шанса переубедить Киру, но отступать уже было некуда.
Двери лифта открылись, и Тотский вдруг замер, переменившись в лице. Затем, оттолкнув напарника в сторону, он молниеносно выскочил на площадку.
Сергей на секунду опешил, однако тотчас опомнился и побежал вслед за вампиром. Вход в тамбур был открыт, и через мгновение он уже стоял перед железной дверью с золотой табличкой «333». Она тоже оказалась распахнутой.
В квартире было очень тихо, Сергей вошел в коридор, затем в комнату с огромным телевизором на стене. Там царил хаос: мягкое кресло и столик сдвинуты в угол, ковер скомкан, хрустальный графин разбит… Посреди комнаты спиной к нему стоял Стас, он словно оцепенел. Пальцы разжались и розы упали на зеркальный паркет, а опавшие лепестки застыли в липкой темно-бордовой луже.
Донцов шагнул в комнату: прямо перед Тотским на массивном стуле, уронив голову себе на грудь, сидела Кира.
Ее белая блузка спереди почернела от крови. Руки и ноги были зафиксированы веревками. Она не двигалась.
– Кира! – не отдавая себе отчета, Сергей бросился к ней и, упав на колени, попытался освободить хрупкие запястья. Они оказались холодными. Совсем ледяными.
– Нет… – он отпрянул назад, ощущая, как на спине выступил липкий пот.
Пальцы девушки были неестественно вывернуты и почернели от гематом. Глаза закрыты, рот плотно заклеен скотчем, на белых как мел щеках темнели ссадины.
Ее тело уже начало застывать.
Донцов вскочил на ноги, едва не поскользнувшись на жуткой луже. В комнате он остался один. На полу бесформенной грудой валялись розы, их запах вызывал тошноту.
В голове гудело, сердце бешено колотилось, Сергей выбежал из комнаты и инстинктивно рванул в ванную. Включил холодную воду. Подставил под струю окровавленные ладони.
Прижал их к лицу.
Минуту он не двигался, ощущая, как ледяные капли стекают за воротник. А потом пришла ярость.
Не осознавая, что делает, Сергей смел с полки у зеркала все тюбики и флаконы. Затем ударил кулаком сияющую белизной раковину, боли не ощущалось, он ударил еще, и еще.
Бил до тех пор, пока красные струйки не смешались с бегущей из крана водой. И тут пришла боль. Отчаянно застонав, он опустился на пол и закрыл руками лицо.
* * *
Северный ветер, пришедший на смену затишью, принес рваные облака. Солнце уже не светило так ярко, словно отвернув лик от погрязшей в грехах Земли. Юдифь много часов бродила по окрестному лесу, не ощущая усталости и не находя утешения. Чувство вины за совершенное зло невыносимо терзало душу, буквально рвало ее в клочья. В ушах снова и снова звучали крики несчастной матери, лишившейся сына.
Наконец, грязная и измотанная, Юдифь вернулась в поселок. К этому времени сковавшая душу тоска стала настолько невыносимой, что не давала вздохнуть. Сейчас от смертного греха ее удерживало лишь желание покаяться и принять заслуженную кару. Женщина буквально жаждала наказания, в надежде, что физические страдания помогут заглушить боль души.
Учитель прибыл в штаб лишь во второй половине дня, он казался мрачным, даже суровым. Но именно этого требовала сейчас ее совесть.
Юдифь решительно подошла к нему, заглянула прямо в глаза, опустилась на колени.
– Покарай меня, ибо я согрешила. – едва сдерживая дрожь, призналась она.
– Что случилось, Сестра? – Учитель озабоченно сдвинул брови. – Расскажи мне, я все пойму.
– Я заслужила твой гнев и гнев Господа нашего! Я замарала руки в крови невинного. Я убила человека! – ее голос дрожал, она едва не рыдала.
Учитель вздохнул и понимающе покачал головой.
– Встань, Сестра, мне уже известна твоя ошибка, но не убивайся так. Поверь, она ничтожна в глазах Создателя.
– Ничтожна?! – Юдифь не поверила своим ушам. – Я отняла жизнь юноши, совсем еще мальчишки. Убила его практически на глазах матери!
– Она видела тебя? – резко помрачнев, спросил Учитель.
– Нет. Но это не важно, я – убийца! Я отняла у нее сына! – ей не удалось сдержать слез. – Теперь я не смогу исполнять Священный долг! Моя душа запятнана, я больше не чувствую в себе Света…
Юдифь опустила голову, уткнувшись в его колени.
– Накажи меня, накажи так, как я того заслуживаю. Пусть моя кровь смоет хотя бы часть греха, я не могу вынести его тяжесть. Прошу тебя!
– Прекрати! – неожиданно грозно приказал Учитель. – Поднимись немедленно и слушай, что я скажу.
Юдифь подчинилась и, встав с колен, вновь взглянула в блестящие глаза мужчины. В них читался укор.
– Пойми, Дьявол очень хитер, Сестра. – с чувством произнес он. – Его козни направлены на то, чтобы отвратить тебя от исполнения Священного долга. Его демон специально послал вместо себя смертного юношу, дабы поколебать твою веру. Но ты сильная, ты не должна поддаваться! Твой грех лишь ошибка. Он ничто в сравнении с тем великим Благом, которое мы несем миру. Если ты отчаешься и отступишь, кто встанет на защиту людей от порождений Дьявола? Кто спасет ребенка от Твари, жаждущей его крови? Кто если не ты?!
Учитель положил руки на ее плечи и, быстро притянув к себе, поцеловал в лоб.
– Теперь ты прощена, Сестра, возвращайся к своим обязанностям.
Юдифь опустила взгляд. Она понимала, что слова Учителя полны мудрости, но ее душа не могла принять такого прощения.
– Разве я не заслужила наказания? – совсем тихо спросила она.
– Иди с миром, Сестра. – мягко ответил мужчина. – Забудь о случившемся. Господь уже простил тебе все грехи.
Юдифь вышла из тесного мрачного кабинета. Она все еще чувствовала себя подавленной, но теперь вместо боли в душе воцарилась тоскливая пустота. Машинально сунув в карманы, задеревеневшие от холода руки, женщина нащупала небольшой плоский предмет. Электронная игра, которую прошлой ночью она забыла вернуть маленькому заложнику. И в этот момент ей нестерпимо захотелось совершить нечто Светлое, хоть немного унять свою совесть. Юдифь вспомнила, как жестоко оттолкнула вчера плачущего ребенка, и ее сердце вновь ожило, болезненно сжавшись в груди.
Быстро сходив к холодильнику наверху, она взяла нужные продукты, и спустилась обратно в подвал. Как не странно у камеры пленника никого не оказалось, отодвинув тяжелый засов, женщина вошла в полутемное помещение.
Но на этот раз мальчик не выбежал ей навстречу. Он лежал навзничь на своей раскладушке, не подавая видимых признаков жизни.
Внутренне похолодев, Юдифь выронила пакет и кинулась к нему. К счастью ребенок дышал, тихо, ровно, как во время глубокого сна.
Но это был не сон.
Женщина сразу заметила темное пятно на сгибе тоненькой бледной ручки. Стало ясно: ребенку ввели какой-то препарат, но для чего?
Сердце пропустило удар, а зубы до боли впились
