Ошибки быть не могло — это был он. Мириан слишком долго разглядывала его портреты в главных залах замка, изучала линию плеч, прикидывая примерный рост и манеру двигаться, и сделать сейчас неправильный вывод просто не могла. Очень часто, конечно, в ход шло буйное воображение, но ведь сошлось! Представляя Гайларда Стернса в своих мечтах, Мириан рисовала именно эту походку, уверенную в себе и неторопливую, и именно эти движения.
Но почему Стернс здесь, а не среди гостей? Хозяину положено быть в центре внимания, а не прятаться в полумраке. Или он кого-то ждёт? Не её ли? С ума сошла! Как он может знать, что принцессе Ллевингора вдруг захотелось почудить и заявиться в трапезную не в соответствии с правилами, а нарушив их все до последнего? С другой стороны, если именно сейчас и состоится то долгожданное знакомство, которое Мириан столь долго пестовала в душе, то что может быть лучше? Они выйдут на суд десятков пар глаз вместе, и никто больше не посмеет усомниться в благополучии их союза, даже самый заядлый скептик.
Мириан отпрянула от стены, поправила непослушный локон и, стараясь звучать спокойно и ровно, шагнула в комнату и громко произнесла:
— Я рада, наконец, увидеть вас, милорд, но никак не ожидала, что первая встреча состоится именно здесь. Впрочем, это весьма романтично.
— Хотел бы я быть тем милордом, госпожа, но боюсь, разочарую вас раньше, чем вы произнесете следующее слово.
Мириан оробела. На неё смотрел совершенно другой мужчина. Не тот, которого она привыкла видеть на портретах, и которого при каждом случае нахваливала прислуга. Возможно, примерно такого же роста и телосложения, но другой. Без присущей Гайларду лёгкой степени высокомерия на лице и без взгляда завоевателя.
— Вы кто? — внезапно холодным тоном спросила Мириан, быстро сбросив с лица маску нежной невесты и натянув маску госпожи.
— Простите, ваша милость… светлость… — Молодой мужчина волновался и путался в словах. — Я даже и не знаю, как правильно к вам обращаться… Я, видимо, напугал вас. Но мне велели ждать тут, пока не принесут мои бумаги. Сказали, что здесь я никому не помешаю, а получилось, что… помешал вам.
— Это объяснение слишком витиевато, чтобы быть ответом на мой вопрос. Кто вы?
— Моё имя — Дален, — ответил мужчина, совсем запутавшись и не понимая, как полагается вести себя дальше. То ли следует скрестить руки впереди, то ли спрятать их за спину, то ли поклониться миледи, то ли ещё чего.
— И что вы здесь делаете, когда все на пиру?
Беседа напоминала разговор глухого с немым.
— Жду.
— Кого?
— Меня он ждет, — прокаркали за спиной принцессы, и из темноты коридора на свет свечей выплыл Дагорм. — Ваше высочество. — Старик поклонился в пояс. — Я, признаться, ожидал увидеть вас в этот час совсем в другом месте. Вы, чай, заблудились?
— Заблудилась, — соврала Мириан.
— Сейчас я вас провожу, — прошамкал беззубым ртом старик. — Только вот распоряжение лорда Стернса этому юноше вручу.
Дагорм протянул Далену свиток.
— Всё, как было обещано. Подпись милорда и его печать в самом низу. Печать даже ещё не до конца высохла.
— Но, — Дален был в замешательстве, — здесь только один документ. А где же обещанное для Рики?
Старик замялся.
— Лорд Стернс подпишет вторую бумагу завтра. Сегодня такой важный день, он торопится на важный ужин, а бумагами у него весь стол завален — разгребать несколько дней придётся. Да и сестрица твоя сейчас при нём. Завтра поутру милорд всё подпишет и девочке сразу вручит.
— Как-то всё это…
— Думай, юноша, прежде чем говорить, — резко осёк Далена Дагорм. — Ты не в лавке и не в игорном доме. Тут не обманут. Раз было обещано содержание твоей сестре, то оно будет дано. Лорд Стернс слов на ветер не бросает.
— Простите, — стушевался Дален и после небольшой паузы спросил: — Могу я перед отъездом увидеться с Рики?
Старик кивнул.
— Я передам ей, чтобы она сюда заглянула. — И, повернувшись к Мириан, заискивающе промурлыкал: — Идёмте, миледи, я покажу вам дорогу.
— Пожалуй, не стоит, — внезапно ответила Мириан, совсем не радуясь перспективе появиться перед гостями в сопровождении дряхлого старца. — Я вполне справлюсь сама.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Ну, как знаете. — Старик неодобрительно покачал головой и пригладил топорщившуюся бороду. — Пойду найду девчонку, — проворчал он и исчез в темноте.
Раздражающее слух шарканье не прекращалось ещё долго. А когда растворилось, то Мириан протянула Далену руку для поцелуя и великодушно произнесла:
— Вам повезло попасть в милость к самому Гайларду Стернсу. Цените это.
— Непременно буду, — ответил Дален и пожал принцессе руку.
Наглое нахальство или элементарное незнание основ приличия? Мириан ответа не знала, но не повела и бровью, а только слегка приподняла подол платья, развернулась и вышла из комнаты. Скандалы в этот день ей были не нужны, пусть и с простолюдинами. В конце концов, они тоже не виноваты. Не каждый день сталкиваешься лбом с королевской особой. А этот и подавно не планировал. Если бы… если бы не её безрассудство.
* * *
Гайлард пощупал неудобный воротник и поморщился.
— Мне кажется, мех тут лишний, — заметил Стернс в сторону суетившегося вокруг него портного, поправлявшего наспех подогнанный по фигуре наряд.
— Мех ни капли не лишний, милорд. Он придаёт суровости скулам и взгляду и показывает, кто в этих стенах хозяин.
— А без меха это непонятно?
— Швец дело говорит, — выдавил Риккард, который всё это время, вместо того чтобы переодеться из походного в праздничное и нацепить на грудь золотую цепь, хлестал из кувшина креплёное гранатовое и поучал Гая. — Покажешь той бабе сурового медведя. Пусть знает, что, как только официально будет дозволено, ты её сразу цап в пещеру и дела делать. Всю зиму, — добавил король и громко захохотал. — Пока пацана не заделаешь.
— Дядя, вы пьяны, — процедил сквозь зубы Гайлард.
— А ты сопляк ещё, чтобы меня одёргивать. Хочу — пью, хочу — изменников вешаю. А воротник оставь и на лицо важность напусти. А то стоишь и кислую мину корчишь. Думаешь, я не вижу? Я пить пью, но подмечаю каждую твою ухмылку.
От дяди несло так, что Гая начало воротить. Надо было прежде набить ему живот жареным мясом с протёртой клюквой, а потом вино подавать. Но кто знал, что по приезду желудок короля будет пуст, каким бывает пуст к концу зимы мешок с зерном у крестьянина, имеющего жену и десятерых детей и не позаботившегося о запасах осенью?
Предупредительный стук в дверь принёс в комнату Дагорма.
— Пора, милорд, — прошамкал старик, предварительно обменявшись горячими объятиями с королём и тоже поморщившись от винного, вперемешку с чесночным, запаха. — Все гости собрались и ждут только вашего появления.
— И что? Там тухло и тихо, как на могиле утопленника? — язвительно поинтересовался Гай. — Все высоко задирают нос и говорят лишь по делу и только о степени прожарки индейки?
— Что вы! Там шум и гам, все жаждут зрелищ и винных рек и очень рады за вас.
— Винные реки — это хорошо! — причмокнул губами король. — А то племянничек поскупился, только три кувшина передо мной на стол поставил. И те крохотные, как вон напёрстки у этого ниточника!
Его величество ткнул пальцем в портного, отчего тот сразу вздрогнул и сильнее обычного нажал на иглу, которой зашивал слегка распоровшийся шов сбоку. Гайлард взвыл. Про себя.
— Где Рики? — только и смог спросить хозяин замка.
— Я наткнулся на девочку у дверей ваших комнат, милорд, — ответил Дагорм, — и отослал её проститься с братом.
— Что ещё за Рики? — булькая вином, полюбопытствовал король.
Гай ограничился кратким ответом:
— Моя служанка.
— С каких это пор ты помнишь имена своих служанок? — недоумевал Риккард.
Племянник столь же недоуменно повёл бровями, словно сам удивился шалости своей памяти, а потом перевёл тему:
— И Итор с сестрой подошли?
