- И что же успел «наворотить» твой отец? – спросила Валерия, а сама внутренне сжалась, осознав, что подняла больную для них тему, хотя, кажется, Рей первым о нем вспомнил.
- Многое, - с неохотой отозвался он. – Они хорошо нажились на среднем и низшем классе в свое время - ободрали тех, как липок, казну пополнили! Купечество совсем разжирело, цены задирать стали - кто во что горазд, налоги взлетели до небес, а теперь уже народ с такими запросами казны и не справляется: одни разоряются, другие крадут, третьи разбоем начинают заниматься – умирать с голоду никто не хочет! И ведь нельзя просто взять и раздать им деньги - и народ, и капитал работать должны! Можно снизить налог до приемлемых цен, подрезать карманы зажиточных, цены под контроль поставить, да только больно много недовольных тогда получается среди богатых и влиятельных людей и магов, а это нам ни к чему сейчас, не к добру – восстание поднимут или сами свергать задумают, - в голосе молодого правителя сквозила досада.
Валерия молчала, хотя было приятно слышать, что Рею не плевать на то, что происходит в его государстве, не безразличны проблемы простого народа.
- С чего же ты вдруг решил озадачиться их проблемами?
- А почему нет? Разве это не входит в мои обязанности? Я не был особенно гуманным и правильным все эти годы, но то, что я увидел и узнал за это время! Лер, ты не представляешь, сколько грязи всплыло наружу! И это не считая того, что я узнал о развлечениях отца: я ведь и раньше понимал, что он жесток, но о том, что, развлекаясь, отец превращал невинных людей в калек, и по большей части это были юные и беззащитные девушки, а он просто измывался над каждой он… - голос Рея оборвался, и он резко умолк, потому что ему было тяжело это говорить, и в то же время он считал себя обязанным дать ей понять, что больше не обвиняет ее ни в чем, не оправдывает Гордона.
- Самое ужасное, что люди видят во мне только его сына, ждут такой же жестокости, боятся и ненавидят, и я не смогу так уж быстро перебороть это, понимаешь! – со вздохом произнес парень. – Он был чудовищем, а я им быть не хочу! – Рей еще сильнее прижал к себе девушку, словно сам нуждался в поддержке.
Она почувствовала в нем эту нужду, потребность услышать ее ободрение, но не смогла ничего произнести.
Рей гладил ее спину, все так же прижимая к себе, а Лера вдруг отчетливо увидела ту, другую также доверчиво прижавшуюся к его груди: что если и с ней он был таким же убедительным и нежным?
- Если ты не будешь вести себя так, как он, они увидят в тебе другого человека, - твердо и скупо отозвалась она, чувствуя, как каменеет тело в его руках.
Рей ослабил свою хватку и попытался заглянуть в ее лицо.
- Ты все еще ревнуешь меня, не так ли?! – утвердительно заявил он.
- А ты бы на моем месте совсем не ревновал? – спокойно поинтересовалась девушка.
- Я бы, не спрашивая, придушу поганца, которой просто посмеет прикоснуться к тебе, Огонек! – уверенно отозвался Рей.
- Чего, в таком случае, ты хочешь от меня? Благословения? Поощрения? Думаешь, нам будет скучно вдвоем, хочешь завести себе кучу любовниц? – сыпала дерзкими предположениями девушка.
- Прекрати этот фарс! – разозлился парень, и опасный блеск вспыхнул в глазах обоих, хотя руки, обнимающие ее, все равно не разжались.
- Если бы ты выслушала меня тогда, если бы просто читала письма, которые я тебе посылал! Да и она, по-хорошему, тоже вполне могла тебе все рассказать, но какого-то тролля молчала все это время, поганка! Берегла, наверное, свои нервы или… ревновала! – вдруг задумчиво догадался Рей, а Валерия тем временем очень недобро прищурилась, сверкнув своей оранжевой стихией.
- Может, ты все-таки оставишь меня сейчас одну подобру-поздорову?! – сквозь зубы проговорила магичка, чувствуя, как очередное боевое заклинание уже готово сорваться с языка и как в нетерпении подрагивают пальцы рук – слишком невыносимым оказалось для нее услышать, что какая-то там другая девушка могла ревновать ЕГО!
Рей встряхнул ее за плечи, но это явно не помогло.
Он прорычал что-то невнятное, зажмурился, постарался успокоиться и заговорить спокойно, но твердо и решительно так, чтоб точно услышала.
- ОНА МНЕ НЕ ЛЮБОВНИЦА, НЕ НЕВЕСТА, НЕ ЖЕНА И ВООБЩЕ НИКТО! – произнес он, заглядывая в ее глаза и надеясь увидеть там хоть какой-то положительный отклик - увы, но его там не нашлось.
Рей устало вздохнул, разжал пальцы, удерживающие ее, сбросил с плеч полушубок и швырнул его в сторону, взъерошил волосы и со злостью из-за собственного бессилия посмотрел на девушку, прожигающую его яростным взглядом.
- Лер, скажу честно, я не умею справляться с женскими истериками, не имею ни малейшего представления, что нужно делать в таких ситуациях: раньше я просто выставлял влюбленных дур за дверь без всякого зазрения совести, но это ведь совсем другой случай - я просто растерялся…
Валерия удивленно округлила глаза: «О какой истерике он говорит? Это он про меня? Темные, да ты еще не видел моей истерики, милый!» - злобно подумала про себя.
- Мне сообщили о ее визите. Я удивился, разрешил впустить, а она в слезах ворвалась в кабинет и потребовала ответить, правда ли, что оборотень мертв! Я не стал ничего отрицать, а она кинулась ко мне на грудь и стала рыдать еще громче и яростнее! Что я должен был делать с обезумевшей от горя девушкой, вцепившейся в меня мертвой хваткой? Применить к ней силу? Пока раздумывал над этим, в дверь вошла ты и не стала разбираться в том, кто прав, а кто виноват! - не скрывая своей досады, добавил он.
Валерия не мигая смотрела на него: она могла бы не верить в сказанное, да вот только сейчас ее, словно молнией пронзило осознание простой истины, что и рост, и цвет волос и их повышенная кудрявость – все это, несомненно, могло принадлежать Аде, которая действительно страдала из-за потери Лина! Да она и до сих пор, очевидно, в себя еще не пришла после того, что узнала…
- Аделина, - прошептала Валерия.
- Да, это была именно она! – облегченно выдохнув, подтвердил Рей. - Как она вообще умудрилась на него запасть!? - ворчливо вопрошал парень, понизив голос и с надеждой вглядываясь в бледное лицо девушки. – Если хочешь, пойдем, спросим ее… - начал было он.
Девушка отрицательно покачала головой, взгляд ее смягчился.
А Рей снова оказался в опасной близости.
- Это не все, Лер! Я знаю, ты будешь злиться на меня из-за того, что солгал тогда… - парень затаил дыхание лишь на мгновение, а потом решительно произнес. - Лин все еще жив... - на выдохе проговорил он.
Валерия молча смотрела на него, словно ждала, когда он признается в том, что это всего лишь его идиотская шутка, но лицо Рея было предельно серьезным. Внутри что-то екнуло, и руки сжались в кулаки, а в глазах заблестели слезы.
- И ты молчал! – словно от нехватки воздуха сдавленно произнесла она.
- Ты игнорировала меня все это время! – напомнил Рей с виноватым видом.
- Я ведь делала запрос, и ты передал мне дурацкое письмо, в котором было написано… - начиная снова закипать, обвинительно произносила девушка.
- Да знаю я, что там было написано! – сквозь зубы процедил он. – Я не знал, что тебе написать, ясно!? И про коронацию написал полнейший бред, что не хочу видеть тебя – а на самом деле боялся, что сорвусь, наплюю на «светлую память отца», предам его! И так бы и было, потому что, демоны дери все, единственное, что меня по-настоящему волнует в этой жизни - это ТЫ! Ни корона, ни смерть отца, ни собственная жизнь, а ТЫ, Лер! Ты слышишь меня? Понимаешь? – он положил руки на ее плечи, заставил смотреть в глаза. – С этим трудно смириться и принять! Но это глупая и изнурительная борьба с самим собой давно в прошлом, Огонек! – уже совсем другим, ласковым и нежным голосом произнес он, осторожно касаясь ее кожи своей стихией и заставляя толпы мурашек беспрепятственно разгуливать по ее телу.
- Где он, - тоже сжалившись и сбавив тон, произнесла она.
