Если бы не роковая случайность, ей бы никогда не очутиться во власти Эвора.
Но может быть, ей просто нужно было выплакаться, чтобы оставить все плохое в прошлом? Что бы там ни было, Вайпер опустился на колени рядом с Шей и крепко ее обнял.
— Шей, любовь моя, — шептал он ей. — Ты разрываешь мне сердце.
Она уткнулась лицом ему в грудь.
— Неужели все закончилось?
Вайпер касался губами ее лица, стирая поцелуями следы слез.
— Закончилось. Действительно, все закончилось. Мы можем ехать домой.
— А Эвор?
— Поедет с нами. У меня достаточно связей, чтобы найти сильную ведьму, которая поможет уничтожить проклятие. После этого… ну, малышка, все будет зависеть только от тебя.
Шей склонила голову набок и взглянула в его встревоженные глаза:
— Когда мы положим конец моему проклятию, я перестану быть твоей рабыней.
Вайпер загадочно улыбнулся:
— Рабыней ты не будешь, но вот женой станешь очень скоро. А это значит — вместе навеки.
— Но я еще не сказала «да», — мягко напомнила она.
— Отлично. — Он коснулся губами ее губ. — Думаю, мне понравится тебя убеждать.
Шей слегка поежилась. Конечно, это будет большое удовольствие, причем для обоих.
Сзади раздалось тихое покашливание Леве, прокатившееся по коридорам гулким эхом. Шей обернулась. Горгулья рассматривал их с некоторым нетерпением во взгляде.
— Не подумайте, что я просто хочу разогнать вечеринку, но если мы не поторопимся выбраться из пещер, сюда нагрянет Данте со своей армией и пушками, — заметил он. — Часики тикают.
Вайпер медленно кивнул:
— Приходится согласиться с горгульей, хоть и скрепя сердце. Надо остановить Данте прежде, чем прольется новая кровь. — Он взглянул туда, где Стикс молча собирал с пола пригоршню пепла — все, что осталось от Анассо. — Хватит насилия.
Шей ласково коснулась его лица, а потом снова повернулась к огромному демону. Он выглядел очень эффектно, гротескные черты лица и могучие бугры мышц. Воплощение ужаса, как и надлежит величайшей из горгулий. Но как ей не хватало Леве-малыша!
— Не подумай, что я просто хочу добавить ложку дегтя в твою бочку с медом, Леве, но ты подумал, как будешь выбираться из этих пещер? — мягко спросила она.
Лицо горгульи приняло озадаченное выражение. Он оглядел собственное огромное тело.
— А нельзя ли просто… — он махнул рукой, — как-нибудь пролезть?
Вайпер поднялся с колен и притянул к себе Шей.
— Нет, если не хочешь, чтобы скалы рухнули нам на головы. Я, конечно, ценю твою помощь, друг, но у меня нет желания сидеть в этих коридорах, как в мышеловке.
Леве осторожно топнул ногой, и с потолка пещеры посыпались камни и пыль.
— Какое страшное разочарование! — пожаловался он. — Только я вырос до приличных размеров, как мне приходится вернуться к прежним. Не успел даже совершить добрый старый набег.
— Нет. — Молчавшая до сих пор фея схватила Леве за руку. — Не слушай их! Они пытаются тебя обмануть и забрать последнее желание. Мы можем выбраться отсюда. Я знаю путь, — умоляла она.
— Ох, да заткнись же! — отрезал Леве. — Стоит потратить желание просто для того, чтобы от тебя отвязаться. — Он набрал в грудь побольше воздуха. — Хочу вернуть себе нормальный размер.
В мгновение ока Леве съежился и снова стал трех футов росту. Но, что еще лучше, водяная фея пропала, будто ее и вовсе не было.
Шей улыбнулась. Подошла к горгулье и обняла его за шею.
— Я люблю тебя, Леве, — шепнула она.
Какие сантименты! Он насмешливо фыркнул, не пытаясь, впрочем, вырваться из объятий. Неуклюже похлопал Шей по спине маленькой рукой:
— Конечно-конечно. А теперь мы можем ехать домой?
Домой! Да, Шей едет домой, и рядом с ней ее семья. Лучшего не стоит и желать — никому из демонов.
Вайпер сдержал обещание.
У него действительно были обширные связи, и он нашел ведьму, которая охотно согласилась снять с Шей проклятие.
Разумеется, ему не пришлось по вкусу решение Шей отпустить Эвора на все четыре стороны. Вайпер очень недвусмысленно объяснил, что сделал бы с троллем. Отличная медленная пытка, а потом бы его разрезали на мелкие кусочки.
Но Шей обнаружила, что ее страстное желание отомстить больше не является смыслом жизни. Теперь у нее была целая вечность, чтобы строить планы с вампиром, которого она любила.
Разумеется, Шей и Вайпер иногда ссорились, но в итоге она брала верх. И оба наслаждались чудесной возможностью примириться в постели.
Сейчас, когда проклятие больше не тяготело над Шей, она впервые за последние сто лет могла сама строить свое будущее. Она была несказанно рада поменять участь служанки на роль супруги.
Это была прекрасная церемония, которая прошла в имении Вайпера, в окружении сотен свечей и роз. В воздухе разливался аромат свежевыпеченного яблочного пирога. Когда клыки Вайпера вонзились в ее плоть и он призвал древние силы связать их навечно, Шей думала, что это самый счастливый момент в ее жизни.
Но она ошибалась.
Очень скоро она поняла, что отныне все ее дни проходят только в удовольствиях.
Она ходила по магазинам или просто обедала в обществе Эбби. Смотрела, как Вайпер учит Леве виртуозно владеть мечом. Потом были ужины, и Вайпер дразнил ее, когда она сметала с тарелок горы приготовленной экономкой еды. Посещала праздничные сборища клана, где вампиры свидетельствовали глубочайшее уважение и непреклонную верность своему вождю.
Это были моменты, которые многие сочли бы как само собой разумеющееся. Многие, но не Шей.
Однажды она вернулась после набега на магазины и тихо шмыгнула в спальню.
К счастью, Вайпер был в душе. Шей торопливо сбросила одежду и вытащила белую ночную сорочку.
Это было изысканное одеяние. Переливающийся атлас и кружевные вставки поверх груди и живота. В такой сорочке Шей казалась скорее обнаженной, чем одетой.
Кажется, ее сшили специально, чтобы заставить пускать слюнки самого высокомерного из вампиров.
Шей едва успела набросить ее через голову, как дверь ванной открылась и в спальне появился Вайпер.
У Шей даже дух захватило — до чего он был великолепен!
В богатом парчовом халате, с блестящими серебряными волосами, обрамляющими прекрасное лицо.
Вайпер остановился как вкопанный. Его глаза удивленно расширились.
Шей спрятала улыбку. Воздух начал раскаляться от страстного желания Вайпера. Он загорался поразительно легко. Сколько бы времени ни проводили они в объятиях друг друга, ему все казалось мало.
Его взгляд потемнел. Он погасил верхний свет и зажег дюжину свечей на туалетном столике, а потом встал прямо напротив Шей. Он стоял так ужасно долго, наслаждаясь созерцанием, и его лицо казалось непроницаемым. Наконец Шей нетерпеливо вздохнула:
