Новые служанки вели себя тихо и послушно, и Мидели стала для них непререкаемым авторитетом. На втором этаже для меня оборудовали уютную комнату, и мне больше не приходилось спать в библиотеке. Крита, Дашала и Палия тоже переехали в школу. Логично было перенести сюда салон, но мне хотелось, чтобы эти вещи не пересекались. Да и Валия была рада наплыву клиенток.
Поездка к Светлане в ее деревню буквально на пару дней вернула меня к жизни. Мы много разговаривали, смеялись, обсуждая прошлую жизнь. Ей в этом мире повезло чуть больше не только в том, что мужчина, женой которого она стала, любил ее всей душой, как и она его, а в том, что ее писательский опыт хоть давал достаточно вариантов для развития.
Пуговицы, которые она приготовила для Валии я забрала с собой, и они должны были дать новый толчок в деле моей новой подруги. Светлана решила чуть помочь нам еще и в этом. Первое время одежда с ее пуговицами будет продаваться только у Валии.
— Боргана, вы звали меня? – в кабинет вошел Нодель – еще один «подарок» Шоарана. Повар быстро освоил хозяйство, но пока занимался лишь тем, что кормил нас и рабочих. Пора было и его занять нашим делом.
— Да, Нодель. Присядь. Я и все люди, которые здесь живут, уже оценили твой труд. Но хочу рассказать тебе больше об этом доме. Скоро здесь будет еще больше людей, и часть из них я передам тебе…
— Людей? Зачем? Мне достаточно моих помощников, - растерянно ответил мужчина, видимо, поняв, что что-то все же хозяйке не нравится.
— Нет, нет, ты меня не дослушал. Это школа. Я буду учить девушек делать прически, Мидели уже начала обучать служанок, а ты будешь обучать поваров.
— На кухне достаточно места еще для пары учеников, - ответил он.
— Да, но мы поступим иначе. Сначала ты будешь преподавать им в классе, рассказывая основы твоей профессии.
— Чего? – он очень быстро переспросил, а я поняла, что снова сглупила, сказав незнакомое для него слово.
— Для твоего дела. Кроме всего прочего, поваров будут учить чтению и письму. Потом они будут переходить к вам. И вы будете учить их не долгие годы, как делаете это со своими учениками, а быстро. Сначала вы будете рассказывать о том, что знаете, а они будут записывать. Позже мы поделим всех учеников на группы, и вы перейдете с ними в кухню. Практика будет только после того, как они будут знать всю теорию.
— Тео-ри-ю? – снова переспросил он.
— Да, это значит… ну… допустим, я хочу пирог и прошу вас его приготовить. Для этого я рассказываю какое тесно для него нужно, какая начинка, как долго печь и при какой температуре, а вы записываете и идете готовить. Понимаете?
— Да… боргана, это отлично. А то моим олухам несколько рундин только и можно доверить, что чистку лука, да мытье котлов, - хмыкнув, ответил он и задумался.
— Да, пока они сами не начнут браться за приготовление, ничего и не узнают. Вы привыкли готовить для хозяев, а ученики просто находились рядом. На это уходили годы…
— Что уходило? – снова вычленил из моей речи незнакомое слово внимательный мужчина. Это хорошая черта, значит, с ним будет легко работать. Нужно просто разъяснить все детали и начинать обучение.
— Ну, это время. Так иногда говорят. От… эринана до следующего эринана. Этот промежуток можно называть годом.
— А, понял. Тогда, что мне нужно делать?
— К завтрашнему вечеру я приготовлю план обучения. То есть, - я не знала, как оперировать понятиями, совсем не известными человеку. Придется говорить еще и с учителями, что должны были приехать со дня на день. – То есть это документ, где прописано все, что вы будете делать с учениками, - закончила я, понимая, что тот ни черта не понял.
— Хорошо. Тогда я приду завтра. А пирог? Откуда вы знаете о них? – он поспешил к двери, стараясь убежать от непонятного и сложного разговора, но любопытство заставило задать этот вопрос.
— Нодель, я скоро приду к тебе на кухню и расскажу несколько рецептов, о которых не знает вообще никто! – с улыбкой ответила я повару. И он, чтобы не мешать хозяйке, поторопился выйти, часто кивая вроде согласия.
Мидели собрала большую группу. Оплату мы назначили, исходя из того, что эти девушки из небогатых семей. Было несколько, которых прислали ридганды, и им пришлось обучаться не только прическам. Курс Мидели они должны были пройти тоже. Этот маркетинговый план работал отлично – богатые ридганды не считали эти суммы деньгами.
Несколько комнат были оборудованы как спальни и гостиные хозяев. Там служанки проходили практику. Мой кабинет стал лишь кабинетом, потому что Лиов сам распорядился, чтобы классы были классами. В доме царил такой хаос, что мне не верилось, закончится ли когда-нибудь всё это.
Через пару дней все было готово для начала новых курсов. Молодые люди, узнав о курсах поваров, потянулись к нам сначала ручейком, потом полноценной рекой. Раньше получить эту престижную профессию можно было только лет за пять постоянного труда рядом с настоящими поварами. И не факт, что ты узнаешь их тайны. Наша реклама говорила, что теперь потребуется не больше полугода. Оплачивать каждый месяц небольшими суммами родители были рады, понимая, что так отрок станет самостоятельным намного быстрее.
Прибыли учителя – трое пожилых мужчин, которые вообще не понимали, зачем обучать грамоте служанок и поваров. Мне пришлось убеждать их достаточно долго, и в какой-то момент я почти опустила руки. Тогда-то они и поменяли свои взгляды. И я уверена, что постарался здесь Лиов.
В день перед первым учебным днем я решила посетить рынок. Хотелось найти что-то, что украсит классы. Мне нужна была бумага и рамки. Какие-то основы обучения нужно было прописать и развесить по стенам. Лиов отправился со мной, потому что знал, где именно можно найти подобные штучки.
— Вот эти ряды просто завалены тем, о чем вы говорите, боргана. Мало кого интересует бумага для письма и рисования, но единицы продают и такое. Я не стану мешать вам и просто пойду позади, - он любезно отстал от меня на пару шагов и пропустил к рядам.
Здесь было столько барахла, что большинство мне было просто неизвестно. Я не понимала, для чего используется то или другое, да и говорить с Лиовом мне не хотелось. Я остановилась только у одного лотка, где лежали рамки или багеты, вернее, даже не они, а что-то похожее, и использовались, скорее всего, совсем не для украшения стен.
— Покажите это, - указала я на пару больших, сантиметров сорок на сорок.
— Берите. Вам нужно будет больше. Если да, приходите завтра. Я сделаю, - ответил грустного вида мужчина.
— А для чего они?
— Натягиваете ткань и можете сами делать бумагу. По той цене, что она продается ее могут купить только ридганы, - хмыкнул продавец, удивившись, что я прошу то, чему совершенно не понимаю назначения.
Я купила все рамки, которые были, пошла дальше по рядам. И вдруг сама не поняла, почему остановилась… по телу пробежали мурашки, а в голове забилось равномерное, словно метроном, «чик – чик – чик»
На лотке лежали листы, пожелтевшей от воды бумаги. На одном из них был изображен Исаакиевский собор, на втором лицо того молодого парня из маршрутки. Очень странным здесь было видеть лицо в очках…. А потом набросок прохода в маршрутке и лицо уставшей женщины, повернутое к окну. Короткая стрижка, морщины в уголке глаз, ссутулившаяся и не видящая в той жизни ничего хорошего - это была я.
На негнущихся ногах я подошла ближе к лотку. Продавец, увидевший мою заинтересованность оживился, улыбнулся и тоже подался навстречу.
— Откуда это у вас? – во рту было сухо, мысли метались в голове. Я вспомнила, что Светлана сказала мне о всех нас – пассажирах этой злополучной маршрутки. Она уже встретилась с Натальей. У меня это было только впереди.
— Пустынники привозят всякое, - поняв, что я о рисунках, ответил мужчина. Я даже не рассмотрела как он выглядит. Стояла и смотрела на листы.
— Есть еще? – я решилась и протянула руку к одному из них. Я помнила, как та девочка в очках рисовала парня. Это был тоже он, но рисунок выполнен не карандашом, а угольками или чем-то еще.
