— Кенет! Я рада вас видеть!
Патер невольно залюбовался женщиной.
Оригинальность ее нарядов давно стала притчей во языцах, а за моделями дома Мариэль становились в очередь. Вот и сегодня Лилиан была в чем-то... сложном.
Нижнее зеленое платье, длинное и закрытое, скрывающее фигуру.
Верхнее — белое, закрепленное на плече, окутывающее ее легким облаком. Все красиво, аккуратно, дразнит воображение и не показывает больше допустимого.
— Я тоже рад видеть вас, графиня.
— Кенет! — с укоризной произнесла Лиля.
— Лилиан, я счастлив пользоваться вашим доверием и впредь, — согласился патер Воплер. Действительно, пару лет назад они перешли на более дружеский стиль отношений. Но все же Лилиан уезжала...
Ответом патеру была улыбка.
— Выпьете со мной чего-нибудь? У меня есть холодный компот. Вишня, мята, жимолость...
— О, это будет весьма кстати, — согласился патер.
Дни стояли жаркие, а у него еще и от волнения в горле пересохло. Лиля усадила его в кресло, лично принесла стеклянный кубок, запотевший от ледяного компота, устроилась напротив с таким же...
— Что случилось, Кенет?
— Неужели я не могу прийти просто так, Лилиан? Вы такого плохого мнения обо мне?
— Что вы! Кенет, я знаю альдона Романа! Наверняка он требует от вас не меньше, чем делает сам.
Кенет опустил глаза.
— Лилиан, вы читаете во мне, как в книге.
— Ну нет. Я знаю, что у вас есть дело, что оно весьма серьезно, но и только. Мысли я не читаю.
— И слава Альдонаю. Иначе я не знал бы, куда бежать.
Лиля улыбнулась, лукаво и весело.
— Никуда. Я бы не употребляла это умение с близкими людьми. Так что случилось, Кенет?
— Серьезная беда, Лилиан. Или не беда... не знаю. Как вы думаете, можно ли нарушать тайну исповеди?
— Полагаю, нет? — Лиля подумала пару минут, посмотрела на Кенета. — Вы узнали о совершенном преступлении? Или о том, которое можете предотвратить?
— Вы чудовище, Лилиан.
— Нет. Я просто предусматриваю все, Кенет... Итак? Я угадала?
— Да, Лилиан.
— Это было — или будет?
— Полагаю, что и было, и будет. Ибо безнаказанность толкут на очередные преступления...
Лиля покачала головой.
— Кенет... почему вы не думаете о самом простом выходе?
— Каком?
— Исповедуйтесь мне.
— Это казуистика, Лилиан. Я не могу так поступить, вы же знаете...
Лиля знала.
— Тогда я сейчас выйду. А вы просто расскажите о своей беде, да хоть бы и этой вазе.
— Лилиан, мы взрослые люди. И если я решу нарушить обеты, я сделаю это сознательно. А не как в детских сказках — залезь в железную печку, да и поплачься там. А король-то снаружи подслушивает, — припомнил патер Лилиан сказки, которые она щедро рассказывала и Мири, и Марку.
Лиля коснулась висков. Помассировала их пару минут.
— Патер, я не могу вас убеждать. Не имею права. Но скажу так. Никакая тайна исповеди не может оправдать крови на ваших руках. Законы пишутся, чтобы их исполняли, но ведь пишутся они людьми и для людей. А все ситуации не предусмотришь.
— То-то и оно, — с немалым облегчением вздохнул Кенет, — но ведь с этим вопросом и абы к кому не пойдешь...
— Что ж там за вопрос такой? — нахмурилась Лиля.
— Если вы помните, ваше сиятельство, душегубство- вал в Лавери маниак. Девушек убивал, мизинцы у них отрезал...
— Я в курсе, — отрезала Лиля, помрачнев.
Даже больше, чем в курсе!
Ах, Джерисон, ну как можно было подвергать такой опасности родного ребенка? Голову тебе оторвать мало! Поросенок ты, хоть и граф!
— Я не знаю, является ли услышанное мной началом этой истории, или ее продолжением. Не знаю, Лилиан...
— Попробуйте рассказать, — вздохнула Лиля. — И не переживайте, Кенет. Вы пришли туда, куда нужно. Я не имею права рассказывать, но знаю об этой истории больше, чем хотелось бы.
Кенет поднял брови.
-И?
— Маниак мертв.
— Вы уверены?
— Уверены люди, которые оборвали его жизнь. Меня при этом не было. Почему вы задаете такие вопросы? Кенет?
Патер Воплер потер лоб, собираясь с мыслями. И как в пропасть ринулся.
— Сегодня меня позвали принять исповедь у пожилой травницы. Ей уж лет глубоко за семьдесят, но вот болезнь никого не щадит. Говорит, внутри у нее опухоль растет...
Лиля медленно кивнула.
Да, такое бывало. Раковые заболевания, знаете ли, не в двадцать первом веке открыты были. Точнее, открыты-то они и были! А болели ими давно. И умирали от них давно...
Аля лично знала семью, в которой женщины жили не больше пятидесяти лет. Не жены, а вот именно те, кто родился в семье. Около пятидесяти лет — и смерть.
Почему?
Да рак у них был, обыкновенный рак! Раньше его вырезать не могли, а вот в последнем поколении женщине сделали операцию, прокололи химиотерапию — и ничего! Еще и до ста лет доживет, если повезет!
— Допустим. И что?
— То, что она рассказала... достаточно мерзко. Но я уверен, что это правда.
Лиля потерла лоб.
—^Латер, вы расскажите мне эту правду. А там уж будем решать, что делать. »
Спустя несколько часов Лиля сидела в комнате.
Правду она узнала. Или то, что старая женщина считала правдой. А вот что теперь с ней делать?
Проверить. И еще раз проверить.
— Лилиан?
Ганц Тримейн не сильно удивлялся. Захотела его видеть графиня Иртон? Дело абсолютно житейское! Он тоже рад повидаться...
— Ганц, добрый день. У меня к вам есть несколько вопросов.
— Слушаю вас, Лилиан?
Лиля покусала ноготь на большом пальце, кое-как собралась с мыслями.
— Это серьезная проблема. Но выбора, боюсь, у нас у всех нет. Вы ее не дорешали, придется заканчивать здесь и сейчас.
— Что именно мы не доделали? — уточнил Ганц.
— Историю с ее высочеством Джолиэтт, — любезно разъяснила Лиля.
Ганц побледнел на глазах.
— Откуда вы... откуда вы знаете?
Графиня едва глаза не закатила. Остановило простенькое соображение: не стоит называть дураками тех мужчин, которыми хочешь пользоваться и дальше. Могут потом плохо функционировать.
— Действительно, откуда? Ганц, если вы хотели это скрыть от меня — надо было не привлекать к делу Миранду.
Ганц с размаху хлопнул себя по лбу. Действительно, виконтесса Иртон обязана была все рассказать матери.
— Джерисон еще жив?
— И даже не сильно покалечен, — фыркнула в ответ Лилиан. — Но я подумаю.
— Звучит устрашающе.
Лиля пожала плечами.
— Итак, поговорим о насущных делах. Мне надо проверить несколько вещей. Первая. Кому принадлежал тот дом, который вы спалили?
— Эммм... Леруа?
— А кто из Леруа его покупал? У кого?
Ганц зачесал в затылке.
— Стуан, наверное...
— А проверить?
Мужчина развел руками, признавая свою ошибку. Не проверяли. Просто приняли за факт. Ну, Леруа, ну, Стуан... кого нашли — того и домик. А есть основания...?
— Основания — есть, — отрезала Лиля. И подумала, как Ганцу не хватает того пласта информации, который она впитала с радиоволнами. Или что там в телевизоре? Электромагнитные волны?
Физику она не помнила. В принципе.
А Ганц не знал кучу всего, относящегося к раскрытию преступлений. И это сильно ему мешало. Историй о бароне Холмсе было явно недостаточно для хорошей работы. Ему бы книги почитать, детективные сериалы посмотреть, с патологоанатомами пообщаться, в морге побывать, байки послушать, курсы повышения квалификации пройти...
Где там!
И половины не получится...
Но что Лиля может, то она ему расскажет.
— Проверить, кто купил этот дом. Кто заказывал доставку продуктов...
— Слуги покупали, наверное...
— Каждый день? Итак, продукты. Биография самих слуг. Биография и место жительства ближайших родственников и друзей. Обыск в комнатах Джолиэтт...
-^Последнее — невозможно, ваше сиятельство.
— Почему?
— Антонель Леруа распорядился доставить все ее личные вещи во дворец. И переделал покои...
