Стефан выругался и отвернулся.
— Если тебя тошнит, то лучше сделай это в туннеле.
Он согнулся пополам и покачал головой.
— Нет, я в норме. Все в порядке.
Я потянула спущенную кожу вниз. Два рваных прокола были отмечены на спине мужчины в верхней части плеча, возле шеи. Раньше вздутие скрывало их.
— Что это такое?
— Укус змеи.
— Разве у нас нет иммунитета к змеиному яду?
Я покачала головой.
— Не-а.
— Ты шутишь?
— Совсем нет. Оборотни не афишируют этот факт по понятным причинам, но да, если медноголовая тебя укусит, ты это точно почувствуешь.
Стефан моргнул.
— Но ведь наши сломанные кости способны регенерировать, и мы невосприимчивы к болезням и ядам.
— Мы довольно устойчивы к яду, но не защищены. Помнишь Эрру?
Глаза Стефана потемнели.
— Помню.
Эрра была тетей Кейт и ее большим секретом. Вся ее семья являлась чистой магией, той магией, которая ровняла города и меняла ход древних цивилизаций. Эрра спала тысячи лет, но магия разбудила ее, и она явилась в Атланту в поисках неприятностей, чуть не разрушив город. Одно из ее творений, которого она называла Ядом, ворвалось в дом клана Волков в городе и отравило всех, кто находился внутри. Они умерли в агонии. Это был тревожный звоночек для всей Стаи. Оборотней можно отравить, если яд будет достаточно сильный.
— Большинство болезней имеют вирусную или бактериальную природу, — объясняла я. — Lyc-V довольно ревностный вирус, поэтому он уничтожает других захватчиков. Проглоченный яд попадает в желудок. Как только он попытается попасть в кровоток, Lyc-V избавится от него. Укус змеи — это совсем другая история.
Я встала, вытащила из кармана тряпку и вытерла руки.
— Змея вводит токсины прямо в организм, и эти токсины являются биологическими: ферменты, коагулянты и так далее. Некоторые просто атакуют область укуса, другие — нервную систему, и Lyc-V не распознает их как угрозу, пока те не станут причинять вред.
— Так какой это случай?
— Гемотоксин. Наверное, от гадюки. В тот момент, когда яд попадает в жертву, он начинает сгущать кровь и образовывать тромбы в кровеносных сосудах. Lyc-V присутствует во всех тканях, но большая его часть находится именно в кровотоке. Закупорь артерии, и вирус не сможет добраться до яда достаточно быстро, чтобы уничтожить его. Я когда-то знала оборотня-бизона, который угодил в гнездо гремучих змей. Именно так он выглядел, когда мы вытаскивали его труп.
Стефан посмотрел на тело.
— Как змее удалось укусить его в спину? Он бы не лежал в грязи. Может, сидел?
Оборотни серьезно относились к личной гигиене. «Грязное животное» — одно из обычных оскорблений, что люди бросали в нашу сторону. Охранники не стали бы валяться в рыхлой земле, если для этого не было крайней необходимости.
— Не знаю. — Я вынула из сумки линейку и поднесла ее к следам укусов. Три и три десятых дюйма. Два дюйма означают крупную змею. Два с половиной — это уже пятнадцатифутовая гремучая. Три и три десятых — полное безумие.
— Полагаю, что, если бы я была разумной змеей, я бы укусила именно в это место, — сказала я. — Вызвав коагуляцию в артериях, ведущих к мозгу, смерть последует незамедлительно.
Я бы щелкнула пальцами, но на мне были латексные перчатки.
— Значит, мы имеем дело с гигантскими суперумными змеями, которые проскользнули сюда, убили наших людей, открыли хранилище, украли что-то из него и выскользнули незамеченными?
— Похоже так.
— Хорошо. Просто хотел убедиться, что это не что-то опасное.
Я сверкнула в его сторону быстрой улыбкой и приступила к обработке места преступления.
Это помещение было каким-то кошмаром. Рабочие Рафаэля входили и выходили из него всего двенадцать часов назад, и две дюжины запахов прилипли к земле, не говоря уже о зловонии разложения, исходящего от тел. В жаркой Джорджии, даже в таком глубоком подземелье, трупы быстро разлагались.
Беглый осмотр тел подтвердил множественные укусы змей. Я отметила четыре разных размера клыков и записала их. Затем разделила пространство на отдельные площадки и обыскала их, от стены к стене, собирая каждую пробку от бутылки и каждый волосок.
Прибыл грузовик из Стаи, чтобы отвезти тела обратно в Крепость, огромную штаб-квартиру оборотней недалеко от Атланты, которая, как все настаивали, не была замком, хотя в точности им и являлась. Я сделала несколько заметок для Дулиттла, главного медмага Стаи, в которых изложила свою теорию насчёт змей. Он будет проводить окончательную экспертизу. Я упаковала собранные мной отпечатки пальцев в большой конверт и адресовала их Джиму. У Стаи была своя собственная база данных отпечатков пальцев, и Джим имел гораздо больше возможностей для их распознавания, чем я. Я знала теорию дактилоскопии и получила некоторые базовые навыки в Академии Ордена, но на практике я просто видела лишь кучу завитков, с которыми понятия не имела, что делать. Я также выписала для Джима быструю предварительную оценку, запросила справочные файлы по всему персоналу Рафаэля и отправила все в Крепость вместе с телохранителями.
Войдя в хранилище, я немного постояла внутри, визуально рассматривая содержимое. Оно было заполнено антиквариатом. У стены сидела пара элегантных кошек с длинной шеей, чисто черного цвета, с глазами, вероятно, из подлинных изумрудов. Слева от кошек на полу лежала обветшалая из-за времени каменная табличка с мой рост, на ней были вырезаны диковинные фигуры в мантиях. Справа стояло небольшое деревянное кресло, покрытое золотом и коричневой краской, его ножки напоминали львиные лапы.
На полках находилось богато украшенное золотое ожерелье, покоящееся в стеклянной коробке поверх алой бархатной подушки; набор бутылочек, хрусталь, обернутый золотыми лентами; пустой деревянный шкаф; огромная глыба кристалла цвета морской волны на черном бархате с гравировкой — трое мужчин и женщина, машущая на прощание. Или, может быть, приветствуя.
Нет, наверное, все же «прощание». Для жизни это более правдоподобно.
От предметов веяло временем, они словно источали его, как цветок свой особый аромат. Сколько людей погибло за это? Я могла насчитать, как минимум, четырех, и у меня было ощущение, что число жертв будет продолжать расти.
Я позвала Стефана, и мы вместе составили каталог хранилища, пункт за пунктом, я попросила его подписать документ, как свидетель. Список был таким длинным, что к его концу моя ручка работала на последнем издыхании. Вероятно, что-то вынесли из хранилища, но что? Я ползала через каждый дюйм этого проклятого места в поисках какого-либо признака пропавшего предмета, но в хранилище не было ни пылинки. Никакого таинственного очертания, ни пустых крючков, ничего, что дало бы мне хоть какую-то подсказку о том, какой предмет был похищен. Насколько я могла судить, вместо того чтобы что-то забрать, нападавшие что-то оставили здесь. Разве это не ад?
К тому времени, когда я наконец вышла из туннеля, вся в грязи и усталая, солнце почти завершило свой побег за горизонт. Осмотр места убийства всегда был медленной и утомительной работой. В следующий раз я найду себе раба, чтобы поехал на дело вместе со мной.
Стефан поднялся со стального бочонка, на котором сидел.
— Закончила?
— Да. Есть новости от Рафаэля?
— Нет.
Либо полицейские задержали его, либо он собирался изо всех сил меня избегать.
— Стефан, этот хлам в хранилище очень древний. У нас нет возможности проверить, есть ли в нем магия. Вам, ребята, следует держаться от него подальше. Не трогайте, не нюхайте, не пытайтесь перемещать. Я попрошу кого-нибудь со знанием магии отправить предметы в Крепость. Там они поместят их под карантин.
Стефан покосился на меня.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, но тебе придется поговорить об этом с Рафаэлем. Он, наверное, заедет сюда после того, как копы его отпустят. Хочешь оставить записку?
Отличная идея.
— Есть чем написать? — Я потрясла своей измученной ручкой. — У меня кончилась паста.
