— Обожаю тебя, — сказав это, Ив послал мне воздушный поцелуй.
— Вот тебе очередное доказательство, дорогой, что женщинам стоит изучать много больше того, что им позволено, — ответила я. — Если бы я когда-то не перечитала хроники, то сейчас попросту не вспомнила бы о той капле камератской крови, какая есть в Мэйтах.
— Твоя любознательность и вправду оказалась полезна, как и женское коварство, — усмехнулся государь. — Недаром я тебя выбрал, мой дорогой лучик.
— Теперь понимаю, отчего ты так часто менял привязанности, — невозмутимо произнесла я. — Я считала тебя непостоянным, а оказывается, ты просто перебирал.
— Ядовитая ты моя, — едко ответил король, и я, широко улыбнувшись, отсалютовала ему.
Меж тем дорога вывела нас к широкому тракту, где уже можно было увидеть указательный столб, на одной из деревянных стрел которого было начертано «Графство Тибад». Впрочем, до него еще было далеко, и у нас была предусмотрена остановка в Байе – небольшом городке, располагавшемся на нашем пути. Там мы собирались подкрепиться, передохнуть и отправиться дальше, чтобы еще до темноты добраться до моего графства.
Тракт был заполнен путниками. Пешие шли по кромке, чтобы избежать копыт лошадей торопливых всадников. Торговые повозки и крестьянские телеги тоже старались не лезть на середину, где могла проехать карета какого-нибудь спесивого аристократа. И чтобы не попасть под плети, которые будет щедро раздавать охрана дворянина, простолюдины предпочитали лучше задержаться, чем выслушивать гневные речи.
Мы, разумеется, выехали на середину. Гвардейцы, скакавшие впереди, сейчас не выкрикивали о приближении короля, это было его собственное желание, чтобы не привлекать к себе внимание. По опыту зная, насколько становятся изобретательны некоторые дворяне, узнав, что поблизости государь, Ив пожелал избежать ненужного преследования и неприятной настойчивости, с которой его пытались заманить в гости, услужить или выпросить милости: будь то покровительство или защита. Для таких обращений у него имелись канцелярия и секретарь, а в дороге Его Величество желал отдохнуть в приятной ему компании.
Гвардейцы сегодня были одеты в неприметные серые костюмы для верховой езды, карета принадлежала мне, потому не имела королевского герба, а самого короля мог узнать только тот, кто хорошо его знал. Остальные же попросту не ожидали увидеть монарха посреди прочих путников, потому нас приняли за обычных аристократов. Поглядывали, конечно, с любопытством, но больше из-за меня, все-таки благородные дамы предпочитали передвигаться по дорогам в карете, а не верхом. А я еще и сидела по-мужски. Так что вывод можно было сделать только один: какой-то дворянин балует свою супругу, а судя по обилию вооруженного сопровождения, дворянин из знатных. А раз высокого рода, то и нечего долго задерживать взгляд, чтобы не навлечь на себя неприятности.
— Не устала, душа моя? — спросил меня Ив, когда мы проехали уже немалое расстояние.
Солнце поднялось высоко, пыль и обилие путников действительно утомляли, но в карету я еще не готова была перебраться.
— Нет, — ответила я. — Всё хорошо. Что там впереди?
Король поглядел вперед и пожал плечами. На некотором расстоянии от нас в тракт вливалась одна из боковых дорог, и вот там появилось пыльное облако – кто-то спешил. А еще через некоторое время послышалась брань и хлесткие удары плетей.
— Кому-то не терпится проехать, — ответила я сама себе.
— Но тут едем мы, — усмехнулся государь, — и этому кому-то придется потерпеть.
А еще через пару минут мы разглядели богато украшенную карету с баронской короной на крыше.
— Ого, — хмыкнул монарх, — экая важная птица. Ты погляди, Шанни, отряд стражи не уступает моему, а еще всадники, явно дворяне из мелких. Кто же это у нас? Вроде бы герб Литена… Стало быть, городская стража… Городская стража в сопровождении какого-то барона?
Он поднял руку и махнул ладонью вперед. Часть гвардейцев сорвалась с места. Они объехали нас и, присоединившись к тем, кто был впереди, и растянулись, закрыв дорогу торопыге. Наши попутчики приостановились, явно испытывая любопытство. Не так много развлечений на дороге, а тут знать решила потягаться, кто кого главнее. Признаться, я чувствовала то же самое, разве что точно знала, кто проедет первым, но было интересно, кто же столь обнаглел, что использует городскую стражу, как сопровождение.
— Пошли прочь, псы! — рявкнули гвардейцам.
Телохранители государя остались равнодушны, и если уж говорить правду, то псами выглядели те, кто пытался им угрожать. Этакие шавки перед суровыми волками. Я уже была хорошо знакома с охраной короля, и потому знала, что вывести их из себя непросто, как запугать, и уж тем более заставить слушаться кого-то кроме своего господина.
— Что там? — вперед к ярящимся стражникам подъехал один из дворян, ехавших рядом с каретой. Он подбоченился, окинул неприязненным взглядом гвардейцев и вопросил надменно: — По какому праву вы преграждаете дорогу баронессе Говмонд?
Мы с королем уже успели подъехать к оцеплению и теперь с интересом наблюдали, что последует дальше. И пока дворянин и его приятели пыжились, я пыталась вспомнить, что за род нам встретился, но пока ничего в голову не приходило. Славных деяний за ними точно не числилось, иначе бы я поняла, хотя бы чей потомок сидит в карете, запряженной вороной четверкой.
— Прочь с дороги! — гаркнул дворянин, не дождавшийся от гвардейцев никакой реакции. — Кому служите?!
И вновь ответом ему была тишина. Дворянин криво ухмыльнулся и кивнул стражникам:
— Убрать их.
Я видела, как руки служивых потянулись к оружию, и бросила на короля беспокойный взгляд. Он, в отличие от меня, не испытывал и капли волнения, как, впрочем, и гвардейцы. Они свое оружие достали быстрей и нацелили на стражей и дворянина.
— Вперед, — негромко велел государь, и цепочка сдвинулась навстречу преграде.
— Ив… — негромко позвала я.
— М? — монарх скосил на меня глаза.
— Может, растерзаешь ее милость и сопровождение без кровопролития?
— Они пятятся, лучик, какое кровопролитие? — изломил бровь государь. Я поджала губы, и он насупился: — Никакого с тобой веселья.
— О, — взмахнула я рукой, задела поводья, и Аметист деловито зашагал вперед. Я спешно снова его остановила, пока мой жеребец не сунул нос в чужие игры. Мы сегодня были зрителями.
Однако и король далее медлить не стал, тем более дверь кареты приоткрылась, и оттуда выглянула прелестная женская головка.
— Что происходит, братец? — капризно спросила она. — Немедленно разберись с невежами и расчисти мне путь.
— Пошли вон! — снова гаркнул дворянин. — Где ваш хозяин?
— Я здесь, — отозвался король, и гвардейцы остановились. — Желаете на меня полюбоваться?
— Покажись, негодяй, или я назову тебя трусом, — надменно объявил дворянин. — Как смеешь ты не уступить дорогу, даме?
— У меня тоже рядом дама, — не спеша выехать вперед, ответил монарх. — Отчего вы не уступите ей дорогу? Уберите вашу карету, мы желаем ехать первыми.
— Кем бы ни была твоя дама, я сопровождаю невесту градоначальника Литена, — заносчивости в голосе дурня прибавилось.
— Вот как, — отметил государь.
— Покажись, — продолжал требовать самоубийца. — Или ты опасаешься?
— Опасаюсь, — не стал спорить Его Величество. — Опасаюсь, что мое появление доставит вам немало огорчений, ваша милость. Вы продолжаете настаивать?
— Убери их, я сказала, — рассердилась прелестная баронесса.
— Настаиваю, — ответил дворянин.
— Да будет так, — наконец, смилостивился король и выехал из-за спин своих гвардейцев. — Вам легче, ваша милость?
И знаете что? Его не узнали. Даже невеста городского начальника, дом и кабинет которого должны быть увешаны портретами правителя, осмотрев своего сюзерена, фыркнула и устремила скучающий взгляд в сторону. Если честно, я испытала прилив негодования. Мало того, что они не узнали своего государя, так еще и выказали пренебрежение моему мужчине. Как бы там ни было – он был мне почти мужем. И это фырканье пигалицы-баронессы, и высокомерный взгляд ее братца меня рассердили не на шутку.
