— Слухи ползут. — Ориан выпрямился. — Двор шепчется и интригует, а это не идёт на пользу ни Лему, ни Эвилонбергу. Теперь всё зависит от того, у кого в руках окажется оскант. И от нас.
— А советника не беспокоит судьба Киарана Танисберга? — Осмысливая ситуацию, я забыла даже о кольце на пальце.
— Подозреваю, что он в неё не верит. — Ориан перевёл насмешливый взгляд со шкатулки на столе на меня. — Так же, как и ты.
— Я не верю в наказание рианов, — пожала я плечами и подошла ближе. — Зато в глупость, подлость и аморальность — очень даже.
— Это не меняет главного — вряд ли Эвилонберг остановится за шаг до цели, и я прошу тебя, Лея, не снимай кольцо. — Его взгляд стал слишком серьёзным.
— Но ведь император в курсе, — я опустила глаза, начав выводить на столешнице бессмысленные узоры. Кольцо переливалось всеми оттенками красного. — Значит, всё решится быстро и в его пользу. — Не услышав ответа, я подняла взгляд. — Правда, ведь?
— Лориан не проиграет, — мрачно подтвердил Ориан, — он живёт ради империи, но будет ждать нужного момента. Такого, чтобы уничтожить угрозу сразу и навсегда.
— Не обращая внимания на незначительные жертвы, — с понимающим смешком отозвалась я.
«Добить было бы проще. И милосерднее».
— Я поняла, — мой тяжёлый вздох оказался слишком громким. — Я не стану его снимать.
— Лея, — рассмеялся Ориан, — меньше всего мужчина, который впервые дарит кольцо девушке, ждёт обречённого согласия.
— Только девушка слегка занята предателем империи, — покачала я головой.
— Поэтому мы вернёмся к этому позже, и к разговору, и к твоим страхам. — Он обошёл стол и обнял меня.
— Ты делаешь меня слабой, — опустила я глаза.
— Ты никогда не была слабой, — Ориан коснулся щёки, заставив поднять взгляд. — Замученной, загнанной, но не слабой. Это было в твоих глазах ещё тогда, в библиотеке. И позже, в кабинете, когда ты решила сойти с ума, но не сдаться.
— Мне всего лишь некуда возвращаться, — криво усмехнулась я. — Это не сила, это отсутствие выбора.
— Есть, Лея, но об этом мы тоже поговорим позже, — пообещал Ориан так, что у меня перехватило дыхание.
Кончики пальцев покалывало от желания коснуться широких плеч и шеи, прижаться ближе, и в его глазах я видела отражение своих желаний. Широкие ладони коснулись поясницы, притянули вплотную к твёрдой груди, но…
— Я должна закончить, раз уж мы здесь — выдохнула я ему в губы и открыла глаза.
— Да, — Ориан заправил за ухо выбившуюся прядь. — И потом мы поговорим?
— После того, как достанем оскант, — подтвердила я, не чувствуя ни капли той уверенности, что демонстрировала сейчас ему. Не понимая, что именно мы станем обсуждать.
— Хорошо, — отозвался Ориан так, что я ощутила всю неизбежность будущего разговора. Вне зависимости от моих желаний. — Поднять шкатулку?
— Да, так видно гораздо лучше.
Запретив себе думать о мурашках и прочих бабочках, я, наконец, достала тетрадь и карандаш, погружаясь в мир линий, углов и градусов.
Глава 38
Мне оставалось совсем немного, когда шея отказалась поворачиваться, пронзив резкой болью плечо и лопатку. Зашипев, я потянулась к больному месту, не отрывая взгляд от схемы, и попыталась размять затёкшую мышцу.
— Отпусти.
Вняв голосу разума, я выпрямилась на стуле. Ориан перекинул мои волосы вперёд, едва ощутимо касаясь открытого участка шеи, и мурашки послушным табуном побежали завоёвывать себе территорию. Но какая разница, если его ладони уже легли на мои плечи, пройдясь по ним уверенными массирующими движениями. Тепло из-под его рук и отсутствие боли прямо говорило о том, что Ориан меня ещё и лечит.
— Спасибо, — облегчённо выдохнула я, когда он закончил.
— Идём. — Ориан подал руку, помогая встать. — Ты устала.
— Я почти закончила, но схему тебе не отдам, не сегодня.
— Почему?
— Потому что ты найдёшь схождение и снова решишь поэкспериментировать, — отозвалась, собирая листы. — Я не настолько уверена в своих силах, чтобы это позволить.
Долгий пристальный взгляд я заметила только тогда, когда подхватила со стула сумку.
— Идём в «Золотую аерию».
— Нет. — Вот так просто отправиться в ресторацию, где собирался весь цвет Унаша? — Ты с ума сошёл?
— Брось, Лея, тебя никто не увидит.
— Достаточно того, что себя вижу я. — Кольцо, о котором я успела забыть, привлекло взгляд красным бликом, когда я повесила сумку на плечо. — Зачем это, Ориан? Завтра утром у меня занятия, впереди зачёт по магическому праву и проверка схем. Не самое лучшее время, чтобы развлекаться.
— Лучшее время никогда не настанет. У тебя день рождения, Лея, и как бы хорошо ни готовил Николас, с «Золотой аерией» ему не сравниться.
— Спорный вопрос, — покачала я головой.
— Хорошо, скажу по-другому, — ни разу не смутился Ориан, подводя меня к двери. — Я, как и любой другой нормальный влюблённый мужчина, хочу пригласить объект своих чувств на свидание. Достаточно веский аргумент?
— Да, но… — Мне в который раз отказало красноречие. Хотелось верить, что хотя бы щёки не сравнялись цветом с рубинами в кольце. — Мы не…
— И об этом мы тоже поговорим позже, — пообещал Ориан и открыл передо мной дверь.
На первую в расписании этику я вбежала последней.
И, занимая место, старалась не думать, как началось моё утро и насколько ранним оно было. Потому что вечер в отдельном кабинете «Золотой аерии» оказался по-настоящему волшебным: тёплым, уютным и настолько близким, что замирала душа. Поэтому я не стала сопротивляться, когда Ориан сказал, что мы заглянем в его городской дом. Буквально на минуту, которая растянулась на всю ночь.
И я бы даже не расстроилась, если бы провела её с ним, вот только, решив подождать в гостиной, уснула. И меньше всего ожидала проснуться в чужой постели в одиночестве.
— Лиерра Грасс, назовите-ка нам предмет и специфику этики делового общения. — Оборвала мои мысли профессор Ипраберг. — В конце концов, это пригодится вам гораздо больше, чем умение швыряться молниями и огненными шарами.
С момента выхода той статьи о помолвке Ориана, она резко невзлюбила всех боевиков и не скрывала ехидства, говоря о них.
— Предметом этики является моральное сознание, — начала я со вздохом, — регулирующее отношения…
* * *
Ради разнообразия они с Лорианом должны были встретиться не в академии, а в ресторации, где вчера он ужинал с Леей.
— Опаздываешь, — без недовольства отметил император, восседая на стуле в зелёном, расшитом золотом, камзоле.
— Добрый день, ваше императорское величество, — с ощутимым привкусом издёвки поклонился Ориан. — Нижайше прошу простить мне опоздание…
— Эвилонберг невиновен, — сообщил Лориан, разом отсекая всё веселье. — Его допросили, но безуспешно.
— Он врёт, Лем, и ты это знаешь, — покачал головой Ориан.
— Я допрашивал его лично, — мрачно отозвался тот.
— Ты отпустил его.
— У меня не было выбора, — бесстрастно пожал плечами император.
— Ты ведь понимаешь, что теперь он добьёт Аурелию из принципа? — глухо отозвался Ориан. — Или на это ты и рассчитывал?
— Какое мне дело до одной из сотен твоих студенток?
— На ней кольцо моей матери, Лем. — Ориан опёрся ладонями о столешницу, не скрывая прямого взгляда.
— Спятил? — Казалось, на лице императора, наконец, появились настоящие эмоции.
— … и я не дам причинить Лее вред. Даже тебе.
Между двумя магами повисла угрожающая тишина, и сдаваться не собирался ни один из них.
— Лее, значит, — первым с усмешкой протянул Лем. — Хорошо, это твой выбор и твоя ответственность. Влюбись я в студентку и предпочёл бы «Забвение», но это теперь твои трудности. Только учти, стоит тебе жениться, и с неё я возьму ту же клятву, что и с тебя.
— Это всё, что ты хотел? — холодно отозвался Ориан.
— Эвилонберг опасен, — Лориан поднялся, — и злопамятен. Будь осторожнее.
— Я всегда осторожен.
Бросив на Ориана последний недовольный взгляд, император ушёл своим нелюбимым способом — через дверь.
