— Карл… — выдохнула Ракель, почувствовав, как опять плывет от его запаха, жара тела. Просто от того, что он рядом. Она не была наивной или неопытной девственницей: в свои двадцать девять у Ракель было несколько любовников и даже серьезные отношения с кольцом и тому подобными атрибутами. Но никогда, никогда она не чувствовала такого. Она не понимала, что с ней происходит. Может, это как раз то, о чем пишут в книгах? Бабочки в животе. Вот только у нее они, кажется, мутировали и превратились в птеродактилей с огромными радужными крыльями. Раньше она относилась к таким сценами в литературе очень скептически, не верила, что так в жизни бывает. А теперь задыхалась от внутренней дрожи и желания. Трепетала под его руками, а ведь он просто держит ее за талию.
— У меня от тебя ноги подкашиваются, — призналась Ракель шепотом. Откровенно. Ей не хотелось играть, кокетничать. Ей казалось, что Карл и так читает ее, как открытую книгу. Его довольная улыбка тому подтверждение.
— Я учту эту информацию, — проговорил он спокойно, проходясь ладонями от талии вниз по бедрам, а потом подхватывая Коэн на руки. Все что оставалось сделать в этой ситуации Ракель — это обвить мужчину ногами. Она уткнулась в шею, пряча лицо. Как будто, если она посмотрит на него, то не выдержит, и тогда… Что именно произойдет, Коэн и сама не понимала.
— Скромная девочка, — выдохнул Карл, устраивая Ракель на кухонном столе, на котором они, возможно, когда-нибудь доберутся до чаепития. Она в ответ чуть качнула головой. Совсем не скромная. Тем более, что ее пальцы уже расправлялись с пуговицами мужской рубашки. Получалось неловко. Руки Коэн дрожали.
— Нет? Ты бы наверняка возмутилась, если бы я предложил… — Он пальцем обвел контур губ Ракель, размазывая остатки помады, пережившие поцелуи, и только потом продолжил: — Если бы я предложил отсосать мне, пока мы ехали в машине.
Коэн задохнулась от возмущения и прилива возбуждения. А что бы она действительно ответила, если бы он такое сказал? Ей определенно хотелось увидеть его без штанов. Тем более, что выпирающая через ткань эрекция намекала, что Ракель не будет разочарована.
— Проверь… — она осеклась, когда хотела добавить «в следующий раз». Очень маловероятно, что этот следующий раз у них будет. Но так даже хорошо. Слишком сильно он всколыхнул ее спокойствие. Ракель нравилось сохранять голову, а с Карлом Зиге она ее теряла. Окончательно.
Серые глаза Карла потемнели, расширившийся зрачок заливал всю радужку. Коэн увидела там, в черной глубине, свое маленькое отражение. Крошечная Ракель тонула в антрацитовом омуте чужих глаз. А на самом дне ждало желтое пламя. В котором она сгорит. Ну и пусть.
Ракель сама потянулась к его губам. Как же это сейчас необходимо. Так сладко. Откуда-то была абсолютная уверенность, что герр Зиге — именно тот мужчина, который ей нужен. Ему хотелось верить, подчиняться. Отдаться. Принадлежать ему.
Карл перехватил инициативу, запустил пальцы в длинные светлые волосы, потянул, запрокидывая голову Ракель, открывая себе доступ к нежной шее, тонким ключицам, к такой трогательной ямочке у горла. Но этого было мало. Он оттянул воротник, желая открыть еще больше кожи. Начал торопливо расстегивать пуговицы блузки. Его руки тоже подрагивали от возбуждения. Карл немного удивленно глянул на свои пальцы, а потом рванул ткань, спеша добраться до тела. Какое на Ракель надето нижнее белье, он внимания не обратил. Что-то белое, возможно, кружевное. Карл просто сдвинул его вверх, впиваясь губами в дерзко торчащий розовый сосок. И с удовольствием поймал удивленный выдох от Коэн.
Трель телефона сиреной ворвалась в комнату, наполненную только шорохом одежды и влажными звуками поцелуев. И настроение герра Зиге тот час же изменилось. Он отстранился, кривясь, как от зубной боли. Будто знал, кто звонил, даже не доставая смартфон из кармана. И этот абонент ему явно не нравился.
— Пани Коэн, я вынужден вас покинуть, — без дальнейших объяснений Карл отступил, становясь отстраненным и холодным. Пан Леден. Лучше и не скажешь. Будто не этот мужчина так страстно целовал и ласкал ее еще несколько секунд назад. Подхватив скинутый на пол пиджак, герр Зиге вышел за дверь, оставив Ракель сидеть на столе с разведенными ногами, растерзанной блузкой и задранной юбкой.
Она хотела выругаться, но только хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба. Дрожащими пальцами Коэн пыталась свести вместе полы одежды. Оторванные пуговицы разлетелись в стороны и теперь блестели жемчужинами тут и там по всей комнате.
Ракель сползла со стола на пол. Покачнувшись, уцепилась руками за край столешницы. Что происходит? Как она до такого докатилась?
— А что я творю?! Дура! Какая ж я дура! — теперь Коэн ругала саму себя. Хотелось биться головой о стену от стыда и осознания собственной глупости. Что она и правда творит? Герр Зиге — деловой партнер. Она же испортит свою репутацию. Неужели она думает, что никто ничего не узнает? Наверняка уже ходят слухи о ней и пане Ледене. И чтобы их опровергнуть она должна быть безупречна. А сама? Она с ума сошла что ли?
7. Россия. Москва. Настоящее время
— Что тебе нужно, Избранная? — Секундус, появившийся посреди комнаты перед светловолосой девушкой, был явно зол и даже не пытался скрыть этого.
— Хватит возмущаться, я и так звоню на телефон, вместо того чтобы звать принудительно, — Избранная ответила демону тоже не очень добрым взглядом. Неприязнь между ними была взаимна.
— Я благодарен, — в голосе демона не было ну ни капли этой самой благодарности.
— Козел! — возмутилась Избранная. И это было не оскорблением, а просто констатацией факта. Каждый из двенадцати демонов-хранителей имел второе, животное воплощение. Секундус превращался в белоснежного круторогого козла.
Отношения у этих двоих нельзя было назвать простыми. Секундус подставил Избранную, обрекая ее на смерть. Не из злобных побуждений, а по необходимости. Как он сам это понимал. Вот только Избранная не только выжила, но и после освободила его из заточения. Теперь он отрабатывал долг и был вынужден ей служить.
— Арина, что ты хотела? Ты же не просто так меня позвала? — голос демона стал мягким, обволакивающим. Когда Секундус хотел, он мог быть очень милым. Только он редко этого желал. Но метафизические браслеты слуги Избранной, обхватывающие его запястья, заставляли демона действовать хитростью, а не силой. Он мечтал от них избавиться, но пока не находил способа. Впрочем, подождать лет пятьдесят-шестьдесят, пока Избранная не умрет, тоже вполне себе вариант. Человеческий век — такая мелочь для демона.
— Химера уже неделю не объявляется!
— И? — терпеливо уточнил Секундус. Он уже убрал внешние признаки раздражения от того, что наглая девчонка оторвала его от такой соблазнительной Ракель Коэн, вынуждая выслушивать ее капризы. Демон-слуга — это не просто статус, это обязанность. Тем более, стоит признать, что он должен ей свою жизнь. Он бы умер в заточении. Не сразу, протянул бы пару тысяч лет, а потом бы умер.
— И он не отзывается! А я волнуюсь! Ты же можешь с ним связаться?
Секундус мысленно ругнулся: «Могла бы и сообщение кинуть». Дело не представлялось ему срочным. Настолько, чтобы его так бесцеремонно отрывать. Перед глазами проплыла картинка того, что именно он вынужден был оставить. Ракель с расширившимися от возбуждения зрачками, раскрасневшимися щеками, в наполовину снятой блузке. Он был неосторожен с пуговицами, нужно не забыть компенсировать. И он был вынужден уйти, оставить ее без объяснения. Иначе эта нетерпеливая Избранная дернула бы его по связи, и все было бы намного хуже.
— Юные демоны часто проводят время в одиночестве, самостоятельно познавая мир. Это нормально, — начал он объяснять ей.
— Они никогда так надолго не пропадали! — прервала его Арина.
— Вжилась в роль мамочки? — усмехнулся Секундус: — С Химерой все хорошо. Я уверен. Но, если хочешь, я могу зацепить вашу связь и найти его.
