И плевать на цену, на логику, на ‘Made in Cina’. Лох уже верит, что на самом-то деле это всё только для отвода глаз, чтобы обдурить честного человека, а вещь предназначена для ‘своих’. Значит, хорошая! Замечательная просто! Только волей случая вырванная из рук у таинственных ‘своих’! И он с пеной у рта бежит к кассе, ревниво охраняя ‘удачную’ покупку.
Ага, а понурый якобы менеджер, тайком потирает ладошки, про себя улыбаясь до ушей от радости, что сбагрил никому не нужный хлам…
Угу, везде одно и то же. Вонючка вон, тоже наживку заглотил. Смотрел бродяга мрачно и уверенно.
Приосанился даже, и отступать явно не собирается.
— Эту.
— Тогда… — Как бы задумчиво отозвался этот комбинатор, фигов. — Давай так, если ты её поймаешь, она твоя. Если нет, то камень мой, а ты уходишь без лошади. Я рискую расположением слишком важного человека, отдавая тебе ЭТУ лошадь.
Бродяга хмыкнул и выхватил верёвку у ближайшего из конюших.
— Значит, ты согласен? Учти, она шустрая! И из моих ребят мало кто справится. Если что, я тебя честно предупредил, так что не жалуйся потом.
Распорядитель явно был доволен до чёртиков. А что? Ему-то хорошо! Свой камень он в любом случае получит.
Маловероятно, что горбатый уродец сможет меня поймать, но даже если так, сдохну я уже в лесу и, если правильно трактую ожидания конюхов, одержимая, перед смертью прикончу своего наездника, то есть Вонючку. Прикончу, сдохну сама вдалеке от человеческих глаз, и, таким образом, избавлю хозяина ярмарки от не нужных хлопот и подозрений.
А если не поддамся на провокацию, откажусь загибаться от омерзительной вони и не дамся бродяге, тоже ничего. Конюхи, как минимум увидят, чего конкретно от меня можно ждать, и выберут подходящую тактику моей поимки. Уродца отправят восвояси, а меня прикончат, как и собирались. И всем хорошо!!!
КРОМЕ МЕНЯ, БЛИН!!!!
А я жить хочу! Очень! А тут для меня вариантов нет. Совсем! От этого запаха я точно сдохну, только не быстро, а медленно и мучительно! Лучше на колбасу! Маа-аа-аа-ма….
Вонючка тем временем как-то странно намотал верёвку на левую руку и вошёл в загон. Когда он немного приблизился, стало совсем плохо.
Я ведь при первой же возможности отошла от него подальше. Да и с того момента, когда ЭТО вышло из леса и ветерок донёс до меня… хм… неповторимое амбре… я смотрела на него лишь издали и не слишком пристально. И без того мерзко. Ограничилась вдыханием аромата.
Будь моя воля, я бы вообще не дышала, но это попросту не представлялось возможным. Видимо, Вонючка чем-то сильно насолил судьбе и матушке-природе. Невозможного смрада, исходящего от урода, им показалось недостаточно.
Мало того, что это существо хромало сразу на обе ноги. Мало того, что спину ‘украшал’ огромный и какой-то кривой горб. Мало того, что на голове вместо волос сплошной колтун из мусора, кучи живых (живых!) насекомых и ещё чего-то тёмного. Так ведь и это ещё не всё! Кожа горбуна была серо-зелёно-бурой и напоминала оттенком брюхо тухлой рыбы двухнедельной ‘свежести’. Нос и уши казались сплошной гниющей раной. А в довершение ко всему лицо и кисти рук покрывали жуткие язвы.
Кажется… О, Господи! Там что-то шевелиться! Прямо в ранах…
Как меня не вырвало, сама не знаю. Да, зомби из ‘ночи живых мертвецов’ — симпатяги, по сравнению с этим…
Ходячий ужастик всё приближался, а меня переклинило от омерзения… Чтоб оно до меня дотронулось?! НЕТ!
Я попятилась назад, но практически сразу ж упёрлась задом в стену. Мама! Уже ничего не соображая от дикого ужаса, я рванула вперёд и, попросту перепрыгнув смердящий кошмар, ломанулась вперёд. Там были конюхи и ворота. Чёрт с ними! Плевать!
Ворота я даже не заметила. Мужики разлетелись в стороны как кегли. Оглобли размело как соломинки. Распорядителя снесло к едрене фене. От дикого безумного ржания, в которое превращался мой истерический визг, заложило уши даже у меня.
Не знаю, куда и зачем я бежала. Главное — подальше от омерзительной вонючей твари! Волки, мясники, терминаторы на ходулях! Всё что угодно только не это гниющее нечто! А!
Неслась, я видимо на оч-чень приличной скорости, поскольку с половины разлетевшихся мужиков сдуло большую часть пыли, а у хозяина этой чёртовой ярмарки волосы встали дыбом. Прямо по курсу как-то немыслимо быстро оказался постоялый двор. Свернула налево, в город, но меня занесло, и я влетела внутрь, снеся к чертям высокие некрашеные двери.
Брызнули осколки и щепки. Пара столов и лавок превратилась в хлам, годящийся разве что на растопку. Вскочив с груды обломков, не задумываясь, я инстинктивно рванула вверх по лестнице.
Почему-то показалось, что там можно будет спрятаться.
Копыта соскальзывали с узких ступеней, кроша светлое дерево. Перила упали вниз. Лестница, обзаведясь десятком дыр, скрипела и тряслась. Кажется, кто-то кричал…
На второй этаж я забралась. Только времени у меня на это ушло слишком много. Сзади нарастал гул возмущённых мужских голосов.
Вышибив грудью дверь, я ворвалась в какую-то комнату. Первым порывом, было спрятаться в шкаф, стоявший у стены. К моему изумлению и горю, шкаф не выдержал и превратился в груду разнокалиберных досок.
Я заметалась по комнате, не понимая где я, кто я и что делать. Кровать проломилась, стоило мне попытаться укрыться от кошмара одеялом. Из-под жалких обломков выкатилась металлическая лепёшка. Тяжело дыша, я замерла, разглядывая железяку. На покрытой трещинами поверхности угадывались остатки растительного орнамента. Что это?
Вдруг до меня донеслась ВОНЬ. Оглушительно завизжав, я сиганула в окно. Уже в полёте, сообразила, что лошади, вообще-то не летают и… Приземлилась на соломенную крышу какой-то хозяйственной постройки. Впрочем, на этом полёт не закончился. Не прекращая визжать, я провалилась вниз.
Видно, Бог действительно дураков любит, потому что я не только ноги не переломала — даже не поцарапалась! Внутри было темно, но не догадаться куда меня занесло, могла только полная кретинка.
Заполошно кудахтая, метались бедные куры. Они беспорядочно били крыльями, постоянно попадая по лицу, то есть по морде. Отчаянно кукарекая, по спине скакал петух.
Помню точно, что петухи клюются больно, только вот почему-то ничего не чувствую. На какое-то мгновение истерический ужас отступил, впуская одинокую, но вполне здравую мысль. А почему, собственно я ни разу даже не поцарапалась?
Впрочем, сейчас было не до того и я, осторожно ступая пошла к воротам. Сквозь узкую щелку между створками виднелся серый вечерний свет. В голове что-то щёлкнуло. Я остановилась. Развернулась и поцокала в противоположном направлении.
