Часы на стекле, обнулившись, растаяли.
Ровно через секунду, как по расписанию, до меня донесся грохот и вопль Стрижа. Сердце подпрыгнуло к самому горлу. Казалось, что от волнения сводит мышцы. Глубоко вздохнув, я резко развернулась к распахнутой настежь двери гостиной. Через нее прекрасно просматривалась прихожая. Взгляд метался, стараясь одним махом вобрать каждую картинку. Стриж висел под потолком с широко расставленными напрягшимися руками, словно бы распятый на кресте. Его лицо скорчилось в мучительной гримасе, и непроизвольно он пытался подтянуться, чтобы не выбило сустав в плечах.
Мне казалось, что время остановилось, словно кто-то щелкнул пальчиками, и жизнь разбилась на отдельные неохотно менявшиеся кадры. Вот вспыхнул ослепительный боевой шар, и воздух рядом с ним завернулся спиралью. Златоцвет в широком черном плаще внимательно разглядывал подвешенного в воздухе парня, и не оглянулся на прогрохотавший выстрел, а только резко выставил руку, останавливая шар. Расплющившись в блестящую ледышку, горошина упала на пол и разлетелась на сотни крошечных осколков.
Красная тень ворвалась в квартиру и, размазавшись в сплошную линию, метнулась в сторону кухни, где находился мой брат. Звуки борьбы показались мне карикатурно громкими, а от болезненного вопля Богдана к горлу подступила тошнота. Между тем, аггел с повязкой на одном выжженном глазу выволок старшего брата, и тот еще пытался сопротивляться. Он обмяк, потеряв сознание, когда чернокнижник с елейной улыбкой на устах резко сжал пальцы в кулак.
Моих охранников ликвидировали всего за короткие секунды, хотя мне показалось, что экзекуция растянулась на долгие минуты. Маг теперь пожелал повернуться ко мне, заставляя испуганно попятиться. Я сделала короткий шаг назад, забывая, что за спиной огромное окно, в сущности, просто хрупкое ломкое стекло, а за ним бесконечное воздушное пространство над закованным в камень городом. Лицо Златоцвета казалось совсем юным, болезненно красивым, с размытыми чертами. С приобретением силы, хранившейся в украшении Гориана, маг скинул с себя пару десятков лет. Он выглядел ровесником все еще трепыхавшегося Стрижа, но утратил нечто человеческое.
– Здравствуй, барышня, – мужчина расставил руки, и на них блеснули спиральные браслеты, плотно стянувшие запястья.
У меня пересохло во рту, в висках стучала кровь. Стараясь справиться с нахлынувшим ужасом, от которого плыло перед глазами, я осторожно, бочком, стала перемещаться к ковру. Главное, не разговаривать! Главное, сосредоточиться и молчать!
– Неужели, – Златоцвет сделал шаг в гостиную, и его фигура в нелепом плаще, в каких на старых гравюрах изображали лесных черных колдунов, отбросила ломаную тень, – Орден решил, что я действительно поверю, будто они везут тебя через весь город. Они могли бы придумать, что-нибудь оригинальнее…
Я сглотнула, когда случайно наступила на уголок ковра, и он шевельнулся, лишь стоило ловушке учуять хранившуюся во мне черную магию. Кажется, Златоцвет ничего не заметил…
… – Остров должен вступить в пентакль. Ловушка тут же заработает, и перекроет ему силу. Потом вас обоих перенесет в Орден, – Венцеслав внимательно следил за моим нервным лицом. Я уже до крови обкусала нижнюю губу и теперь принялась обгрызать ноготь на большом пальце руки, стараясь справиться с возбуждением.
– Ясно, – кивнула я, понимая, что маг определенно ожидает от меня какого-то ответа.
– Если что-то пойдет не так, то, не медля ни секунды, наступаешь в центр и переносишься сюда, – тут же добавил Ратмир и смял в пепельнице четвертую папиросу.
– Как только почувствуешь опасность, – подхватил Богдан, хмурый, как дождливое небо.
– Не задумываясь, прыгай в пентакль, – вклинился Стриж, похоже, готовый сам надеть оборотное колечко и рыжеватый русый парик, чтобы заменить меня. Его останавливал лишь высокий рост, как-никак, он даже Ратмира обогнал почти на полголовы.
– Да, ясно мне! – рявкнула я, доведенная их опекой до нервного тика. И так тревожно, а они только жути наводят!..
… Златоцвет походил на хищника, приготовившегося к прыжку. За его спиной ощетинился аггел, похожий на чудовище с расширенными ноздрями и глубокими бороздами морщин.
– Они решили, что я не распознаю на площади такую простенькую ловушку? – Остров осклабился. – Даже оскорбительно как-то.
Мы стояли на противоположных сторонах комнаты, а между нами лежал эльфийский ковер, уже начинавший шевелиться от капкана, поймавшего токи наполнявшей комнату черной магии.
Пауза растягивалась, мы замерли, а потом случилась катастрофа. Аггел дернулся и, превратившись в стремительную комету, ринулся в мою сторону. Стоило носителю природной магии ступить на контур спрятанной звезды, как она вспыхнула прозрачными зеленоватыми стенками, и противник, со всего маху шибанувшись о выросшую магическую стену, с грохотом свалился на пол. От неожиданно ослепившего света ловушки, я отпрянула и прикрылась рукой. Злобный вихрь наполнил гостиную, ударил в лицо, рванул полы длинного черного плаща чернокнижника, открывая современный костюм и множество висевших на длинных кожаных шнурках амулетов для поддержания сил. Аггел, распластавшийся на паркете, тряс головой и рычал.
Златоцвет дико расхохотался, а я бросилась внутрь ловушки, чтобы успеть сбежать.
– Ты любишь сюрпризы? – последнее, что донеслось до меня. Я испуганно вскинулась в сторону чернокнижника, и его прекрасное нарисованное магией лицо рассекала торжествующая улыбка. Он аплодировал полный фальшивого восхищения, а в следующий момент меня дернуло вниз, словно бы земля под ногами расступилась.
Мышеловка захлопнулась, отрезав от меня сошедшего с ума врага.
* * *
Перед глазами все смешалось и стало черным-черно. Желудок устремился к горлу, звуков не осталось, и я слышала только свое тяжелое дыхание. Ноги тряслись так сильно, что едва вышло устоять и не плюхнуться на пол. Зажмуренные глаза распахнулись.
Вместо зала Ордена меня перенесло в заброшенный незнакомый храм! Сказать, что меня взяла оторопь – не сказать ничего.
Высоко над головой на потолке, изрисованным старинными уже чуть потрескавшимися фресками, взмахивали крыльями ангелы. Через заколоченные окна пробивался солнечный свет, и в косых настырных лучах плавала пыль.
Каждую обшарпанную, облупившуюся стену украшали изображения Единого Бога, имевшего четыре воплощения: человеческого ангела, эльфийского лесного духа, шестикрылой птицы, вышедшей из веры горных гномов, и зеленоволосой нимфы, позаимствованной у троллей. Аггелов противопоставляли Богу. В церквях их всегда изображали на полу, словно бы грязные мраморные плиты разверзлись, и вместе с языками пламени из преисподней тянулись к свету прекрасные завораживающие создания.
Сначала медленно, а потом все быстрее я кинулась к высоким облезлым створкам дверей. Шаги, отраженные от стен, возвращались гулким эхом. Попытки выбраться оказались бесполезными. Я дергала заколоченную дверь, но только напрасно оторвала ручку, со всей силы потянув за нее двумя руками. Сверху посыпалась побелка и грязь, едва не попав глаза. Паника казалась такой же, как строительная пыль, слепящей.
Пытаясь понять, где здесь еще может быть запасной выход, я оглянулась.
И тогда увидела высокую женскую фигурку, медленно выступившую из тени. Внутри похолодело, и правда отказывалась складываться в голове в правильные стопки. Ноги не желали слушаться, меня словно бы пригвоздило к мраморным плитам.
Стук тоненьких каблучков разносился в грозной тишине. Свечка улыбалась, криво и насмешливо, с нескрываемым торжеством.
– Добро пожаловать, – ее голос разнесся по храму.
– Так вот о каком сюрпризе сказал Златоцвет? – я не дрогнула, хотя никак не могла собраться с мыслями. Проклятье! Все-таки иногда стоило принимать всерьез ночные кошмары, особенно когда в них появлялись подлые особы, похожие на эту!
Вокруг нас началось суматошное движение. Словно услышав голоса, ангелы, нарисованные на потолке, встревожено забили крыльями. На стенах затанцевали магические создания, а под ногами заиграли языки пламени, и прекрасные лица аггелов скорчились в желании освободиться из подземной темницы.
– Он будет здесь очень скоро, не успеешь соскучиться, – Свечка остановилась, уперев руки в бока. – Так что пока мы можем поболтать с тобой, – ее губы искривились, в глазах мелькнула издевка, – как старые подружки.
– Боюсь, что я тороплюсь… подружка, – пробормотала я, делая несколько осторожных шагов. Черный вход, судя по всему, все же имелся в той стороне, откуда появилась женщина.
– Ну, не стоит покидать меня… – она резко вытянула самострел, холодно блеснувший в твердой руке.
… Ратмир, несмотря на недовольную гримасу Богдана, крепко сжал меня, буквально стиснул, едва не затрещали ребра. Он уже опаздывал, ведь план расписали поминутно. Его ждал мой двойник и фальшивая гонка по городу.
