она. — «И я рада».
— Ничего, сказала она, игнорируя боль в ноге, которая все еще беспокоила ее время от времени. — Давайте поговорим о Серебряном Соловье и ее торжестве.
— Верно, — сказала Мередит — Что мы знаем о ней? Елена, повторишь снова подсказку?
— Слова Мисао: «Если бы я сказал, что одна из половинок в серебряном инструменте соловья, навело бы тебя это на какую-нибудь идею?» — или что-то в этом роде, — Елена послушно повторила.
Они все знали слова наизусть, но это была часть ритуала каждый раз, когда они обсуждали это.
— И «Серебряный Соловей» это прозвище Леди Фазины Дарлей и все в Темном Измерении знают это! — кричала Бонни, хлопая в свои маленькие ладоши в явном восхищении.
— Действительно, это ее прозвище долгое время, данное ей, когда она только прибыла сюда и начала петь и играть на ее арфах с серебряными струнами, — вставила серьезно Леди Ульма.
— И струны арфы нужно настраивать, а настраивают их ключами, — взволнованно продолжила Бонни.
— Да, — Мередит, напротив, говорила медленно и рассудительно, — но ключ, который мы ищем — не настраивает арфу.
— Он похож на него, — Елена положила на стол рядом с собой объект, сделанный из гладкого бледного клена, который выглядел как короткая «T» или, если держать его под углом, как изящно развивающееся дерево с одной короткой горизонтальной ветвью. Я получила это от одного из нанятых Деймоном менестрелей.
Бонни надменно взглянула на ключ.
— Ключ, который мы ищем, может быть ключом для настройки арфы, — настаивала она. — Он может быть использован для множества вещей.
— Не понимаю, каким образом, — упрямилась Мередит.
— Только если они изменяют форму, когда соединяются в одно целое.
— О боже, да, — воскликнула Леди Ульма, будто Мередит выдала очевидную вещь. — Если это магические половинки одного ключа, они почти наверняка изменят свою форму, кода объединятся в одно целое.
— Вы думаете? — спросила Бонни.
— Но если они другой формы, то как, черт возьми, мы поймем что нашли их? — в нетерпении спросила Елена. Все что ее волновало, так это найти то, что поможет спасти им Стефана.
Леди Ульма молчала, и Елена почувствовала себя просто ужасно. Она не хотела выражаться или казаться обеспокоенной перед женщиной, которая с подросткового возраста жила в подчинении и страхе. Елена желала, чтобы Леди Ульма чувствовала себя защищенной и счастливой.
— В любом случае, — быстро продолжила она, — мы знаем одну вещь. Ключ находится в инструменте Серебряного Соловья. Таким образом, он должен быть в арфе Леди Фазины.
— Да, но, — начала Леди Ульма, а потом резко замолчала, прежде чем продолжить.
— Что не так? — ласково спросила Елена.
