— Три года бегал за нами безрезультатно. Так что, думаю, пора уже… Иначе чего ты тогда вообще сто?ишь? — с явным пренебрежением и ненавистью в словах, отозвался "мой знакомый".
— Я, просто, давал вам порезвиться, подышать libertЮ перед тем, как наступлю на хвост, возьму за шкирку и исполню приговор.
— Три года — многовато для предсмертной отдышки, не кажется ли?
— Знал бы, что ты так сильно хочешь меня увидеть, то приехал бы раньше.
— Да неужели?
— Чего только не сделаешь ради старого любимого nemico.
— Как благородно! — язвительно подметил "Хам" и переступил с ноги на ногу.
На лице плясали лживое добродушие и едкая милая ухмылка.
— Еще бы… Но теперь, дорогой мой, правосудия не избежать.
— Но ведь всегда можно договориться, — ехидно улыбнулся "верзила" и многозначительно подмигнул бровью.
— Не в этом случае. Вы слишком сильно наследили. Такую шумиху устроили, что просто жуть.
— Но мы по-прежнему неуловимые.
— Не сегодня, — язвительно хмыкнул незнакомец и тут же улыбнулся. — У вас будет время подумать над тем, что вы вытворяете.
— И какая же наша участь, соизвольте уведомить? — нервно фыркнул белобрысый.
— Vivi sepultura. Один срок. Думаю, вам хватит. Дерево сгниет, струхнет — и вы свободны. А пока, пока… Вы будете лежать в земле, и думать над собственным поведением.
Едва слова стихли, как трое молчаливых незнакомцев в миг подскочили к вампирам.
Что-то произошло, случилось…
Молниеносно, невероятно быстро, в мгновение ока…
Силуэты размылись, все сплылось… но лишь на мгновение — а в следующую секунду — трое моих убийц уже лежали на земле с кольями в груди… Мертвые… Ни единого вдоха, ни крошечного движения…
Но глаза, глаза их были по-прежнему открыты…
Я видела в них жизнь…
Жадно выпученные к небу, они немо молили о прощении…
О пощаде…
Прощальный взгляд палачей на приговоренных — и три тела сбросили в выкопанную ими самими же яму.
Тяжелый вздох… Тяжелый взгляд в мою сторону.
Я едва дышала.
"Главный" вдруг улыбнулся…
Улыбнулся, хотя глаза по-прежнему были пустыми, ледяными, недоступными.
Подошел ближе.
Еще тягучие секунды — и присел рядом.
— А ты хорошо держишься, — язвительно прошептал незнакомец.
Снова выжидающий взгляд в глаза.
— А плевок вампиру в рожу — это невероятно смело, хоть и безрассудно…
И снова я молчу в ответ, едва дыша…
— Что же, живи, дитя. Но только помни: попытаешься хоть заикнуться кому про то, что здесь было — раздеру на куски. Ясно?
Я поспешно закивала, глотая свои слезы…
Нежданные слезы, когда вы успели сорваться с моих глаз?
— Вот и хорошо.
Еще мгновение — и тени исчезли. Я же уловила лишь только стук дверей.
Ленивое рычание мотора… и робкий хруст снега…
Еще минута — и автомобиль выкатился на дорогу, резкий, неожиданный визг шин — и незнакомцы скрылись вдалеке.
Я осталась одна… Одна?
Я испуганно обернулась.
Одна…
Удивительно, но даже и следа не осталось от места погребения… Разве что нервно, плотно втоптанный сверху снег.
Сердце нервно колотилось в груди.
Бешено заикалось.
Минуты шли…
Разум стал оттаивать, сбрасывать оковы ужаса и безумия…
Тихий шепот рассудка: "Убегай, убегай, пока не поздно…"
Но что-то упорно пыталось его перекричать…
Что-то…
Кто-то… внутри меня…
Они там живые… живые… С кольями в груди…
Кто-то упорно повторял чужие слова: "Дерево сгниет, струхнет…"
Дерево? Колья?
Их глаза… глаза моих убийц…
Не знаю, когда я успела окончательно сойти с ума, не знаю, кто заложил в меня этот абсурд и безумную совесть, но все внутри бунтовало, визжало во мне, кричало… Протестовало…
Я не могла спокойно реагировать на то, что они там еще живы… Что "заживо"…
Не случись тому, что случилось, не явись эти незнакомцы сюда вовремя, сейчас бы я лежала там, задыхаясь, умирая…
Так само погребенная заживо…
Под толстым слоем земли…
Последние секунды, минуты жизни я бы молила…. молила их, молила Господа, молила кого угодно… спасти меня.
Одуматься.
Выкопать…
И как бы я могла такое просить, ждать, если сама сейчас развернусь и уйду?
КАК?
Вновь испуганно осмотревшись по сторонам, убедившись, что никого рядом больше нет, я спешно подползла на коленях к яме. К могиле.
Тяжелые секунды рассуждений. Тяжелые "за" и "против".
И вот руки жадно уцепились в снег, выдирая его куски из плотного слоя…
Я разгребала руками бездушную насыпь, стирая кожу на руках, разрывая пальцы о замерзлые острые груды земли, трухлые ветки сосен и колючие, недавно опавшие, иголки, не жалея ни сил, ни здоровья, разрывала землю, пытаясь откопать… пытаясь спасти… себя.
Я спасаю своих убийц.
— Тебе помочь? — неожиданно послышалось у меня за спиной.
Я ошарашено одернулась в сторону, едва не похлебнувшись собственной слюной, не поперхнувшись собственным сердцем, что испуганно дернулось в груди, подскакивая к горлу. Отпрянула в сторону. Дико выпучив глаза до боли, уставилась на незнакомца…
Весь в земле, в снегу, он выглядел так, словно только что восстал из могилы.
Какой такой могилы?
Я невольно обернулась по сторонам, ища зацепки для объяснений, или ища еще новых живых "покойников".
Вот оно. Та самая яма, которую недавно копали мои "убийцы", та самая, в которой был похоронен тот огромный сверток в черном пакете… труп…
Я вопросительно уставилась на парня, ожидая вердикта.
Но вместо удара, вместо того, чтобы наброситься, он вдруг мило улыбнулся.
— Прости, я не хотел тебя пугать, просто, ты так увлеченно рылась…
Молчала. В руках я все еще нервно сжимала комки с землей.
На глазах застыли слезы.
Безумно сосало под ложечкой. Все внутри покрывалось в сотый раз ледяной коркой, душа меня изнутри.
Сконфуженный моим тупым, выжидающим взглядом, растерянным видом, напуганным, безумным состоянием, молодой человек вдруг снова улыбнулся.
— Давай лучше я сам их откопаю, так будет быстрее.
Я все еще смотрела на него, глупо моргая.
Казалось, тело сейчас совсем мне не подчинялось. Рассудок поплыл. Разум лишь констатировал увиденное, услышанное…
