перед светящейся сферой, зловеще улыбнулась. Она прикоснулась бескровными руками к стенкам колбы, и из-под ее пальцев потекли морозные узоры:
– Как вода огонь заливает, так мой снег твою жизнь забирает.
От ледяного порыва у Кати перехватило дыхание, волосы и ресницы мгновенно покрылись пушистым инеем. Она оглянулась на ребят: у Енисеи косы замерзли и ломкими прутиками кололи плечи. У Ярушки сильнее задрожали руки, губы посинели, она с отчаянием в глазах смотрела на распростертые тела Олеба и Истра.
– Что теперь?
Катя оглянулась в поисках двери, где-то же она должна быть. Она помнила, как в нее выходил Антон, но сейчас потеряла то место: везде лежала ровная каменная кладка.
В этот миг за спиной Ирмины возникла тусклая полоска света, из которой появилась преобразившаяся… Могиня. Она по-прежнему была стара, но, кажется, сбросила с плеч лет тридцать: плечи распрямились, голова высоко поднята, стан прямой, уверенная походка.
Ирмина резко обернулась, зашипела:
– Могиня…
Казалось, она меньше всего ожидала увидеть здесь ведунью.
С появлением Могини холод и мрак ослабли: уже можно было разглядеть стены огромного зала, высокий потолок, и дышать стало легче. Неизвестно, что лучше подействовало на мальчишек – то ли чародейство живой воды, то ли теплый воздух, но они один за другим очнулись.
– Ого! – Истр тряс головой, сбрасывая с плеч остатки черного наваждения.
– Это вообще как? – Олеб привстал.
В открывающейся серой мгле стало видно поле недавнего боя: Афросий навзничь лежал около дальней стены, Шкода, тоже бездыханный, калачиком свернулся на каменном полу, как-то смешно поджав под себя ноги. Уперся лицом в пыль и Антон.
Пол был усеян маленькими замерзшими телами бродников.
Истр шумно втянул носом холодный воздух, бросился к ним. Олеб перехватил его, бросил короткий взгляд на Ирмину и прижавшихся к каменным плитам мар:
– Погоди, не пройдем.
– Ну, здоровья тебе не желаю, Ирмина, – вместо приветствия проговорила Могиня. – Может, хватит с детками несмышлеными битву держать? Кличешь на бой, так зови равного супротивника.
Ирмина высокомерно хмыкнула:
– Кто тут мне равный противник? Ты, что ли, карга старая, в ровни мне метишь? Да ты посмотри на себя! Ты ж древнее сухого дуба!
– А ты как была тенью непрошеной, такой и осталась, – прищурилась Могиня. – Что, разомнем старые косточки?
Могиня взглянула через Ирминино плечо на ребят, приветливо улыбнулась.
– Ступайте, – мягко скомандовала она им, – нам с подружкой бывшей посудачить надобно. Она стукнула по каменным плитам посохом, и за спинами ребят начала вырисовываться дверь.
Олеб потянул Ярославу и Енисею за рукава к двери.
– Катя, пойдем, – Ярушка взяла ее за плечо, но та спокойно вывернула руку, по-прежнему не спуская глаз с Могини.
Она помнила, что ей только что сказала мама: Могиня и Ярослава – ее, Катина, плоть и кровь.
Увидев, что Катя не собирается никуда двигаться, ребята переглянулись и тоже замерли в ожидании.
– Так почто ты явилась сюда? – спросила Могиня. Они ходили по кругу, не приближаясь и не отдаляясь друг от друга, как две волчицы перед схваткой. – Что надобно тебе в МОЕМ мире?
Ирмина взвизгнула:
– Он такой же твой, как и МОЙ… Еще вопрос, кому здесь не место…
– Да нет никаких вопросов, – усмехнулась Могиня. – Твое время закончилось, когда ты черному мороку служить стала, когда людей стала до смерти морить для забавы своей, когда тело молодой дочки кузнеца украла, запечатав свою старость на дне морском.
– Да только ты нашла ее, старость мою, и наслала ее на меня злым мороком, – шипела Ирмина. Ей казалось, что она снова стоит на пепелище разоренного ею поселения, а время накрывает ее, словно гребнем волны. И она растворяется в нем, тонет, будто в омуте. Казалось, снова смотрит на руки свои и видит, как они становятся прозрачнее, рассыпаясь в прах и смешиваясь с поднимавшимся над обугленными остовами печей смогом, развеиваясь над долиной.
«Будь ты проклята!» – ее собственный крик зазвенел в ушах.
– Не злым мороком, а справедливым, не стоило тебе забирать у людей силу и молодость, не стоило деревни целые со свету сживать, – жестко поправила ее Могиня. Потом добавила: – Не место нам в одном мире, Ирмина, зря ты сюда вернулась…
– Зря или нет – не скажу пока, а вот то, что тесно мне рядом с тобой, – то правда. В том с тобой соглашусь, – прошипела Ирмина, – и сейчас мы это поправим, – и нанесла первый удар: сине-зеленые искры шаровой молнии рассыпались у ног Могини миллиардом цветных огней.
– Стареешь, – хохотнула та, – вот и меткость уже не та.
Вместо слов Ирмина запустила еще одну шаровую молнию, Могиня легко отбросила ее в сторону. Молния с грохотом врезалась в стену, вырвав из нее кусок камня, и с шипением рассыпалась.
Ирмина неистово заорала и бросила в Могиню несколько огненных змей. Духи черного морока материализовались – они выходили из стен, пауками сползали с потолка. Мары, бледные, злобные, осклабили свои безжизненные лица, выискивая новую жертву.
Могиня выставила вперед посох.
– А ну пошли вон! – Олеб, Енисея выскочили из-за Катиной спины, бросились на помощь Могине. Ирмина повела плечом, и ребята оказались отброшены к стене.
– Ишь, защитники выискались.
Мары схватили Олеба, подняли высоко над головами и с силой бросили на каменные плиты. За спиной у Кати взвизгнула Ярослава, Енисея устремилась было к нему, но ее перехватили, отшвырнули в угол. Истр зарычал, подняв меч, сделал шаг к ребятам.
В несколько прыжков он оказался в самой гуще мар. Схватив одну из них за тощую шею, приподнял над полом, запустил в других.
Завязалась драка.
– Не то, – Катя лихорадочно соображала, удерживая Ярославу, та рвалась к ребятам. – Силой их не взять.
Могиня, выбросив вперед руку с огненной шаровой молнией, крикнула:
– Уноси их отсюда!
Катя и Ярослава бросились к Истру. Пока мары были отброшены на несколько метров, вытянули Олеба и Енисею из-под удара.
Ирмина хохотала:
– Ну ты опять все испортила, Могиня. За твоими детками так приятно наблюдать… Как их мучают, ломают кости, рвут плоть… Вечно ты все веселье портишь!
Могиня запустила шаровую молнию в ведьму. Белоснежный снаряд пронесся через зал, с треском врезался в маслянистую фигуру. Ирмина заскрежетала зубами, злобно зашипела.
– Заходи справа! – скомандовала нежити. Темный туман жался к стене, окружая Могиню, оставляя ей все меньше места для маневра, все больше высасывая сил.
– Ну что, – издевалась ведьма, предчувствуя скорую победу, – где твои хваленые светлые силы? Могиня ребром ладони очертила вокруг себя круг, и из него появилась серая
