*** *** ***
Моя мать жила в небольшом блоке многоквартирных домов в Ривердейле. Мне потребовалось больше часа, чтобы проехать через полуразрушенный город, и все это время я краем глаза наблюдала за Джимом. Пару раз я ударила его по руке, чтобы убедиться, что он не спит. После первых восьми раз он сказал мне прекратить.
Я съехала по узкой дороге во дворик между приземистыми двухэтажными таунхаусами, и припарковалась перед маминым домом. Бледно-голубой свет ее колдолампы просачивался через окно. Я вышла. Джим уже ждал у двери, осматривая дома.
— Почему те три здания смотрят налево?
— Потому что это индонезийская община, в основном пожилые люди, практикующие магию. Они более суеверны, чем остальные. Это плохая примета-строить дом с видом на север. Некоторые люди считают, что от этого ты обеднеешь. Когда они переехали, улицу уже проложили, поэтому эти три семьи решили построить свои дома с видом на восток.
— Ага.
— Плохая примета — когда дом обращен к полю, плохая примета — когда кухня выходит к парадной двери, и плохая примета — делать забор выше шести футов. Так обстоят дела, Джим. Просто прими это.
— Твой забор выше шести футов.
Я развернулась к нему на ходу.
— Я не говорила, что верю в приметы. Но они важны для моей матери.
Мы направились к двери. Знакомые запахи окутали меня: рис, лук, перец чили, тмин, кориандр. Мама готовила наси-горенг — жареный рис. Я дома.
Спасите меня.
Джим попробовал воздух.
— Сейчас начало второго. Для твоей матери готовить после полуночи обычное дело?
— Нет, это специально для меня. Она почувствовала, что мы придем.
Я подняла руку, чтобы постучать. Прежде чем костяшки пальцев коснулись дерева, дверь распахнулась, и матушка заключила меня в объятия. Глядя на нее, можно представить, как именно я буду выглядеть через лет тридцать или около того: крошечная, поджарая, темная и подвижная.
— Почему ты вся грязная?
Мама вытянула паутину из моих волос.
— Что произошло? Входите. Кто этот мужчина?
Ну вот, началось. Я сделала глубокий вдох и зашла.
— Это Джим.
Джим шагнул внутрь.
Мама закрыла дверь и впилась в него взглядом.
— Он темный. Очень, очень темный.
Джим ухмыльнулся, показывая узкую полоску зубов.
Мне хотелось закрыть лицо руками.
— Мама!
Она наклонилась к Джиму. Ее акцент становился все сильнее.
— Чем ты занимаешься? У тебя есть деньги?
— Он — мой альфа. И стоит во главе клана кошек. Очень важный человек.
Глаза моей матери сверкнули. О нет.
Она наклонилась и похлопала Джима по руке.
— Это так мило. Моя дочь — такая умница. Всегда уважительна и хорошо воспитана. Никогда не ввязывается в неприятности и делает, как велено.
— И не говорите, — пробормотал Джим.
— Не тратит деньги. Две докторских степени. Небольшие проблемы с глазами, но это по отцовской линии. Очень редкая магия — Белый Тигр. Появляется раз в семь поколений. Очень особенная. Она может избавить от сглаза одним прикосновением. И если твой дом проклят, она очистит его для тебя. Все уважают мою дочь. Все наши люди знают ее.
Джим кивнул ей с серьезным видом. Мой желудок свело. Кажется, меня сейчас стошнит.
— Мама…
Она кивнула Джиму, как если бы делилась страшным секретом.
— А еще она хорошо готовит.
Джим наклонился к ней с каменным лицом.
— Уверен, что так и есть.
Она улыбнулась, будто он подарил ей бриллиант.
— Лучшая партия. Из всех девушек моя дочь — лучшая партия!
Аааааа!
— Мама! С ним что-то произошло, болезнь магической природы.
Она поднялась на носочки и заглянула Джиму в глаза. Одно долгое мгновение они смотрели прямо друг на друга, моя невысокая мама и высокий, мускулистый Джим, а потом она перешла на индонезийский.
— Оставь его.
— Нет, — я замотала головой.
— Он силен. Довольно хорошо сложен. Но ты должна найти другого.
— Но я не хочу другого! Я хочу его.
— Он умирает.
— Я должна его спасти. Прошу, помоги мне. Пожалуйста.
Мама постучала по губам пальцем и указала на стул.
— Сядь.
Джим сел. Она наклонилась и раскрыла пальцами его правый глаз, изучая радужку.
— Что-то пожирает его душу.
— Это я уже поняла. Но я не вижу, что именно.
Мама вздохнула.
— Я тоже не вижу. Пока мы не узнаем, с чем имеем дело, мы бессильны. Нам нужна Кеонг Эмас.
Золотая Улитка. У меня упало сердце. Мои ноги подкосились, и я приземлилась на диван. Единственное место, где мы могли бы достать Золотую Улитку — это Подземка Атланты. Раньше это был торговый район в Файв Поинтс, где до Сдвига находились все высокие здания. Подземка начиналась как большое железнодорожное депо в середине 1800-х годов с магазинами, банками и даже салунами, но, в конце концов, городу пришлось построить виадуки над железнодорожными путями для автомобильного движения. Виадуки соединялись, и большая часть железнодорожных путей, магазинов и депо оказались под землей. До Сдвига здесь было полно маленьких баров и лавок. Как только ударила магия, владельцы магазинов сбежали, но на смену им пришел черный рынок. Торговцы, спонсируемые мафией, которые зарылись глубоко под землю, прорубив туннели, ведущие из их магазинов прямо в разрушенный Файв Поинтс и Юникорн Лейн, где магия была настолько дикой, что ни один здравомыслящий полицейский не стал бы преследовать их. Теперь Подземка стала местом, где можно было купить все, что угодно, если ты был достаточно отчаянным.
— Есть другой способ?
Мама покачала головой.
— Даже не думай об этом. Тебе нельзя идти в Подземку.
Я выдохнула, моргая.
— У нас нет другого выбора.
Мама сделала резкое рубящее движение рукой.
— Нет!
— Да. Мы должны купить улитку.
Моя мать выпрямилась во весь рост. Я встала и сделала то же самое.
— Нет. И это не обсуждается.
— Ты не можешь запретить мне сделать это.
— Я — твоя мать!
— Менгапа? — Джим подал голос.
О боги.
Он сказал это по-индонезийски.
Мамины глаза расширились, и на секунду она стала похожа на разъяренную кошку.
— Он говорит по-индонезийски!
— Знаю!
— Почему ты не сказала, что он говорит по-индонезийски? Я должна знать о таких вещах!
Я замахала руками.
— Я не знала!
— Что значит, ты не знала? Ты только что сказала, что в курсе.
— Я имею в виду, что не знала, а потом узнала! Я просто удивилась!
— Дамы! — рявкнул Джим, поднимаясь.
Мы обе уставились на него. Он заговорил.
— Вы говорите так быстро, что я не понимаю. Зачем Дали нужно идти в Подземку?
— Объясни ему, — сказала моя мать. — А я пойду приготовлю чай.
Она пошла на кухню, а я указала на стул.
— Присядь.
Он сел и понизил голос до шепота.
— Что творится с акцентом твоей матери?
— Главное впереди, — прошептала я. — Представление в стиле маленькой азиатской леди — всего лишь игра на публику. Она получила степень магистра по химии в Принстоне.
Джим моргнул.
— Ну, а как ты думал, откуда у меня мозги?
Джим помотал головой.
— Объясни, что за дела в Подземке?
Я вздохнула.
— Как много ты понял? И откуда ты вообще знаешь индонезийский?
— Я уловил, что в полной жопе. А что касается языка, он показался мне довольно интересным.
— Интересным? Ты серьезно? Так что, однажды ты проснулся и решил «Хмм. Почему бы мне не выучить Bahasa Indonesia — индонезийский?»
Он что-то задумал. Зеленое свечение прокатилось по его радужкам.
— Дали, Подземка?
Не было простого способа рассказать об этом.
— Что-то питается твоей душой.
— Поясни.
Я наклонилась ближе.
— Все существа создают магию. Кто-то может ее использовать, кто-то нет. Кто-то создает ее больше остальных, но все мы — магические двигатели. Мы поглощаем ее из окружающей среды, а затем вырабатываем. Вот почему мы можем обращаться во время технологии — мы накапливаем достаточно магической энергии в наших телах, что позволяет нам изменять форму. Возьмем, к примеру Кейт.
