Ты видишь те же лица И тот цвет глаз У этих лиц, Но кроме теней Ничего Не добиться! Они куклы, Падающие так Рано ниц. Спроси меня: " Где их души теперь?" Спроси: " Почему они тени без имен?" Отвечу: "Потеряли себя давно, поверь, Оставив стремленья До лучших времен" Не плачь, Не плачь, Мой павший ангел, Или, быть может, Ты вспоминаешь себя? Вспоминаешь Те страшные мгновенья, Когда крылья Оставили тебя? И пронзенный Ядом плоти земли Ты разбился, Увы, Тебя не спасли…"
Автор строк: Полесья Золотникова
Жалко было хоронить никому не известного, очень талантливого юношу. Но на тот кон выбор предоставлялся небольшой: или я или он, объятый жгучей ревностью и способный вывести на чистую воду перед серьезными, опасными людьми. Пришлось его убрать. Однако эти строки продолжали преследовать всякий раз, когда взгляду представал собственный образ. Мне понадобилось немало усилий, чтобы сделать себя идеальным воплощением чужой мужской мечты, невзирая на то, что откровенно ненавижу мужчин! Однако ради цели приняла навязанные правила игры.
Отбросила в сторону ненужные воспоминания. Сегодня предстояла очередная игра. Если намерена победить, необходимо действовать твердо, пока Гагат на крючке. В этом помог убедиться его скорый ответ. По тайным источникам выяснила, что единственная, кому его светлость удосужилась написать. Уверенным движением поправила откровенный вырез на груди. Держись, господин совершенство, этот вечер ты никогда не забудешь!
На крыльце привычно окунулась в вечернюю, уличную прохладу с городской тишиной. Слуг рядом не было. Терпеть не могла дурацкие, бесполезные сопровождения. Если суждено умереть, ни один охранный эскорт предначертанного не изменит. И я это знала.
Внутри неожиданно сжалось. Рука машинально перехватила стальную полоску извилистого кинжала, чье острие оказалось неумело направлено мне в грудную клетку. Без труда завела кисть за спину, бесстрашно встретившись в сгущающихся сумерках с юным женским силуэтом. Сильно надавила, вынуждая незнакомку выпустить рукоять. Еще пара нажимов, ее пальцы наконец ослабили хватку на рукояти. Оружие выпало.
— Нет! — запротестовала нападающая.
Резким рывком за плечо развернула девчонку к себе.
— Тварь! — яростно прорычала та, столкнувшись со мной лицом к лицу.
Холодно взглянула, различив в ней пропавшую приемную дочь супруга. Она исчезла тогда, когда граф озвучил подростку решение вступить в законный брак.
— Люсинда? Умеешь ты эффектно о себе напомнить. — Сухо произнесла в ответ.
— Это мой дом! Тебе ничего здесь не принадлежит, мерзкая гадина!
— Твой отец распорядился иначе. Согласна ты или нет, меня не волнует. — Безразличным голосом поставила ту перед фактом.
— А где мой брат, Дэйрин?! Его ты тоже убила?! — яростно прошипела сквозь зубы подросток.
Тяжело вздохнула. Эта глупая малолетка начинала здорово действовать на нервы. Больше не теряя времени, решительно ухватила девчонку за волосы и потащила за собой в дом. Люсинда принялась вырываться, но у нее не выходило. Моя хватка еще хуже, чем у разъяренной собаки. Надо признать усиленные тренировки начали приносить плоды. Особо не напрягаясь вернулась с упрямой девицей в прихожую. На шум резко распахнувшейся двери мгновенно выбежала Ниара. За ней в дверном проеме следующего помещения важно застыл дворецкий Николай.
— О, госпожа, — запричитала женщина. — неужели Леди Люси вернулась снова?
— Отпусти меня, дрянь! — протестующе дернулась в руке новая головная боль, с которой на данный момент сложно найти общий язык.
— Можно и так сказать. — Хладнокровно отозвалась служанке. — Запри в чулан, пока спесь не пройдет. А там по возвращению я переговорю с ней. Сейчас другие заботы.
Лишь после этого выпустила безмозглое дарование, принявшееся гневно просверливать во мне дыру.
— Пошла ты к черту!
О, да. Славное начало семейного примирения. Если бы не предсмертное обещание, данное графу, придушила бы ее, не думая. А так придется присматривать за нашедшейся бунтаркой. Правда, в нем не шло речи быть доброй, ласковой нянькой, об которую приемыш супруга сможет нагло вытирать ноги. Злорадно оскалилась. Ох, не ведаешь еще малая с кем связалась.
Часть 8.
На моих губах застыла легкая улыбка, заставившая бывалых слуг невольно вздрогнуть. Хорошо знакомые с ней они твердо знали: ничем хорошим дело сейчас не закончится.
— Госпожа, — обеспокоенно обратилась ко мне Ниара с глазами уличного, побитого щенка.
Прекрасно поняла, о чем хотела попросить пожилая женщина. Наверняка пожалеть сиротку. Девчонка все-таки осталась без приемного отца. Единственного светлого человека, по-настоящему полюбившего никому не нужную бродяжку. Старший названый брат был сослан. Истинных родителей она знать не знала с самых пеленок. Чудом выжила в детдоме и тд и тп. Какая высокая трагедия. Как жаль, что мне плевать. Быть может, когда-то посочувствовала бы. Не теперь. Идти на поводу у жалости не стану. Нет у меня жалости. Сдохла.
— Запереть. — Сухо произнесла в ответ, не собираясь долго церемониться с бунтаркой.
С такими расслабляться вообще себе дороже. Ежовые рукавицы единственное разумное решение после ее выходки с кинжалом. Ниара с грустью
