приближении они демонстративно ушли в дом. Еще в одном дворике на скамье под цветущими лианами сидели дети. Я помахала рукой, но они ответили равнодушными взглядами и отвернулись.
М-да, трудно с эльфами.
В правоте этого утверждения я убедилась, когда дошла до места, где вчера меня поручили заботам Адриэль. Упрямая вредина ни в какую не желала пропустить меня или отвести к кому-то, кто проводит меня к Дэлианну. Ей на помощь пришла темноволосая эльфийка — эта настаивала, чтобы я вернулась в покои и спокойно ожидала, пока лорд энн’Беррион не пошлет за мной.
Ничего себе «вернуться и спокойно ждать»! Это эльфы могут позволить себе вечность, а я человек и не могу терять время так бездарно.
Однако мне, наконец, повезло, едва спор разгорелся, и эльфийки начали терять величавое презрительное спокойствие и переходить на повышенные тона, нас прервали. Явился один из моих вчерашних провожатых и сообщил, что лорд готов меня принять. Это сообщение и порадовало, и насторожило — вдруг мне хотят сообщить дурные новости о состоянии Дэлианна? Накручивая себя сомнениями и тревогами, я последовала за слугой.
Мы прошли через уже знакомый зал в светлый и просторный рабочий кабинет главы Дома Грозы. Огромный стол был завален бумагами, но хозяин обнаружился у камина. Он милостиво кивнул мне, откинувшись на спинку покойного кресла. Пальцы, унизанные перстнями, перебирали длинную шерстку белоснежного пуффа[1], который пригрелся на коленях хозяина. При моем появлении зверек беспокойно зашевелился и свернулся клубком.
Я во все глаза уставилась на это диво-дивное (пуффы, выведены искусственно, потому огромная редкость), потому упрек старшего лорда энн’Берриона застал меня врасплох.
— Милая сьерра, зачем же вы подвесили мою дочку вниз головой?
***
Ну, что тут скажешь? Так получилось. Пока я в смущении шаркала ножкой и подбирала слова, хозяин продолжал спокойно наглаживать домашнего питомца.
— Я знаю, Кариннэль невыносима, к тому же, испорчена воспитанием. Это моя вина, я позволил ее матери после нашего разрыва забрать дочь. Она росла при королевском дворе Зангрии и, к сожалению, заимствовала пороки человеческой знати.
Вот как? Значит, людишки порочны, а эльфы с их разводами и странным понятием о браке — безгрешные создания. Однако не спорить же с хозяином дома. Так заведено у первородной расы. Но, клянусь, если Дэлианн воображает, что будет так же свободен, как его папаша, пускай лучше подумает!.. Стоп. Хороша я: думаю о Дэлианне, как о муже, а ведь даже не знаю, оправился ли он от раны, которую нанес проклятый Рей!
— Признаю, что действовала сгоряча, и сожалею. — Я вежливо склонила голову. Дождалась, пока эльф благосклонно кивнет, и продолжила: — Сиятельный лорд, могу ли я увидеть вашего сына?
Глава дома Грозы помрачнел.
— А стоит ли, дитя? Целитель снял проклятье крови, но все имеет свою цену. Дэлианн по-прежнему спит или, как вы, люди, говорите, без сознания. Его дух блуждает в измерении грез. Сколько это продлиться, никто не знает. Могут пройти месяцы или даже годы.
— Годы?.. — Краски дня разом померкли от тоскливого ужаса. Что, если это правда, и мне предстоит ждать годы и годы пробуждения любимого? Я не особенно беспокоилась о загубленной молодости — всегда знала, что буду молодой очень долго, ведь я сильный маг. Но как жить без Дэлианна, без его объятий и низкого, бархатного голоса, который шепчет слова любви и называет меня Загадкой? Без загадочной, изменчивой зелени глаз?
Нет. Я сделаю все, чтобы вывести любимого из забытья, но для этого нужно, чтобы мне позволили остаться.
— Позвольте мне видеть его, — горячо зашептала я, в волнении подавшись вперед. — Я останусь и буду ухаживать за ним, сколько нужно. Если вам невыносимо видеть человечку в своем доме, прошу отпустить нас в Зангрию. Уверена, принц Истиан, как друг Дэлианна, сделает все, что необходимо…
Старший энн’Беррион спустил пуффа на пол (при этом зверек обижено мявкнул) и поднялся во весь свой внушительный рост.
— Довольно. Ты прошла испытание, дитя. Пойдем, я проведу тебя к сыну.
***
В апартаменты Дэлианна, расположенные на самом верхнем ярусе, мы прошли галереей, а затем поднялись по самой обычной (если отбросить тот факт, что ее вырастило дерево) винтовой лестнице. Здесь, под голубым куполом небес располагался великолепный сад с фруктовыми и декоративными деревьями, аллеями и лужайками. Быстро проследовав по аккуратным дорожкам, мимо спрятанных тут и там прелестных беседок, мы оказались в обычном для этого дворца-дерева помещении. Высокие, дающие много света, сводчатые окна, потолки с изящным переплетением балок, теплые древесные цвета интерьера. Анфилада комнат. Беррион-старший провел меня через огромную гостиную и отворил двери спальни.
Я замерла, разглядывая низкое ложе в центре комнаты и лежащего на нем Дэлианна. Он был бледен, как мертвец. Синие тени залегли под глазами. Губы бледные, кожа утратила здоровый цвет. Он по-прежнему был прекрасен, несмотря на все это. Только это была неживая красота, казалось, мой любимый превратился в мраморную статую. Точь-в-точь как в моем видении.
Нам навстречу поднялась женщина. Та самая, что вчера хлопотала возле Дэлианна. Вот ее в моем видении не было, и неприятный укол ревности кольнул сердце. Вчера я предположила, что это мать Дэлианна, но уж больно виноватой она выглядит сейчас под недовольным взглядом главы Дома.
— Гизэль, что ты здесь делаешь? — голос мужчины звучал раздраженно, с нотками возмущения. — Разве я не сказал, чтобы ты шла отдыхать и оставила моего сына в покое?
Это не мать Дэлианна. Тогда мне тоже интересно, что же нужно здесь этой женщине?
— Но, Невианн, позволь…
Но кажется, энн’Беррион не был расположен спорить. Его голос опасно понизился, а воздух, казалось, потрескивал от грозовых разрядов.
— Ты моя супруга, Гизэль. Это был твой выбор, потому, если не хочешь последствий, иди к себе.
Женщина удалилась, не забыв мимоходом окатить меня презрительным взглядом. Кажется, и тут кроется давняя история. Эти слова «твой выбор», взгляды… Любовный треугольник? Гизэль выбирала между отцом и сыном? Узнаю ли я когда-нибудь, была ли это истинная любовь Дэлианна и очень ли он страдал? Сердце вновь заколола ревность, и, чтобы отвлечься, я поспешила к изголовью любимого.
— Вот так, Дэлианн может лежать годы, не нуждаясь ни в воде, ни в пище. Тело его сейчас мертво, но не тленно. А дух — соединился с природой в измерении грез. Представая былинкой на ветру, зеленым листком, каплей в ручье — так исцеляют свой дух эльфы. Но в этом и кроется опасность: в какой-то момент можно забыть, что тебя ждут в нашем измерении.
Глава Дома Грозы посматривал на меня с тревогой. Видимо,
