Матильда улыбнулась.
- Иди за мной. Он нашёл средоточие и собирается устроить там светопредставление. Но, думаю, мы ещё можем успеть ему помешать.
Я коротко кивнула. От осознания того, что мы ещё можем успеть, стало значительно легче, и я заспешила за Матильдой, стараясь не отставать от неё ни на шаг.
…она уводила меня куда-то в лес. Я никогда не гуляла так далеко от швейного цеха, предпочитая вылазки в город, но сейчас старалась просто не отставать. Одежда у меня была не самая подходящая, я так и не избавилась от туфлей на каблуках, не предназначенных для прогулок по лесу, но, игнорируя неудобство, спешила к Рене.
Я должна успеть.
Должна.
- Убеди его остановиться, - шелестела над ухом Матильда. – Он может сделать такое, что последствия уже будут неисправимыми. Он слишком самоуверен, слышишь? Слишком самоуверен…
Я не отрицала этого, лишь спешила. Бежала, позабыв о том, что в такой одежде вообще-то не бегают, мчалась, игнорируя хлеставшие меня по плечам и лицу ветви деревьев…
Пока не выскочила на небольшую полянку у реки. Рядом красовался утёс, тонкой цепочкой прочь убегали скалы…
Земля под ногами пузырилась, вспыхивал ядовитый зелёный свет.
На поляне было многолюдно, но я рассмотрела и Рене. Он стоял напротив них всех, повернувшись ко мне спиной, и смотрел на Истинных.
В ему в грудь было направлено около десятка стрел.
- Что здесь происходит? – крикнула я, привлекая к себе внимание.
Рене обернулся. Он стоял между мною и Истинными и, кажется, был недоволен тем, что я вообще сюда пришла. В его взгляде вспыхнуло что-то сродни гневу, когда он увидел зависшую чуть поодаль от меня Матильду.
- Зачем ты её привела? – мрачно спросил он, впрочем, не у меня, а у Матильды. – Ты не могла не вмешиваться хотя бы сейчас?
- Ну, может быть, хоть её присутствие немного тебя протрезвит, - пожала плечами Матильда. – Потому что то, что ты собираешься сделать, это чистое безумие.
- Боюсь, - твердо произнёс Рене, - уже слишком поздно. Анна, тебе будет лучше уйти. Ради твоей же безопасности. А потом, - он вновь взглянул на Истинных, стоя теперь боком, чтобы видеть и их, и меня, - мы с вами продолжим разговор.
Лица Истинных, искаженные ненавистью, показались мне какими-то странными масками. Я смотрела на них и понимала, что ничего не могу поделать со вскипавшим в моей груди отвращением. Оно поднималось одной сильной волной и затапливало всё внутри меня, и теперь ничего не стоило сказать им в лицо правду – ту, которую они заслужили услышать.
Я вспомнила слова Рене. Чтобы убить Истинных, надо восстановить баланс. Чтобы восстановить баланс – убить Истинных… Или вытащить из них всю их силу. Решение пришло в голову как-то само по себе.
- Убирайся, девчонка, - презрительно фыркнул один из мужчин. – У нас тут свои разговоры. Тебе не стоит вмешиваться, когда говорят бессмертные.
- Да что вы говорите? – изогнула брови я. – Будете угрожать?.. В любом случае, я не собираюсь никуда уходить.
Рене тоже повернулся ко мне. Трещина рядом с ним стремительно расползалась; мир умирал гораздо стремительнее, чем предполагалось, и сдерживать это стало уже практически невозможным. Мне надо было действовать быстро.
- Анна, - одними губами прошептал он, - иди.
- Вы не заставите меня уйти отсюда, - твердо промолвила я, глядя им в глаза. – Вам придётся постараться, чтобы хоть заставить меня сдвинуться с места.
В руках нескольких Истинных появились луки с золотыми стрелами. Рене побледнел пуще прежнего. Нить баланса превратилась в настоящую зеленоватую реку.
- Если твоя любовница не уйдет, - с угрозой промолвил, очевидно, предводитель Истинных, - нам придётся убить её самим. Скажи ей.
Я обернулась. Полупрозрачная Матильда стояла за моей спиной и едва заметно улыбалась. Она как будто тоже поняла, что именно я собиралась сделать.
- Стреляйте, - промолвила я.
Но не обреченно, не выдохнула, принимая свою судьбу, а проронила с вызовом, прекрасно зная, что сейчас задеваю невидимые магические струны, фактически приказываю Истинным. Если мой голос действовал на других людей, то почему здесь не должен сработать?
- Это безумие, - покачал головой Рене.
- Безумие – надеяться, что они сами войдут в эту реку и станут частью баланса, - промолвила Анна. – Безумие ждать, что тебе удастся заставить их своей силой, а потом повторила громче: - Стреляйте!
Зеленые искры снопами разлетались в стороны. Я чувствовала странное покалывание, когда они касались моей кожи, и ничто не могло пошатнуть мою уверенность. Не сводя глаз с этих людей, мужчин и женщин, что столько времени тянули силы из собственного мира, я готова была раз за разом повторять свой приказ.
- Стреляйте!
На этот раз мой голос буквально звенел от таившейся в нём силы. Мощь повеления смещалась со свободной магией, наполнившей воздух. Вдалеке прогремел гром, вспыхнула молния, отзываясь на призыв, и я поняла, что повторять ещё раз мне не придётся.
Теперь каждый из Истинных сжимал лук в руках, каждый из Истинных был готов выстрелить, каждый из Истинных собирался меня убить.
Мгновение – и они выстрелили. Я смотрела, как пронзают полный энергии воздух золотые стрелы, как вместе с ними медленно вытекает и та самая сила из Истинных, и почти была готова посмотреть своей смерти в глаза.
Где-то на заднем плане раздался громкий вопль Рене, но я почти не обратила на него внимания. Я смотрела только на золотые стрелы, которые неслись ко мне, и почти чувствовала, как они впиваются в моё тело. Сбегать не было смысла – эти стрелы найдут. Догонят где угодно.
Но в последнее мгновение я поняла, что что-то пошло не так. Вместо острых стрел меня коснулись горячие мужские руки, и я почувствовала, как кто-то прижимал меня к своей груди. Запоздало осознала – это был Рене, прикрывал меня собой.
Мир замер. Сзади тихо рассмеялась Матильда.
- Самопожертвование, - прошептала она. – Ты вернул ей то, что задолжал мне, любимый.
А потом стрелы пронзили тело Рене насквозь.
Мир раскололся на тысячи частей. От каждой стрелы исходила колоссальная энергия, а в Рене попала не одна, а несколько десятков. Но он продолжал стоять, крепко обнимая меня, защищал от любых невзгод, не позволяя магии даже притронуться ко мне. Я почувствовала что-то соленое на лице и запоздало осознала, что это слезы. Капли катились по щекам, оставляя солоноватые дорожки, попадали на рубашку Рене.
- Зачем? – только и прошептала я. – Зачем?
Крови не было. Рене до сих пор не упал, хотя был весь утыкан стрелами. Сквозь гримасу боли пробилась улыбка.
- Ты должна жить, - прошептал он. – А такие, как мы, нет. Так будет правильно. Единственный шанс защитить баланс – уничтожить бессмертных. Всех.
Энергия, высвободившаяся из стрел, разливалась вокруг настоящим морем. Энергонить наконец-то выплеснулась на свободу. Случился тот самый толчок, который вел к саморазрушению, но магия накатывала на Истинных, и я, казалось, видела, как медленно затягиваются раны-трещины, нанесенные на карту этого потрясающего мира.
Моего родного.
Рене медленно пошатнулся и упал на колени. Он всё ещё держал меня за руки, а за его спиной бушевала стихия. Магические потоки поднимались всё выше и выше, и следующая волна добралась до замерших Истинных.
…Они даже не умирали. Они растворялись в этой зеленоватой энергии, не успевая осознать собственную смерть. Мир лечился за счет накопленной в их давно уже приговорённых к смерти телах энергии, и всё вокруг выравнивалось. Я видела, как трещины, которыми покрылась земля, куда-то исчезали, и понимала, что так происходит повсюду, куда только дотянулись повреждения от дел Истинных.
Последняя волна накрыла Рене с головой, но не задела меня. Но я всё ещё чувствовала теплоту его пальцев, его дыхание, его физическое присутствие…
Энергетическая волна схлынула.
Рене остался.
Он стоял на коленях, низко опустив голову, но в его спине не было ни единой стрелы. Цепочка, на которой висели песочные часы, рассыпалась, стекло расплавилось, и весь песок попал на землю, чтобы там смешаться с простой пылью и с магической энергией, затопившей всё вокруг.
