впиваясь острыми ноготками в кожу его предплечий, и словно чувствуя, что все делает правильно, продолжал, причиняя такую сладкую боль, что секрет уже откровенно бежал по бедрам.
— Я больше… не могу! — вскрикнула, пытаясь сжаться, но руки великана, все еще контролирующие мое тело, не позволили, вновь наталкивая на очередное вторжение.
Перед глазами растянулась непроглядная темнота. В ушах зашумело, а по телу пронеслась череда залпов, разрывая вены в мелкую крошку, заставляя кровь бурлить и кипеть. Ноги дрожали и разъезжались в стороны, колени предательски скользили, а судорожно сокращающиеся мышцы заставляли юлить тазом, надеясь только на крепость мужских рук.
Я пришла в себя не сразу, понимая, что лежу на торсе Раэля всем телом, а он, словно не чувствуя веса, нежно гладил меня широкой ладонью вдоль позвоночника, убаюкивая, оберегая. Уткнувшись носом в сгиб плеча, я чувствовала, как все еще не опавшая плоть прижимается к ложбинке между ягодиц, но ее владелец не собирался продолжать.
Пьяно открывая глаза, первое, что я увидела, — свою руку, а точнее, запястье, увенчанное теперь уже пятью браслетами. Рассматривая новый орнамент в виде квадрата с кончиками стрел внутри, я даже не заметила, как веки опустились сами собой, позволив мне уснуть прямо на огромном мужском теле.
— Софи, с тобой все хорошо?
Отрешенный взгляд сестры, наблюдающей, как покачивается висящий под потолком подсвечник на летней веранде, перекинулся на меня, а девичьи щеки покрылись пурпурным румянцем.
— Да… Да, все хорошо.
— Ты сегодня взволнована, — в ответ на мои слова девушка воровато оглянулась по сторонам, убеждаясь, что остальные обитатели дома не торопятся на завтрак, и спешно задрала рукав, демонстрируя четыре серебристых браслета, вплавленных в кожу сиянием.
— Я развратница, да? Не знаю, как так получилось, — она запустила пальцы в свободно заплетенные волосы и закрыла глаза. — Они так нежны, обходительны… Совсем не похожи на наших мужчин.
Мне оставалось только насмешливо фыркнуть.
Сложно не согласиться. Кимтарцы действительно не были похожи на мужей, к которым мы привыкли. Заботливые, верные, оберегающие, они заставляли неизбежно довериться им, позволить любить себя даже без причин, чем необратимо отнимали сердце в вечный плен. В чем я сама убедилась не понаслышке.
— Нет, Софи, ты не развратница. Это же твои мужья!
— Но, Ия, — распахнутые глаза сестры широко открылись, наполнившись взволнованной пеленой. — Их так много, а я одна. Разве такое возможно… Чтобы любить всех, никого не обидев?
— Возможно, — кивнула я. — Посмотри на Адану.
Сестрица задумалась, закусив щеку изнутри, и Алель, младший муж девушки, вынырнул из прохлады дома, спеша навстречу.
— Тебя кто-то обидел, сердце моей жизни? — темные брови мужчины съехали к переносице, заставляя меня невольно умилиться.
Софи в сравнении с ним такая крохотная!
Широкоплечий мужчина возвышался исполином над моей рыжеволосой сестрой, напрягшись всем телом и обещая одним лишь взглядом убить того, кто украл улыбку его супруги. На кончиках его пальцев затрещали разряды, словно маленькие молнии, и Софи поспешила успокоить занервничавшего мужа.
— Нет, Алель, все хорошо. Просто я думала…
Признание так и не покинуло ее губ, но мужчина, видимо, уловив уже знакомые нотки, расслабился и улыбнулся, становясь на колени и опуская широкие ладони на стройные женские ноги, укрытые тонким шелком.
— Опять волнение в море, госпожа моей души?
— Прости, что тревожу тебя, — извиняющимся тоном произнесла Софи, и сдержать улыбку я уже не смогла, пряча ее за волосами и делая вид, что усердно размазываю масло по хрустящему хлебу.
Мужчина окончательно растаял, прижимая хрупкие кулачки девушки к своим губам. Судя по тому, как смущенно улыбалась Софи, — это помогало.
Кто бы мог подумать, что судьба однажды повернется к нам столь неожиданной стороной?
Сидя на уютной веранде в центре двора дома Аданы, я должна была думать о ремонте в новом доме. Госпожа Маром выделила его для нас на своей территории, которая с приездом моих сестер образовала целый квартал.
Четыре дома — четыре семьи, принадлежащее одном роду. И, судя по новостям, что приходили из совета, мало кому нравилось наше маленькое сообщество.
Честно говоря, я до сих пор не понимала, на что моя названная мать рассчитывала и чем заключался ее грандиозный план. Со дня принятия в семью моего последнего мужа прошел уже месяц, но ситуация не менялась.
Да, не менялась…
Тяжело вздохнув, я спрятала звуки за порывом ветерка, пошатнувшего свободные шторы, и опустила глаза.
Аметист.
Упрямый блондин всячески игнорировал моих мужей, решив, что с миссией телохранителя никто, кроме него, не справится лучше. Он всюду ходил за мной хвостом, объясняя отсутствие других дел пожизненным содержанием дома Караты Барс и важностью охранять меня от шипящего серпентария, ожидающего момента укусить побольнее.
И все бы ничего, ведь правда? Хочет охранять — пусть охраняет, тем более что мужья вроде как смирились и даже одобрили его озабоченность моей сохранностью. Но вот личные отношения у нас не складывались…
Неловкие взгляды с моей стороны, холодные и спокойные — с его. Ничего не значащие фразы несколько раз на дню и многозначительное молчание все оставшееся время. Незримое напряжение с каждым днем становилось все больше и больше, делая из нас совершенно незнакомых друг другу людей.
— А где Аметист? — как назло, вспомнила о нем Софи, перестав распинать себя.
— В доме. Сейчас выйдет. Две минуты тишины и обманчивого одиночества.
— А ты хотела бы избавиться от меня, госпожа?
Широко шагающий блондин, словно призрак, появился из распахнутой двери дома и за несколько секунд оказался за моей спиной, укутывая своим необыкновенным взглядом в колючее одеяло, заставившее поморщиться.
— Не хотела, но вот твое присутствие рядом со мной сократила бы.
— Естественно, — Ам пожал плечами. — Я же охраняю.
— От кого ты охраняешь меня в собственном дворе?
— От немереного количества булочек.
Подхватив двумя пальцами мою намазанную пряным маслом плюшку, нахал погрузил половину в рот и со вкусом откусил, демонстративно падая на соседний стул.
— Она была моей, — прошипела я.
— Держи, — оставшаяся половинка была насмешливо протянута мне, но я схватила ее, не планируя больше делиться. — И чего ты злишься? Давай намажу тебе другую.
— Я и сама могу, — прорычала я, теряя терпение.
— Можешь, да не хочешь.
Пожав плечами, хамоватый мужчина потянулся к корзинке со свежей сдобой и ножу у масленки. Мурлыкая что-то себе под нос, он быстро сделал новые бутерброды, укладывая их на мою тарелку.
— Я же сказала, что могу сама.
— Я слышал, — огрызнулся Аметист, и нам пришлось прервать наш ментальный бой взглядами, заметив чужое внимание.
— Мы, наверное, пойдем. Спасибо, что пригласила на завтрак, — вновь
