Стараясь не шипеть от ноющей боли в каждой мышце, Айла села… чтобы тут же с криком пропечатать стенку за собой спиной. Позвонки пересчитали бревна, но она прижималась лишь сильнее.
Напротив сидел волк. Тусклый свет, льющийся из центральной комнаты, делал лохматое чудовище ещё страшнее и больше.
Айла смотрела то на зверя, то на выход. Сон вернул не только магические силы, но и охоту жить. Если кинуть в него подушкой, а потом попытаться проскочить…
— Ох!
Волк медленно встал на задние лапы и через несколько ударов сердца перед ней стоял мужчина. Естественно, голый. Взгляд ткнулся в пол, но все равно она видела перед собой огромные руки, лениво скрещенные на груди, ноги, крепко упирающиеся в пол, а то, что было между ними… Айла даже затрясла головой. Но почему-то снова коротко взглянула на мужчину.
Варвар некоторое время молча разглядывал ее. Она чувствовала жалящий презрением взгляд. Демонстративно оборотень повернул голову в ту сторону, где стоял кувшин с неприятным содержимым и оскалился.
— Ты жалок.
Опять заладил! Конечно, ему хорошо! Сильный, здоровый и наверняка не голодный. Весь такой чистый и не знающий, что значит не мыться по несколько недель. Да ее саму от себя тошнило!
— Тогда зачем я тебе? Трофей получше не нашел?
Кроме высокого роста ее подводил и язык. Привычка отбивать шутки и дразнилки сестер сейчас была смертельно опасна. А с другой стороны — куда хуже? В сотнях миль от дома, одетая мужчиной и едва живая…
— Я мог бы свернуть тебе шею двумя пальцами, — отмахнулся от ее выпада варвар, — или убить одним укусом.
Гнев клокотал в горле, готовый стать колкими словами, но, стоило посмотреть в багровые глаза, вся ее бравада сдулась, как рыбий пузырь. Его ненавистью и отвращением можно было захлебнуться.
— У меня нет оружия, — тихо произнесла она, — убить меня нетрудно.
Угрожающий рык заострил грубые черты лица. Крылья прямого носа раздулись, а широкие дуги бровей ещё больше сдвинулись к переносице.
— Обнажив меч на чужой земле, будь готов ответить, даже если потерял его! Оборотни не звали людей в свои земли!
И опять между ними воцарилась тишина. Густая и липкая, как болотная жижа. Айла смолчала, ей нечего было возразить — победитель прав. Сейчас лучше подумать о побеге. Варвар разглядывал ее, а она пыталась не смотреть на него. Но куда бы ни бежал взгляд, все равно он натыкался на большую фигуру оборотня.
— Твое имя?
Неожиданно громкий и резкий голос застал ее врасплох.
— Ай… Вилл!
— Сейчас ты уберешь за собой, а потом пойдешь со мной, Айвилл, — проглотил ее оговорку варвар, — и не вздумай пытаться бежать. Иначе твое воссоединение с предками будет мучительно долгим.
Глава 6
Айла и не думала бежать. Как можно без оружия, полубольной, да ещё и ночью успешно скрыться от волка, который следует буквально по пятам? Но когда она увидела, куда привел ее варвар…
— А-а-а… — попятилась назад. — Ох! — бросилась вперёд, почувствовав, что за ней уже не волк, а крепкая мужская грудь.
— Мойся. От тебя воняет.
Это было бы обидно, если бы ее не трясло от ужаса. За спиной стоял оборотень, большой, злющий мужик, которому она с трудом доставала до носа. Вдоль позвоночника протянуло ознобом. Айла даже представить боялась, во сколько раз он сильнее, и что может сделать, если захочет.
— Я… я… я один… Не смотри!
Проблеяла она, бочком отодвигаясь в сторону. В ночной тьме сверкнули багровые искры.
— Ты больной на голову? Я сказал — в воду! Живо!
— Нет…
И даже чесотка по всему телу не заставит ее снять отвратительный, замызганный балахон, и тем более лезть в незнакомое озеро.
— Если не снимешь свои тряпки, будешь мыться в них! — рыкнул оборотень. Пискнуть о своем несогласии Айла не успела. Схватив за плечи, варвар просто швырнул ее в воду.
Обжигающий холод вышиб дыхание, а под ногами разошлась бездна — никакой твердой опоры, и намокшая ткань балахона потянула вниз.
Молотя руками и ногами, Айла рванулась на поверхность. Животная, отчаянная жажда жить толкала тело вверх, сквозь лютый ужас и холод — она не умеет плавать! Совсем не умеет! А воздуха в лёгких все меньше и меньше. И непонятно, куда двигаться в этой бесконечной ледяной темноте. Одним движением оборотень отправил ее в самый худший, глубоко въевшийся в кровь, кошмар.
Казалось, что прошла вечность, что лёгкие сейчас лопнут, и сердце заодно с ними. Как слепой котенок, она бестолково месила воду, пыталась выбраться, отчаянно хотела молить хоть о самой маленькой помощи, но изо рта выплывали пузыри бесценного воздуха. И когда уже казалось, что вот-вот, ещё немного — и сознание потухнет, позволяя воде утащить свою жертву, пальцы зацепились за что-то твердое.
Она вылезла на берег на четвереньках, как животное. Надсадный кашель душил. Из носа и рта лилась вода, тело сотрясало дрожью и в ушах стоял грохот взбесившегося сердца и шум борбы за глоток воздуха. Голову вело, и перед глазами плясали колючие звёзды, а зубы выбивали чечётку. Не от холода, что ледяными пальцами царапал все тело, и не от слабости, выгрызающей каждую мышцу, а от липкого, оставшегося с раннего детства страха: однажды маленькая Айла чуть не утонула, и с тех пор очень боялась глубины. До трясучки. До бесконтрольной истерики и удушливой паники.
Горечь от обиды и ужаса хлынула из глаз позорной влагой. Зарываясь пальцами в песок и громко всхлипывая, Айла упала на берег.
Она оплакивала свой страх за брата, так несправедливо выбранного в угоду амбиций властного ублюдка, обиду на Кельвина, который не захотел понять и помочь, а предпочел откупиться помолвочным кольцом, собственную слабость и никчемность, ужас боя, который обернулся бойней, шок от встречи с оборотнями, а еще Стефана. Он до сих пор там, в том овраге… Его не предали земле, а бросили, как падаль. На волю диких зверей и птиц. Того, кто меньше всего этого заслуживал!
Айла давилась рыданиями, пряча лицо в ледяных трясущихся ладонях, и ей было плевать, насколько жалко она выглядит. На все было плевать.
***
От рваных всхлипов и вздохов он и сам был готов скулить. Броситься к промокшей, потрёпанной фигурке и одним рывком избавить от грязных тряпок. Но Кайрон застыл на месте, стискивая кулаки до хруста костей, и не двигался. Ноги просто вросли в землю!
По спине и лицу катился горячий пот. Волна тошнотворной слабости превратила кости в мягкую глину, когда он понял, что целитель не умеет плавать. Умирая от желания нырнуть в воду, Кайрон не мог сдвинуться с места. Его опять тянуло в разные стороны от двух одинаково злых и сильных желаний. Острым мечом душу разделило на две половины. Убить и спасти, ненавидеть и любить, отказаться и принять.
Изощренней и хуже муки нельзя было и представить! Не прошло и трёх суток, а Кайрон был согласен собственноручно отволочь мальчишку к реке и дать хорошего пинка. Пусть убирается! Только бы вместе с хлипкой фигурой пропало это дикое, неправильное влечение! Эта непреходящая головная боль. Эти полные, сочные губы, которые уже стали его наваждением…
Крохотный рывок на помощь Кайрон просто заставил себя вычеркнуть из памяти. Волк бесился, требуя подчиниться инстинктам. Взять то, что указанно самой природой, а разум отторгал это желание. Кричал о том, что это ошибка, недоразумение, которое нужно исправить. Избавиться от него и забыть, как страшный сон. Он готовился быть с Нельгой! С волчицей, которая должна войти под его кров и родить щенков! Но когда он уже не мог сопротивляться сам себе, и готов был сдаться зверю, Айвилл все же выполз на берег.
Мальчишка уже не всхлипывал. Дрожал только так сильно, что, казалось, слышен стук тонких косточек. Сипло кашлял и шмыгал носом. А запах меда и лесных ягод отравой пропитывал воздух вокруг них. Мешался с горечью бессильных слез и вонью давно не мытого тела. Весь его дом теперь пах этим мелким самцом! Невозможно спать, невозможно есть и вообще находиться там невозможно! Его выжили из собственного логова!
