— Ли мёртв. Самаэль мёртв. Меня переделали… я переродился в того, кем был раньше. То самое, что ненавидел и против чего бунтовал веками. Великий дракон был низвергнут — тот древний змей, называемый дьяволом, или сатаной, который вводит весь мир в заблуждение. Он был низвергнут на землю, а вместе с ним и его ангелы. Однако великий дракон не был призван дьяволом, как полагал человек. Его призвал Легион. Я — Легион потерянных душ. И я восстал.
Глава 4
Айрин решила, что нам нужен перерыв после таких откровений, и я с ней полностью согласна. Но не хотела оставаться одна. Только не после того, как узнала, кем являюсь. Не после того, как узнала, что такое Легион. Слишком много информации, чтобы за раз переварить, и мне нужно какое-то подобие нормальной жизни. Всего лишь маленькое воспоминание о жизни до всего этого.
— А я все думала, когда же ты проснёшься. — Сестра улыбается, заметив меня в дверях её палаты. Она ещё подключена к капельницам и вся в бинтах, но, похоже, в хорошем настроении, а это именно то, что мне сейчас нужно.
Айрин любезно предоставила всё необходимое оборудование, чтобы помочь сестре поправиться, и я искренне благодарна за это. Здесь круглосуточно дежурит врач, и эта помощь невероятна, учитывая, что Феникс нужен Сем7ёрке больше, чем когда-либо.
Я почти подбегаю к ней и подавляю желанию крепко обнять. Ей предстоит пройти долгий путь к выздоровлению, и я не уверена, есть ли у меня сверхчеловеческая сила или что-то такое. Она столько пережила, и я умру, если причиню ей ещё больше боли.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я, ища любые признаки вреда, нанесённого во время нападения на штаб-квартиру Сем7ёрки.
— Вообще-то хорошо. — Она сияет, и её глаза широко распахиваются от возбуждения. — А ты знаешь, что есть такой мистический бальзам, который действительно ускоряет заживление? Он сделан из ангельской крови и каких-то жутких трав, но, чёрт возьми, он хорош. Каин настоял на этой части исцеления, когда Айрин предложила бальзам. Я даже не могу сказать тебе, насколько Каин потрясающ. Вообще-то, все они. А твой друг Николай? Ох, девочка. Вау. Серьёзно, мужчины не должны быть такими красивыми. Это нечестно.
Я улыбаюсь её заразительной позитивности. Моя прежняя сестра, болтающая со скоростью миля в минуту. Ничто никогда не сломит её, и это вдохновляет каждый день.
— Ну, вообще-то он не мужчина. А колдун. И к тому же принц.
Сестра качает головой.
— Чёрт, ну не справедливо же.
— Это ты мне говоришь? Видела бы ты его брата Дориана.
— У него есть брат?
— Угу. Он король тёмных колдунов.
— Ну… всё. — Забинтованной рукой она показывает взрыв. — Оба яичника только что взорвались. Я бесплодна. Или беременна.
Мы смеёмся, и мне так приятно не думать обо всём безумном дерьме, из-за которого я только что проснулась… даже на мгновение. Просто две сестры разговаривают о парнях и ведут себя глупо. Просто два человека. Хотя сейчас только один из нас может честно принять этот титул.
Почти час мы болтаем обо всём и ни о чём на лёгкой и оптимистичной нотке. Сестра, в очередной раз, поражается существованию потусторонних существ и роскошью особняка Айрин. Я вынуждена признать, что Айрин очень богата. Я до конца не выяснила что она за существо — честно говоря, никто этого не знает — но, должно быть, очень древняя, раз успела накопить такое богатство.
— Я боялась… когда они пришли, — признаётся сестра, когда её веки тяжелеют. Организм работает сверхурочно из-за целебного бальзама, настоянного на ангельской крови, и капельница с морфием не помогает. Интересно, поможет ли моя кровь? Или кровь Адриэль? Но я ни за что не попрошу её об этом.
— Теперь всё в порядке. — Я улыбаюсь, пытаясь сохранить оптимизм.
— А когда они рассказали мне о… том, что с тобой случилось, я не была уверена, что ты очнёшься. Да и никто не был, потому что люди не могут выжить после того, что с тобой сделали. Айрин сказала, что тебе просто нужно время… что твоему телу нужно привыкнуть.
Я стараюсь сдерживаться, чтобы ничего не выдать.
— А она не сказала, почему мне нужно приспособиться?
Сестра кладёт забинтованную руку на мою.
— Знаю, что ты не такая, как я, и всегда это знала. И теперь, когда ты здесь, живая, понимаю, что мои подозрения оказались верны. Поэтому я люблю и восхищаюсь тобой ещё больше.
У меня не хватает духу выложить ей всё, сказать, что не заслуживаю её восхищения и едва ли любви. Не тогда, когда отец создал меня как оружие. Не тогда, когда я причиняла людям боль, обманывала и убивала. И не могу винить Адриэль в своих поступках. Я даже не могу списать это на призвание. Во всём виновата я. И теперь, когда меня не сдерживает магия Уриэля, кто знает, на что я способна. Я собираюсь сказать это, но она уже засыпает. Может, это к лучшему — знамение от Бога. Уверена, Он знает, что моя правда больше навредит. Поцеловав сестру в лоб, я шепчу спокойной ночи и поворачиваюсь, чтобы уйти. В дверях стоит Каин. Я даже не знаю, как долго он там пробыл.
— Кажется, ей лучше, — говорю я, тяжело сглатывая.
— Да, — отвечает он, переводя взгляд на спящую сестру. — Она набирается сил. Феникс говорит, что шрамы будут минимальными.
Я киваю.
— Спасибо… за то, что вытащил её оттуда. И за то, что заботился о ней. Знаю, что в приоритете был Искупитель, но не могу выразить, как благодарна за то, что ты выбрал её.
Каин кивает.
— Я благодарен больше за то, что она выбрала меня. — Его взгляд смягчается, когда он бочком подходит к ней с другой стороны. — Мы можем и обязательно вернём клинок. Но её… жизнь гораздо дороже, чем кусок заточенной стали
И хотя я подозревала это раньше, наконец, теперь всё стало очевидно. Каин любит её. Покрытый шрамами, злющий Демон Убийств влюблён в мою сестру. И, как ни странно, я не расстроюсь, если она чувствует то же самое. Никто не защитит её настолько яростно, как он. И теперь, когда она полностью погрузилась в мир, который так нестабилен и не определён, он ей нужен. Особенно когда меня нет рядом. Не говоря больше ни слова, я выхожу из палаты, оставляя Каина присматривать за сестрой, пока она спит. Я хочу спросить его о Легионе и Уриэле, и о том, что дальше делать, но не могу. Я не стану нарушать покой, который он обрёл в ней.
Я не могу усидеть на месте, тем более проспав три дня к ряду, поэтому не возвращаюсь к себе, тем более не хочу быть наедине с собой. Так как, похоже, мы тут задержимся, я решаю исследовать поместье Айрин. В коридорах, кажется, постоянно суета, в основном бегает персонал, чья униформа состоит не более чем из нижнего белья и коротких, ярких саронгов. Красивые парни и девушки соблазнительно ходят туда-сюда, задерживаясь рядом со мной, чтобы радостно спросить, не нужно ли чего-нибудь. На первый взгляд им тут нравится, и, вероятно, они буквально существуют ради прислуживания. И каждому на вид не больше двадцати. Не знаю, бессмертны ли они, как Айрин, и остаются молодыми и великолепными благодаря магии, или работодатель просто любит малолеток. Я не удивлюсь, если последнее. Я натыкаюсь на то, что выглядит, как кабинет. Нет, не так. Скорее библиотека. Десятки полок до краёв заполнены томами с цифрами. Года. На них указаны года. Записи Наблюдателя, датируемые самым началом времён. Вот же чёрт Я пробегаю пальцами по кожаным переплётам, даже не зная, с чего начать. Говорят, что Наблюдатель видел всё. Сколько тайн этого мира она задокументировала?
— Сложно сказать, Айрин великий историк мира или невероятный вуайерист.
Я поворачиваюсь на голос и улыбаюсь, а на глаза наворачиваются счастливые слёзы. Николай отталкивается от дверного косяка, и плавно и грациозно, как всегда, подходит ко мне, обнимает за талию и целует в макушку. Отношения с ним так легки и кажутся самыми естественными в мире. И совсем не обидно, что его аромат — моря и специй — так же опьяняет, как и его красота.
— Можешь представить, какое дерьмо можно узнать только в одном из этих томов? — спрашиваю я. — Что на самом деле происходит в Бермудском треугольнике? Существует ли Лох-Несское чудовище? Где Затерянный город Атлантида? Можно создать «Неразгаданные тайны» на стероидах. Мы станем знаменитыми.
