Ох, хорошо, что взгляды все-таки не убивают. Оба скандалиста окатили меня таким презрением, что захотелось обернуться невидимкой.
– Вон, я сказал! – подогнал их Венцеслав. – Когда придете в себя, вернетесь!
Похожие на ощетинившихся псов мужчины направились к ступенькам, спускавшимся в холл с макетом планеты. Бывшие друзья старались держаться на расстоянии, как будто боялись снова сцепиться у всех на глазах. Ратмир покидал место боя вразвалочку, сунув руки в карманы, а Богдан, натянув на голову капюшон, ссутулился, как в детстве, когда мама Ярослава наказывала его за наши общие проделки, и брату приходилось принимать всю вину на себя.
– Браво! – беззвучно искривила губы Свечка и, издеваясь, изобразила аплодисменты.
– Веда, возвращаемся к обсуждению! – недовольно проворчал Венцеслав, кивнув на карту. – Без своих двух защитников ты уж как-нибудь полчаса переживешь!
Оставалось лишь бросить последний жалобный взор на удаляющиеся спины самых дорогих мне мужчин, неожиданно ставших непримиримыми врагами, и попытаться сосредоточиться на том, что мне втолковывали.
– Не переживай, – успокоительно похлопав меня по плечу, едва слышно произнес Стриж, – они же уже сошлись хотя бы в том, что тебе не стоит участвовать. Значит, помирятся.
– Или перестреляют друг друга, – фыркнули рядом.
Совещание закончилось, а потом, когда Ратмир и Богдан, деланно игнорируя друг друга, возвратились в опустевший зал, произошло другое обсуждение, и на нем присутствовали только мы да Свеча. Должна признать, что настоящий план о том, как поймать спятившего чернокнижника, походил на аферу или великолепный спектакль, где мне выпало исполнить главную роль. Оставалось лишь надеяться, что мне хватит актерского таланта, чтобы претворить его в жизнь.
* * *
… Кошмар никак не хотел уходить. Мануфактура пылала и рушилась. С оглушительным треском осела крыша, выпустив в воздух стоп искр и облако огня. Неожиданно картинка сменилась, и появилось плывущее в мареве лицо моего двойника. Я закричала, а черты близнеца окончательно размазывались, и из кляксы вылепливалась Свеча с такими же русыми волосами, обрезанными по подбородок, как мои собственные. Ее губы, накрашенные кармином, рассекла злая улыбка. Женщина вскинула самострел, целясь мне в лоб…
С ужасом я дернулась и уселась на постели. Меня лихорадило, голова шла кругом. Подушка и простыня стали влажными.
Свечка в меня стреляет?! Господи, привидится же такое! Конечно, горделивая особа не вызывала во мне дружеских чувств, но и подозревать ее в предательстве казалось слишком даже для меня! Наверное, во всем были виноваты разошедшиеся не на шутку нервы.
Тяжело дыша, я опустила ноги с кровати и, ссутулившись, уставилась в огромное окно. Внизу, как на ладони, расстилался ночной Ветих. Город походил на темный океан, а тонкие извилистые ленты освещенных дорог опутывали поблескивающие лужицы парков. Как выяснилось, говоря «дом», Ратмир имел в виду свой собственный дом, квартиру на предпоследнем этаже старинной башни недалеко от центра города. Обстановка здесь поражала своим минимализмом, зато пустоту заполняли книги. По стенам тянулись стеллажи и, везде, где придется, лежали стопки томов. Глядя на огромную библиотеку, собранную в одной квартире, поневоле вспоминался рассказ Дока, проболтавшегося, что Ратмир когда-то преподавал в Университете. Как ни странно, именно в том, который четыре года назад закончила я.
Правда, когда в компании Стрижа меня сюда привезли, то все приготовления перед завтрашней авантюрой закончились, а потому ни хозяина квартиры, ни моего старшего брата мы не застали и усталые разбрелись по спальням. Нам и спать-то оставалось всего пару часов, ведь совсем скоро Златоцвет должен был обнаружить меня…
Пить хотелось нестерпимо. Натянув рубашку, я выглянула в тихую гостиную с одной стеклянной стеной и, спотыкаясь, побрела на кухню, не совсем уверенная, где именно она находится.
– Ты куда направилась? – раздался резкий голос Богдана, и от неожиданности меня подбросило на месте, как мячик. Испуганно выдохнув, я схватилась за сердце. Пальцы судорожно сжали полы бесстыдного одеяния, чтобы не расходились, и одернули подол, стараясь прикрыть исподнее. Старший брат сидел на диване напротив окна и, скрестив руки на груди, разглядывал открывавшийся невероятный вид. От высоты захватывало дух, и казалось, что комната наполнена лунным светом.
– Истомин, ты меня до нервного тика довести хочешь?
– Вернись в спальню, – велел он сдержано, даже не повернув головы.
– Попить-то мне можно? – фыркнула я, скрестив руки на груди. – И, вообще, почему ты не спишь?
– Я думаю, – пробормотал он каким-то чужим голосом. – Думаю о том, как получилось, что моя младшая сестренка ввязалась в это! Ведка, откажись, еще есть время.
– Богдан… – признаться, от прозвучавшей в словах брата горечи внутри царапнуло. Обиды за его выходку днем, когда он намеренно промолчал, что Ратмир жив и здоров, не осталось. Подойдя, я уселась рядом и уставилась на желтоватую луну, до которой, казалось, можно дотянуться рукой.
– Ведка, ну зачем тебе это все? – не дождавшись ответа, спросил брат. – Сколько раз тебя пытались убить за последние две недели? Три, четыре? Разве, это нормально? Ты должна остановиться прямо сейчас! Разве ты не понимаешь, что такая жизнь затягивает! Опасность, как опиум. Боишься, а все равно тянешься, снова и снова. Опомнись, это дорога катится в пропасть! Мне-то ты можешь поверить, сам крепко увяз.
Он замолк и ссутулился, опустив голову.
– Богдан, неужели ты не видишь? – я осторожно погладила его коленку и ласково улыбнулась, надеясь успокоить: – Я уже пропустила последнюю остановку.
– Проклятье, Ведка! – пробормотал брат и растер лицо ладонями. – Ведь это все из-за него? Из-за Ветрова? Ты представь, как ты его приведешь в дом к нашим родителям? Что ты скажешь матери? – Брат так лихо поменял тему разговора, что я только тихо хмыкнула. – Ан, нет! – Он делано хохотнул и махнул рукой: – Мама Ярослава еще ничего, вот мне любопытно, что именно ты скажешь отцу?!
Богдан, не замечая моего снисходительного взора, продолжал:
– Ты знаешь, что его дед был чистокровным аггелом? У него был хвост, между прочим!
– Действительно? – попыталась изобразить я фальшивое удивление.
– А у самого Ветрова рога, как у беса, и глаза желтые! Он же их красит каплями!
– Правда что ли? – все-таки ехидство просквозило в моем тоне, и Богдан внимательно глянул мне в ухмылявшееся лицо.
– Тебе ведь наплевать?
– Совершенно, – кивнула я.
– Именно этого я и боялся, – тяжело вздохнул тот и взмолился: – Ведка, ну, мне-то что с этим всем делать?
– Смириться, Истомин, – тихо посоветовала я, уже понимая, что выиграла бой, разбив неприятеля в пух и прах. – Для меня уже нет другого пути. Решение принято.
Богдан прочувствовал, что все его доводы не стоят и ломаного гроша. Он медленно поднялся с дивана, постоял у окна, сунув руки в карманы, а потом резко направился вон из квартиры. Я только вздрогнула, когда хлопнула входная дверь.
Честно говоря, после тяжелого разговора мне даже пить расхотелось. Я собралась вернуться в спальню, но заметила, как в темном длинном коридоре из-под одной из дверей вырывается тонкая полоска света. Стоило бы лечь спать и не глупить, ведь мне предстояли очень сложные часы, которые потребуют все мое мужество…
Кажется, я пришла в себя, когда уже повернула латунную ручку на двери в комнату Ратмира. В сумрак коридора выплеснулся теплый желтый свет, ослепивший меня на мгновение. Глаза непроизвольно сощурились, дрожащие пальцы схватились за ворот рубахи, стискивая его. Обнаженный по пояс мужчина, полулежавший на кровати, резко вскинулся, оторвавшись от чтения. Сильная рука с татуировкой на запястье дернулась к самострелу на прикроватной тумбочке. В следующее мгновение, распознав в нежданном госте меня, Ратмир расслабился, напряженный взор сменился вопросительным.
Мы молчали, и, надо сказать, пауза становилась просто непристойной. Я колебалась, а Ратмир, пряча самую ненавистную из своих понимающих улыбок, закрыл книгу, лежавшую на коленях, и приготовился слушать. Он выглядел до крайности взрослым и недоступным, а еще притягательным. Мне хотелось его всего, даже дурацкие рожки, торчавшие из-под спутанных волос!
Готовая дать деру, если расклад хотя бы просто покажется паршивым, я, помолчав, кивнула:
– У тебя очень большая квартира, – черные брови мужчины изогнулись, глаза блеснули лукавством, пришлось объяснить: – хотела найти кухню, но заблудилась.
Ратмир кашлянул в кулак, маскируя смех, и спросил:
– Как ты проскочила мимо своего стража?
– Богдан решил немного провериться, – произнесла я, пристально глядя в лицо Ветрову, и повернула ключ в замке, запирая дверь. В повисшей тишине щелчок показался неожиданно громким, как выстрел. Улыбка моментально сошла с губ Ратмира, зато появилось новое мною пока еще плохо изученное выражение пристального внимания.
