— Эвангелина! — закричал он так, что стало ясно, как сильно она ему дорога.
Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться, но при этом смахнул игрушечного солдатика в лужу пролитых чернил. Эвангелина закашлялась, синие чернила запузырились на её губах. Одна из девушек закричала. Дверь распахнулась, и в комнату вошла Дейм Бекуит. Она была моложе, но уже стояла у власти… Девушки мгновенно замолчали.
— Что здесь происходит? — потребовала ответа она.
— Я демонстрировал магию воздуха и земли, — пробормотал ван Друд. — И что-то пошло не так. Я использовал колокольчик, чтобы разорвать связь между Эвангелиной и копией… — он вытащил солдата из чернил, и Эвангелина закричала. — Но это не сработало! Я не знаю, что пошло не так!
— Зачем вы вообще демонстрировал магию на уроках латыни? — пробормотала Дейм Бекуит, осторожно беря игрушечного солдатика в руки. — Ах… Я вижу, на нём кровь. Смесь железа и крови в копии создает неразрывную связь с колоколами.
— Железо и кровь, — прошептала я. — Eisen und Blut. Должно быть, поэтому наши колокола не разрывают связь между солдатами и ван Друдом. Как нам её сломать?..
Хелен снова шикнула на меня. Дейм Бекуит отпустила класс, всех, кроме Эвангелины, которая лежала на полу и плакала.
— Я ни в коем случае не хотел причинить ей боль! — воскликнул ван Друд.
— Конечно, нет, Юд, — мягко сказала Дейм Бекуит. — Но с такой магией очень опасно играть, — она понизила голос. — Как только вы вводите кровь в смесь, вы уже работаете с теневой магией. Магия может быть разрушена только колокольным ребёнком. К счастью, у нас есть один. Я пошлю за Эммалайн Шарп. А пока присмотрю за Эвангелиной и её копией.
— Вот оно! — сказал Натан. — Колокольный ребёнок может разорвать связь между копиями и солдатами. Ава может это сделать.
— Но как? — сказала я. — И что он использует в качестве копий… — но внезапно я поняла. Eisen und Blut. — Пушки. Они сделаны из железа. Если они были выкованы с добавлением крови…
— Ван Друд установил связь между солдатами и пушками, он создал солдат… — начал Натан.
— Частью машин, — сказала я, вспоминая ужасный сон о фабричных девушек, пришивающих себя к машинам, и ван Друда, пьющего их кровь. — Это дьявольщина.
— Но очень эффективная, — сказала Хелен. — Смотри, — она указала на ван Друда, который смотрел на разбросанных по столу солдат. — Тогда ему и пришла в голову эта идея.
— Я всегда думала, что это моя мама отвергла его, и он поддался теням, — сказала я.
— Отчасти, да, — ответила Хелен, — но всё началось здесь с его потребности контролировать. Никогда больше над ним не будут смеяться, и он не будет испытывать стыд.
Ван Друд с мрачным выражением лица отдавал приказы игрушечным солдатикам, глядя на ряды пустых стульев.
Хелен ахнула. Я проследила за её взглядом и поняла почему. Человек, стоявший у стола, не был молодым Юдом; это был ван Друд, которого мы знали, сам мастер теней.
— Поздравляю, дорогая, ты меня удивила. А я-то думал, ты просто играешь в прятки со своими друзьями. Ты раскрыла мой маленький секрет. Но тебе это не поможет. Ава до сих пор не знает, как снять моё заклинание с помощью её магии колокольного дитя, а у тебя нет времени. Ты слышишь это?
Некоторое время я слышала слабый барабанный бой, но теперь он стал громче. Он сотрясал стены Блитвуда так сильно, что стёкла в окнах задрожали, а книги попадали с полок в классах.
— Это моя армия стучится в ворота Боулионского замка. Это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем они захватят замок и убьют твоих друзей. Ты чувствуешь этот запах? — он понюхал воздух. Я почувствовала запах дыма. — Пламя скоро доберётся до твоей комнаты в башне.
Внезапный толчок бросил меня на пол, который провалился подо мной. Пространство сна рушилось, и я погружалась в забытье. Я почувствовала тот же холод, что и тогда, когда упала в Северную Атлантику с «Титаника» и потеряла часть своей души. Я почувствовала, как меня снова затягивает в бурлящий водоворот, где мою душу разорвут на куски…
А потом я ощутила, как руки схватили меня и вытащили. Хелен и Натан втащили меня обратно в класс, но здание разваливалось на части. Трещины побежали по стенам, книги упали на пол, камни Блитвуда рушились. Так же, как стены Боулиона рушились под грохотом орудий.
— Я должна вернуться! — воскликнула я.
— Нам нужны колокола! — воскликнула Хелен. — Колокола Блитвуда вызывали нас домой, нам нужны колокола Боулиона, чтобы вернуть нас туда.
Я слышала, как они звонят — и в Блитвуде, и в Боулионе, — и, держа Натана и Хелен за руки, выбежала из класса и побежала по коридору к лестнице в башню. Стеклянные витрины с нашими трофеями разлетелись вдребезги. Я мельком увидела, наряду с фотографиями блитвудских девушек прошлого, лица, которые я узнала — моих одноклассниц — почетная доска в качестве приза Дейзи за латынь и газетные вырезки мальчиков Готорна, убитых на войне. Будущее Блитвуда было рядом, но означает ли это что рушится будущее или что Блитвуд уже был уничтожен?
Мы вошли в блитвудскую башню, колокола звонили так громко, что стены дрожали, пейзаж был окутан туманом. Сквозь звон блитвудских колоколов я слышала, словно эхо, Боулион и ещё один колокол — самый маленький дискантовый колокол слабо звенел, словно был под водой. Это был колокол Меропы, тот самый, что упал в Гудзон, когда колокола привезли из Шотландии. Я чувствовала, как его звон, подобно ряби в пруду, распространяется кругами по Блитвуду и за его пределы — через океан к Боулиону.
Туман рассеялся, и мы оказались на вершине башни в Боулионе. Воздух был наполнен дымом, чадом пороха, крови и металлическим привкусом железа. Мимо просвистел минометный снаряд и ударил в стены замка. Камни посыпались на землю, оставив зияющую дыру, через которую повалили солдаты-призраки. Мистер Беллоуз бросился вперёд с мечом в руке, Сэм Гринфедер бок о бок с ним. Рэйвен и Марлин повели в бой батальон Дарклингов. Боттом протрубил в рог, созывая Стрелков Готорна. Мисс Шарп и мисс Кори пускали горящие стрелы в наступающие ряды сумрачных солдат.
Все наши друзья храбро сражались, но солдаты-призраки продолжали наступать. Их запас был неистощим, и они приближались с неумолимой точностью машины.
— Это машина, — сказала я вслух. — Ван Друд выковал оружие, добавив кровь солдат, и связал их в одну адскую машину для убийства. Если я смогу уничтожить оружие…
— Но мы уничтожали их раньше, — спросил Натан, глядя на разрушения вокруг нас. — И это не помешало солдатам вернуться.
— Потому что мы не разорвали связь между оружием и солдатами. Только мои колокола могут это сделать.
Я закрыла глаза и прислушалась к звуку колоколов внутри меня. Я всё ещё слышала эхо колокола Меропы, доносившееся из-под воды Гудзона, распространявшееся по воде и соединявшее колокола Блитвуда с колоколами Боулиона. Я позволила себе наполниться всеми колоколами, пока не задрожала в такт их звукам — глубокому басу, звенящему страхом, и сладкому дисканту, отбивающему мелодию любви, и всему, что было между ними — отчаяния, радости, зависти, надежды.
Я всё это чувствовала. Я чувствовала, как всё это связано, плохое с хорошим. И глубоко в основании позвоночника я почувствовала, как тьма стала раскручиваться, возвращаясь к жизни…
Я открыла глаза. Башня тряслась, но не от пушечных выстрелов. Она сотрясалась из-за меня. Во мне была сила всех колоколов.
Натан и Хелен уставились на меня.
— Пожалуйста, только не взорвись, — попросила Хелен.
Она дрожала в своей сорочке, вуаль и платье из сети спало. На её лице и руках всё ещё виднелись следы сумрачной сети. Я гадала, полностью ли она освободилась от власти ван Друда, но тут Манон ворвалась в башню и набросила на голову и плечи Хелен белую кружевную вуаль. Отметины мгновенно исчезли с кожи Хелен, и она перестала дрожать. Она отбросила последние клочки вуали ван Друда.
Когда-нибудь мне придётся спросить Манон, какую магию она вплела в кружево, чтобы освободить Хелен от власти ван Друда, но сейчас я знала, что лучше поторопиться, пока я не взорвала всех нас.
