- Меня долго здесь не будет, но я отдам распоряжения, чтобы тебя пускали в казематы – входить в камеру тебе нельзя! И не смотри на меня так: я ведь могу вообще передумать! – строго напомнил он, и девчонка смиренно опустила голову, негромко поблагодарив его за оказанную ей милость, вполне убедительно извинилась за случившийся инцидент и потом еще раза четыре, видимо, чтоб наверняка.
- Вы хотели, чтобы я все рассказала ей? – нерешительно, но все же осмелилась спросить она, нервно кусая губы.
- Не уверен, что Валерия тебе поверит, и что не попытается прибить тоже, но, да, я бы хотел поскорее расправиться с этой дурацкой историей!
- Лера, она очень вспыльчивая, может, вы позволите мне немного повременить с этим, чтобы она остыла? – не поднимая головы, смущенно попросила девушка.
- Боишься? – горько усмехнулся Рей. – Хорошо, подождем, пока она немного успокоится и сможет мыслить объективно! – великодушно согласился он.
Не то чтоб Рей хотел этого, но все же он уже успел познакомиться с взрывным характером своей избранницы, и раз уж ему все равно нужно уехать завтра на рассвете, наверное, не за чем так спешить.
***
Тюремщик шел медленно - слишком медленно, когда ей так хотелось бежать, лететь к НЕМУ! Аделина не замечала ничего вокруг: ни мрачности холодных и сырых стен, ни затхлости подземелья, ни угрюмых стражей, ни других дверей, в которых могли содержать опасных преступников - все ее мысли были сосредоточены вокруг одного непрерывно мерцающего в сознании образа.
Она все это время видела перед глазами бледное лицо Лина, умирающего там, на полигоне, прямо перед стенами «МАГИАТа».
- Вам сюда! – сухо и мрачно произнес стражник, открывая очередную тяжелую дверь и пропуская ее в глубь очередного мрачного и сырого коридора.
Камера Лина не была заперта глухой железной дверью, как большинство других: ее огораживало два ряда широких металлических прутьев, сквозь которые всегда видно, что именно делает заключенный.
Чтобы попасть в такую камеру, нужно было преодолеть одну дверь, запертую на хитроумный и заговоренный магией замок, потом, оказавшись в небольшом тамбуре, дождаться, когда первую дверь замкнут за твоей спиной, и уже после этого стражник мог открыть вторую решетчатую дверь, ведущую прямо к преступнику. Таковыми были дополнительные меры безопасности, придуманные на случай, если опасный преступник нападет на стража и попытается вырваться, жизнью охранника в таком случае могли поскупиться в зависимости от того, насколько опасен заключенный.
Аделину оставили в коридоре, не позволив попасть даже в тесный тамбур, откуда она, по крайней мере, могла бы дотянуться до Лина, коснуться его руки, почувствовать его тепло.
Она сиротливо опустилась прямо на каменный пол перед камерой и, зажав ладонью рот, попыталась сдержать отчаянный всхлип.
Парень выглядел ужасно - еще хуже, чем когда она видела его в последний раз умирающим: бледный, с темными кругами под глазами, исхудавший, с опущенными плечами, в грязной потрепанной одежде, с засаленными волосами и кровавыми разводами на лице и серой рубашке.
- Они бьют тебя, да? - с трудом смогла вымолвить она.
Кажется, он только сейчас заметил ее присутствие: как-то слишком резко вздернул голову и пристально посмотрел на маленькую фигурку, прижавшуюся к холодным прутьям.
Лин молчал и смотрел на нее, как на какого-то диковинного зверька, словно даже и не узнавая девушку.
- Никто его уже не бьет, он сам себя… - сурово сообщил ей страж и снова отвернулся, отводя осуждающий взгляд в сторону, явно не понимая, что молодая и красивая магиана делает рядом с этим монстром.
- Лиин, скажи мне что-нибудь, прошу, я ведь чуть с ума не сошла, думая, что навсегда тебя потеряла! – умоляюще произнесла девушка.
- Что тебе от меня нужно? – грубо отозвался парень несколько осипшим голосом.
- Мне нужен Ты! – уверенно отозвалась та. – Всегда был нужен, только я не успела тебе этого сказать, маленькой была, а потом - потом тоже ведь нашла среди других и тоже влюбилась, но не узнала, пока она не рассказала о том, кто ты…
Парень нахмурился, явно не понимая, о чем ему говорят, во взгляде его было столько отчаяния, злости, граничащей с безумием, что любой другой побоялся бы и близко подходить к этим решеткам, а ей так хотелось оказаться рядом с ним, разделить его боль и его безумие.
- Я теперь буду часто к тебе приходить! – решительно произнесла Аделина, намереваясь взбодрить этим парня.
- Зачем? - со злостью произнес он.
- Буду приносить нормальную еду и одежду! И здесь ужасно холодно - я принесу тебе теплое одеяло и… - начала было перечислять она.
- Хватит! – едва ли не зарычал от злости Лин. – Если такая жалостливая, то можешь принести мне яду, я буду очень благодарен! – резко произнес он.
Стражник в стороне с усмешкой фыркнул, давая понять, что о таком ей нет смысла даже мечтать.
- ЯДУ? – резко вскинула голову девушка. – Да ты, ты… - она задохнулась от возмущения, - ты хоть понимаешь, что ты говоришь? А я-то, что тогда буду делать, как жить!?
- Как раньше жила! – раздраженно буркнул оборотень. – Не хочешь помогать, катись к демонам отсюда, не зли меня лучше!
Девчонка и с места не сдвинулась, только отвернулась от него, чтобы не увидел хлынувших из глаз слез.
- Никуда я не уйду! – твердо и упрямо ответила ему, когда приступ слабости прошел.
Ни угрозы, ни грубость, ни попытки достучаться до здравого смысла или хотя бы совести стражников не помогли избавиться от магианы.
Решив, что это своего рода изощренная пытка, любезно предоставленная ему свыше, Лин просто стал ее игнорировать: удалившись вглубь камеры, он улегся на лавку и даже накрылся каким-то потрепанным пледом, явно давая понять, что собирается спать, а не выслушивать бредни какой-то неразумной девчонки.
Она же лишь удобней расселась на полу и сделала выражение своего лица еще более воинственным.
- Ты ведь не вспомнил меня, да? – предположила Аделина и тут же сама ответила на свой вопрос: она вообще начинала разговаривать сама с собой каждый раз, когда он переставал отвечать ей. – Конечно, не вспомнил - ты всегда замечал только ее, а я оставалась для тебя маленькой назойливой букашкой, от которой всегда можно отмахнуться! – девушка обиженно вздохнула.
Аделина погрузилась в собственные воспоминания: несмотря даже на то, что оборотень давно пытался убедить ее в том, что спит, а вот стражник, напротив, с любопытством наблюдал за ней со стороны.
- Когда мы с Лерой были маленькие, то я часто с ней ссорилась, потому что ей все удавалось лучше, чем мне: она была способнее меня, изобретательней и умней, потому что всегда могла мне так ответить, что я готова была провалиться сквозь землю! – с усмешкой рассказывала магичка. - И в то же время я не могла без нее прожить и дня - без этой наглой, хитрющей выдумщицы и хулиганки!
Лин молчал, продолжая изображать из себя спящего, и в то же время в этот момент при одном лишь упоминании о Валерии, он весь обратился в слух, с жадностью впитывая каждое услышанное слово.
- Помню, когда вы познакомились, и император Ивар позволил тебе сопровождать ее всюду - я не могла не смотреть на тебя без восхищения и на нее без зависти! – призналась тем временем Аделина. - Еще бы, она же обзавелась таким другом, который готов за нее и в огонь, и в воду, а еще ты был старше, ужасно красив и самонадеян, и при этом не был магом! -Последнее заставляло меня страдать больше всего! – теперь в ее словах звучала горькая усмешка.
Аделина закрыла глаза, погружаясь в тягучие воспоминания тех дней.
«Вырасту и обязательно выйду замуж за Мрадова!» – горделиво вздернув свой носик, совершенно по секрету сообщила подруге маленькая принцесса.
Подруга неодобрительно сморщилась.
«За этого злого гоблина? Из-за него у тебя вечно содраны коленки и шишки на лбу»
«Я сама тогда напросилась! Ты же знаешь, что отец не разрешал мне тренировки на танах, а Рей разрешил, и у меня почти получилось!» – теперь гордости в голосе принцессы стало еще больше.
