— Не знаю. Мне больше нравится неведение. Только Божество знает всё дерьмо, которое я не хотел бы видеть. Кроме того, я бы опасался узнать слишком много о себе в процессе
— Почему? — спрашиваю я, смотря на него. Он пожимает плечами.
— Хотела бы ты прочитать обо всех своих грехах? Обо всём, что так старалась забыть? Я живу уже больше века, и большую часть жизни вёл себя, как безжалостный псих. Гарантирую, в некоторых величайших трагедиях истории повинен мой вид, если не лично я. Не хочу, чтобы меня знали за эти недостатки.
Я киваю, всё понимая. За два десятилетия с лихом я наворотила дерьма, что хватит на целую книгу. А напоминания об ошибках не нужно.
Какое-то время мы стоим молча, глядя на книги, а потом я спрашиваю:
— Там в аду… ты знал, кто я?
— Подозревал, но не был уверен. Хотя знал, что ты не полностью человек.
— Почему ничего не сказал? — Я даже не скрываю обиду, с ним это не надо.
— Потому что ты не была готова услышать. Ты была сломлена, и я не мог добавить ужаса, особенно в момент, когда тебе нужна была сила.
Он прав. Тогда я была почти разрушена. И если бы он сказал, что я не просто девушка с тяжёлой судьбой, не поверила бы. Иначе сомнения сожрали бы меня заживо. Знаю, что Нико поступил, как считал лучшим, особенно не имея никаких конкретных доказательств. Я бы сильнее запуталась. Мы идём по библиотеке и останавливаемся у огромной фрески, копии той, что находилась в кабинете Люцифера. Взлёт и падение человечества, а в главной роли демон, по которому я сохну — Легион.
— Всё хорошо? — спрашивает Нико, точно зная, кто и что поглощает мои мысли.
— Даже не знаю. Он… другой. Я чувствую. И ощутила это с момента, как он вошёл в комнату. А теперь, когда и я другая, он даже не смотрит на меня. А когда смотрит, видит лишь Уриэля.
Нико качает головой.
— Нет, думаю, он просто… боится того, что ты видишь больше не его. Легион потерянных душ — это не просто демон, Иден. Их много. С таким дерьмищем сложно справится. Вероятно, он изо всех сил держится за то, кто он.
От его слов мне становится легче, что просто необходимо. Я прижимаюсь к Нико.
— Господи, ну почему я не могла просто влюбиться в тебя? С демонами чертовски сложно.
— Потому что у тебя дух воина, а такие люди существуют лишь ради сражений. — Он щиплет меня за задницу, и я ёрзаю. — Кроме того, со мной ты бы не справилась. Я тебя уничтожу, а когда ты вернёшься, станешь умолять повторить.
— Самонадеянный хер, — поддразниваю я.
— Почему всё сводится к моему члену? — парирует он.
Я хихикаю, игриво толкая его локтем под рёбра.
— Мне всё не верится, что ты здесь.
— И мне. Похоже, мистер Адский огонёк без ума от тебя.
— Значит, тебя действительно отослал Люцифер? Зачем?
Нико пожимает плечами.
— Сказал, будто хочет, чтобы я помог тебе и Сем7ёрке. Хотя мне кажется, он думает, что я не справлюсь.
— Ты навсегда вернулся?
— Нет, если не справлюсь
С блестящими от возбуждения глазами, я поворачиваюсь к нему.
— Боже, Дориан и Габриэлла… должно быть, они вне себя от радости.
Он тупит взгляд.
— Я им ещё не говорил.
— Что? Нико, ты должен им позвонить. Сейчас же! Они так были опустошены, когда ты не вернулся со мной. Уверена, они хотят тебя видеть.
— Нет, я… э… Не стану я втягивать их в это. Слишком опасно. И если у меня ничего не выйдет… — Он качает головой, отгоняя такую мысль. — Не могу дать им надежду, если есть вероятность, что они снова будут страдать. Им нужно защищать моего племянника. Я больше не стану причиной распрей.
Я понимаю его, хотя мне тошно.
— Ты справишься. У нас всё получится. И ты снова будешь со своей семьёй. Обещаю.
Нико ухмыляется, а его синие глаза блестят от эмоций.
— Красивые слова от такой милашки. — Он снова целует мои волосы, и мы опять рассматриваем фреску.
— Ты спас Крисиза. Как?
— Он был прикован цепями в какой-то подземной камере, почти обескровлен и едва жив. Люцифер послал меня прямо к нему, будто знал, что его нужно спасти. Без меня Сем7ёрка никогда бы его не нашла.
— Странно, — бормочу я.
— Что?
— Что Люцифер хочет помогать Нефилиму.
— Ну… он ведь помог тебе? — Я поднимаю глаза и хмуро смотрю на Нико, но не от досады, а от сумбура. К тому же я просто не привыкла считать себя чем-то иным, а не человеком. — Не пойми меня неправильно, Люк безумно эгоистичен и самовлюблён. И каждый его шаг просчитан и обдуман. Но я считаю, что он спас Кризиса ради тебя.
Я сильнее хмурюсь.
— Ради меня?
— Он понимает, что тебе нужна помощь; у тебя полно вопросов. После того, как раскрылась правда, тебе понадобятся друзья. А Крисиз не только твой друг, а один из твоего вида… в каком-то смысле, семья. И сможет помочь тебе использовать и укрепить способности. И если дело дойдёт до сражения — а я верю, что так и будет — он тебе понадобится.
И снова я знаю, что он прав. Несмотря на то, что Николай молод по меркам бессмертных, очень проницателен и мудр. Его дружба важна для меня, и я так невероятно благодарна Люциферу за него, даже если он вернул его по эгоистичным причинам. От неуместного урчания у меня в животе мы смеёмся и решаем поискать еды. После ада, я больше не желаю сидеть на формальных ужинах, поэтому мы просто идём на кухню, где персонал Айрин весело подготавливается.
— Что мы можем вам сделать? — мило спрашивает прелестная молодая девушка, чью грудь скрывает парео, похожее на короткий топ, и длинный саронг с высоким разрезом.
— К-хм, есть что-нибудь поесть? — спрашиваю я, чувствуя смущение от такого количества внимания.
— Конечно! Что хотите?
— Сыра, хлеб и бутылку красного вина, дорогуша, — мило отвечает Нико, отчего девушка краснеет. Я закатываю глаза. Очаровательный ублюдок.
— Да, конечно. Сейчас.
Благодаря невероятной харизме Нико, очень скоро нам приносят поднос с мясной нарезкой и лучшее вино из всех, что мне довелось пробовать. Мы сидим, скрестив ноги, на одном из многочисленных шезлонгов в комнате для вечеринок, едим и болтаем. Ну, Нико сидит, скрестив ноги, а я подобрала их под себя, из-за непристойной юбки.
— Клянусь, Айрин просто дразнит меня. Почему у Лилит и Адриэль нормальная одежда, а я разгуливаю в наряде наложницы?
— Будь я другим парнем, — начинает Нико, отрывая кусок хрустящего французского хлеба, — сказал бы, что ты выглядишь чертовски аппетитно, и продолжил бы подкаты. Но поскольку я твоя грёбаная Фея-крёстная, скажу, чтобы ты приказала прислуге принести тебе желаемое. Они обожают, когда мы что-то просим… странно, да? Типа, они балдеют от рабства. Вероятно, у них случится коллективный сдвиг, если ты попросишь сменить весь твой гардероб.
Приму к сведению. Я делаю мысленную заметку разыскать Кайро и дать список одежды, одобренной мной.
— Что же, грёбаная Фея-крёстная, могу я у тебя кое-что спросить? И я хочу, абсолютной честности, неважно заденет это мои чувства или нет.
— Я не знаю, как поступать иначе.
Я глубоко вдыхаю и выдыхаю.
— Теперь, когда Адриэль вернулась, думаешь, Легион… — Я даже произнести это не могу, не покраснев.
Нико выгибает брови.
— Думаешь, они опять трахаются?
— Ну, я бы не так сказала, но смысл таков.
— Нет. Считаю ли я, что она хочет? Возможно. Но думаю ли я, что он пытается разжечь то пламя? Нисколько. Он постоянно с Сем7ёркой. Тренируется, планирует, просчитывает. Когда мы только приехали, он часами сидел рядом с тобой, молчал и не двигался, как чёртова статуя. Даже эмоций не было. Он просто смотрел на тебя. В остальное время прозябал в спортзале. Мне кажется, парень даже не спал.
Я в замешательстве хмурюсь.
— Почему он часами сидел и смотрел, как я сплю, а теперь, когда очнулась, даже не разговаривает со мной? Полная бессмыслица.
Нико делает большой глоток вина, обдумывая следующие слова.
— Послушай, Эди, — начинает он, ставя бокал. — Я не должен говорить тебе это, и чувствую себя грёбаным стукачом, но хочу, чтобы ты поняла. После того, как Легион возродился, был полон ярости, ненависти и страха… страха потерять тебя. Он… ну, скажем так, любого, кто стоял между ним и тобой, быстро и жестоко отбрасывали. Думаю, он немного съехал с катушек. Я имею в виду, а как иначе? Он столетиями пытался поступать правильно. А теперь убийство — его вторая натура. И ему ещё трудно принять то, как сильно он наслаждается этим.
