усмешкой, которая не одурачит ни одного из нас. – Не то чтобы я не был благодарен за спасение своей жизни.
Я улыбаюсь, и улыбка получается слишком измученной.
– Я знаю.
В его взгляде мелькает что-то так быстро, что я не успела его уловить. Он обходит вокруг меня, снимая мою корону с ветки. И водружает ее, – возможно, немного криво, – поверх моих спутанных волос. Гейдж одобрительно усмехается.
– Вероятно, это самая необыкновенная корона из когда-либо существовавших.
Полагаю, я должна принять это за комплимент, но у меня не выходит. Тьма спокойно укладывается внутри меня, хотя я продолжаю ощущать прилив сил. В ожидании. В готовности.
– Идем, – говорю я ему. – Нам нужно кое-что сделать.
Глава двадцатая
Гейдж заставляет меня прижать ладонь к стволу огромного дерева, и с громким треском открывается проход между этим миром и Подземельем. В точности как те порталы, что создает Прядильщица. От этой мысли у меня по позвоночнику пробегает неприятный холодок.
Мои ноги трясутся, когда я спешу вверх по ступенькам, и Гейдж следует за мной по пятам. Я так устала, но не могу сейчас расслабляться. Пока не удостоверюсь, что Исла и Элли в порядке.
– Исла, – зову я, залетая в дом. – Эль! Отзовитесь, черт возьми!
Я нахожу их в тренировочном зале, играющими на полу в карты. Они с недоумением смотрят на меня, когда я врываюсь в комнату, распахнув дверь. Может, они не слышали, как я их звала? В горле першит, и мой голос, наверное, уже не такой громкий, как обычно. Чувство облегчения переполняет меня, когда я вижу их целыми и невредимыми, и лишает всех сил. Я прижимаюсь к стене рядом с дверью и позволяю себе сползти на пол.
Шквал вопросов обрушивается на меня, смысла которых я не понимаю. Гейдж отвечает на них, объясняет, что произошло, в мельчайших подробностях. «Скрытное создание».
Мой взгляд фокусируется на пустующем месте на стене, где когда-то висела рапира Келлана. Нам придется найти замену, чтобы закрыть это место, раз мы оставили клинок в Темнолесье вместе с телом.
Я вздрагиваю. Его тело. Келлана больше нет. Мы больше никогда не услышим его заливистый смех, и это моя вина. Даже если его планы были гораздо хуже. Он был там, внизу. Один из нас должен был умереть, но я сделала свой выбор.
– Фэй? – Исла произносит мое имя, и ее мягкий голос возвращает меня обратно в комнату. Она опускается передо мной на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и ласково касается рукой моей щеки. Один только яркий румянец должен был согреть меня, не говоря уже о ее порыве. Но в данный момент холод пробирает меня до костей из-за собственных совершенных поступков. На другом конце комнаты Элли и Гейдж обмениваются мнениями, и это выглядит как уморительно односторонний разговор. О чем бы они ни спорили, я не сомневаюсь в победе Элли. Наверное, мне следовало предупредить о ней.
Напротив меня по-прежнему стоит Исла, на ее лице читается волнение.
– Хмм? – спрашиваю я, когда становится очевидно, что я кое-что упустила.
Ее щеки окрашиваются сиреневыми пятнами, и она отводит взгляд от моего лица.
– Я вела себя глупо в ту ночь. Я должна была потанцевать с вами. Ни о чем другом думать не могу, с тех пор как вы ушли.
Я заставляю себя рассмеяться.
– Ты так говоришь, как будто нас не было несколько недель.
Ее глаза расширяются.
– Так и было, Фэй. Вас не было около трех недель.
Голова идет кругом, мысли беспорядочно мечутся. Полагаю, сказывается непостоянство времени в царстве фейри. Пока я размышляю об этом, она губами прикасается к моей щеке, оставляя быстрый поцелуй, где всего несколько мгновений назад была ее ладонь. Я закрываю глаза и наслаждаюсь этим ощущением, которое слишком быстро заканчивается.
– Я бы хотела поговорить об этом, если вы не против.
Я дарю ей свою самую лучшую улыбку, на которую сейчас способна. Позади нее вижу Гейджа, чей взгляд резко метнулся к нам. Интересно, как много он увидел.
– Мне… мне нужно немного времени. Но я не говорю тебе «нет», – мягко говорю я. Ненавижу себя за это. Я знаю, какие чувства хотела бы испытывать, что я должна чувствовать. Но эти эмоции отгорожены стеной, заперты за стальной дверью. Мое сердце сейчас ничего не может воспринимать, кроме горя и вины.
Улыбка, которая появляется на ее лице в ответ, искренняя, хотя и немного грустная.
– Конечно. Когда будете готовы. – Она поднимается на ноги и протягивает мне руку, когда спор между Элли и Гейджем подходит к концу.
– Ладно, ради бога, оставайся! – говорит он, почти срываясь на крик. Самодовольная улыбка Элли все говорит за нее.
– А почему бы ей не остаться? – спрашиваю я. Я устала, так сильно устала. Мысль о своей кровати, о горе из подушек и одеял, которые ждут меня, заставляет меня подняться на ноги. И потихоньку иду к двери.
– Я говорил серьезно насчет войны, Фэй, – сообщает Гейдж, скрещивая руки на груди. – Элли было бы безопаснее в мире смертных, вдали от этого хаоса.
– Нет. Они знают, как она дорога мне. Она остается. Здесь я смогу ее защитить.
Он вздыхает и проводит рукой по волосам, зацепившись за один из рогов.
– Ты сильна, Фэй. Драконья магия сработала. Ты можешь проделывать с помощью чар такие вещи, о которых я раньше и не подозревал. Я говорил, что она возвела стену? – говорит он Исле, прежде чем снова повернуться ко мне. – Но ты не соперница многовековой королеве и ее Двору. – Он прохаживается по комнате. – Я многое бы отдал, чтобы узнать Истинное Имя, которое дала тебе твоя мать.
Элли, услышав это, склоняет голову набок.
– Почему бы нам не попытаться спросить у нее?
Гейдж останавливается и так резко поворачивается к Элли, а я думаю о том, как он не свернул себе шею.
– Что? – переспрашивает он, его голос затихает, как случается перед сильнейшими летними штормами.
– Элли, – предупреждаю я. Либо она не слышит меня, либо неверно истолковывает мой тон.
– То есть я знаю, что она практически все время не в себе, но, может быть, ты сможешь достучаться до нее. – Элли оглядывается по сторонам, не догадываясь о значении взглядов на лицах присутствующих. Она поворачивается ко мне. – Я знаю, что ты не хочешь усугублять ситуацию, но ради столь важного дела? Ты должна хотя бы попытаться, верно?
Черные глаза Гейджа устремляются на меня, пока он собирает все кусочки знаний воедино.
– Ты никогда не говорила, что она умерла, – осторожно утверждает он, когда его озаряет понимание.
Я вздыхаю и сжимаю переносицу большим и указательным пальцами.
– Нет.
– Ты только сказала, что вы потеряли ее, – продолжает он.
– Да, – отвечаю я, поджав губы. И если бы я не была так разбита, если бы не была все еще покрыта брызгами крови Келлана, я могла
