Ленобии хотелось подробнее расспросить Шайлин, но Эрик поймал пристальный взгляд Ленобии и незаметно покачал головой. Ленобия почувствовала, как холодные мурашки прошлись по ее спине. Интуиция не подвела ее.
— Аксис, идите с Пентисилеей в административное здание. Если Диана не бодрствует, разбудите ее. Возьмите школьный список и раздайте его Сыновьям Эреба. Пусть они пересчитают каждого студента, а затем пусть каждый из них отметиться у своего наставника прежде, чем вернуться в спальни. — Когда преподаватель и Воин поспешно ушли, Ленобия встретила откровенный пристальный взгляд Крамиши.
— Ты можешь проводить этих недолеток, — Ленобия сделал паузу, и жестом указала на, выглядящих потерянными, студентов, которые слонялись неподалеку. — Чтобы сообщить их наставникам?
— Я поэт. Я могу разобраться в пятистопном ямбе. А это означает, что я смогу отдать распоряжение нескольким напуганным и сонным детям.
Ленобия улыбнулась девушке. Она ей нравилась и до ее смерти, а затем она вернулась в качестве красной недолетки, у которой были такие поэтические способности прорицателя, что ее назвали новым Поэтом-Лауреатом Вампиров.
— Спасибо, Крамиша. Я знаю, что могу рассчитывать на тебя. Поторопись. Я думаю, не стоит напоминать тебе, что приближается рассвет.
Крамиша фыркнула.
— И это вы говорите мне? Да, я буду румянее этого здания, если в скором времени не окажусь в помещении.
Крамиша побежала, призывая испуганных недолеток следовать за ней. Ленобия посмотрела на Эрика и Шайлин.
— Нам троим нужно обыскать крытый манеж.
— Да, я согласен, — сказал Эрик. — Пойдемте.
Шайлин замешкалась, и Ленобия заметила, как она покачала головой. Это движение не выдавало злобы или раздражения, просто рассеянность. Она наблюдала, как молодая недолетка вгляделась в небо и вздохнула. Ленобия уловила, что-то важное — чувство ожидания или желания.
— Что такое? — поинтересовалась Ленобия у девочки, несмотря на то, что в данный момент меньше всего ей хотелось обращать внимание на рассеянную, странную красную недолетку.
Все еще смотря ввысь, Шайлин сказала,
— Где же дождь, когда он нам так нужен?
— А? — Эрик покачал головой. — О чем ты говоришь?
— Дождь. Мне бы очень, очень хотелось, чтобы пошел дождь. — Девушка перевела взгляд с неба на него и пожала плечами, как будто была смущена. — Клянусь, я могу чувствовать его в воздухе. Он бы помог пожарным, а мы бы были уверены, что огонь не распространиться на оставшуюся часть школы.
— Люди справятся с огнем. Нам нужно поверить крытый манеж. Мне не по душе, что Неферет могла идти туда.
Ленобия направилась к манежу, давая понять, что они должны последовать за ней, но остановилась, когда увидела, что Шайлин все еще сомневается. Повернувшись к ней, и приготовившись призвать недолетку к заданию, отчитав ее за высокомерие или незнание, Эрик объяснил ей все это, сказав что-то.
Повернувшись к ней, готовый призвать недолетку к ответу за одно из двух — высокомерие или незнание, Эрик решил объяснить ей:
— Эй, это важно. — Его голос был тихим и настойчивым. — Давай пойдем с Ленобией и проверим крытый манеж. Остальное, пожарные возьмут под свой контроль. — Когда Шайлин продолжила стоять, не желая идти к манежу, он сказал громче:
— Что происходит с тобой? Так как здесь нет Танатос и Дракона, Зои и ее группы, нам нужно быть осторожными, и не позволить кому-либо узнать, что …
— Эрик, я думаю, что Ленобия права, — прервала его Шайлин. — Просто, я хочу знать, что случится с ней.
Ленобия проследила за взглядом Шайлин и увидела Николь, все еще сидящую на скамейке между двумя вампирами из лазарета. Она выглядела разбитой и обгорелой.
— Она одна из красных недолеток Далласа. Я не удивлюсь, если она как то замешена в этом пожаре, — сказал Эрик раздраженно. — Ленобия, я думаю, ты должна заставить Николь пойти в лазарет, а затем запереть ее там, пока мы не выясним, что, черт возьми, здесь случилось на самом деле.
До того как Ленобия смогла ответить, Шайлин начала говорить. Ее голос был твердым, а слова гораздо мудрее ее возраста.
— Нет. Отправь ее в лазарет, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но не запирай ее там.
— Шайлин, ты не знаешь, о чем говоришь. Николь с Далласом, — сказал Эрик.
— Ну, сейчас она не с ним. Она меняется, — сказала Шайлин.
— Она, на самом деле, помогла мне вывести лошадей, — сказала Ленобия. — Если она была бы замешана в пожаре, то ей гораздо проще было улизнуть среди дыма. И я бы никогда не узнала, что она была там.
— В этом есть смысл. Ее цвета другие — лучше. — Затем уверенность и мудрость Шайлин растворились, и она, удивленно посмотрев на Ленобию, произнесла, — Ой. Простите. Я сказала слишком много. Мне нужно научиться держать рот на замке.
— Что за зверство было совершено в эту ночь со школой! — прогремел чей-то голос над Ленобией. Через школьное поле, к ним приближалась группа людей во главе с Танатос; рядом с ней шли Зои и Стиви Рей, и, чуть позади, Калона, чьи крылья были грозно раскрыты, как будто бы он внезапно стал Ангелом — Стражником Смерти.
И в тот же самый момент ночное небо разверзлось, и начался дождь.
Зои.
Я уже знала — что-то случилось, прежде чем мы увидели пожарные машины и дым. И я знала, что на момент, когда Танатос увидела правду о преступлениях Неферет, на Дом Ночи обрушились все проклятия ада. Этой ночью вне сомнений было доказано, что Неферет была на стороне Тьмы. Танатос не тратила времени впустую. По пути с бабушкиной лавандовой фермы в школу, Верховная жрица Смерти сделала срочный телефонный звонок в Италию, официально доложив Высшему вампирскому Совету, что Неферет больше не является жрицей Никс, потому что в качестве своего Супруга она избрала Тьму.
Наконец, Неферет предстала перед всеми в истинном свете, о чем я желала с тех пор, как однажды осознала отвратительную правду о ней. Тем не менее, сейчас, когда мое желание исполнилось, у меня было ужасное чувство, что изгнание Неферет скорее послужит ей освобождением, чем заставит заплатить за последствия ее лжи и предательств.
Все казалось таким ужасающим и таким запутанным, будто вся ночь была концовкой фильма ужасов: ритуал, образы убийства моей матери, произошедшее с Драконом, Рефаимом, Калоной, Ауроксом…
Аурокс? Хит? Нет, я не могу пойти туда! Не сейчас. Ведь конюшни в огне. Правда, ведь. Наши школьные лошади ржали и нервно топтали землю у восточной стены. Ленобия была покрыта ожогами и сажей. Эрик, Шайлин и несколько других недолеток стояли неподалеку, потрясенные и мокрые, потому что, дождь вдруг полил как из ведра. И Николь, та самая Николь, которая была несносной красной недолеткой и мерзкой, ненавистной подругой Далласа, развалилась на скамейке с парой людей-парамедиков, вьющихся вокруг нее так, будто она была золотокрылым младенцем Иисусом.
