руку, – привыкаю к роли жены.
– Из тебя выйдет отличная мегера, Дэна! – золотой ободок обхватил мой палец.
– Отныне вы супруги! – чиновник забубнил финальную часть ритуала.
– Поздравляю, госпожа Эдер, – мурлыкнул муж, потянувшись к моим губам.
Ага, размечтался, хитрозадый чешучатый!
– Спасибо, – увернулась и обернулась к гостям.
Пришла пора принимать поздравления и резать торт!
***
Уффф, адский денек выдался! Сначала дракона купила, потом работала, да еще и замуж успела выйти. Насыщенный график, врагу не пожелаешь! Я всласть зевнула, входя в свою спальню, да так и осталась стоять с открытым ртом.
В комнате царил полумрак, разбавленный призрачным светом свечей, которые в огромном количестве теснились на всех поверхностях – на туалетном столике, на полу, на прикроватных тумбочках. Но куда интереснее была другая поверхность – моя кровать.
На которой возлежал, иначе и не скажешь, Черут!
Торс дракона сиял в сумраке, отливая расплавленным золотом, русые с рыжинкой волнистые волосы до плеч были заправлены за уши. Глаза сверкали двумя изумрудами, бесстыдно маня к себе. Все остальное было заботливо прикрыто простынкой, из-под которой торчали пятки.
Похлопав ресницами, я очнулась.
– Ты что здесь делаешь? – спросила, уперев руки в талию.
– Жду тебя, супруга, – промурлыкал дракон.
Довеском пошла коронная ухмылка.
– Для чего?
– Догадайся, Дэна.
– Не называй меня так, – пробормотала, хмурясь.
– Как скажешь, – улыбнулся, откинув от лица прядь волос. – Сделаю все, чего пожелает госпожа!
– Ты о чем? – насторожилась я.
В какое-то игривое русло все сворачивает. Не к добру!
– Я весь твой! – Черут эффектно сдернул простыню, под которой, естественно, оказался голым.
Опять!!!
– Да что ж тебе в штанах-то не сидится?! – прорычала я. – Эгсбиционист чешуйчатый! У тебя аллергия на одежду, что ли? Вон отсюда!
– А постельные утехи? – растерянно глянул на меня. – Медовый месяц и все такое?
В глубине все еще сияющих глаз протаяла надежда. Вот ведь оптимист!
– Шиш тебе без масла! – скрутила ему кукиш. – Энергию некуда деть? Иди дрова руби тогда! Вон, сказала!
Глянула по сторонам. Ишь, как заботливо к разврату подготовился! Все свечи мои ароматические извел, поганец!
В воздухе, и в самом деле, пахло цветами. И тренделями, которые сейчас отхватит этот озабоченный геккон!
– Тебе свечек жалко? – возмутился он.
– Да я эти свечки тебе в зад засуну, блудливое чешуйчатое!
– Не поместятся!
– Проверим? – прищурилась. – Ишь, чего возомнил себе! – схватила с кресла брюки и швырнула в наглеца. – Одевайся и проваливай! – следом в него полетела рубаха.
– А трусы?
– Ты вообще оборзел?! То постельные утехи ему подавай, то трусы!
– Для утех они, понятное дело, ни к чему, но в целом это необходимая деталь гардероба. И вообще, я думал, ты меня для этого купила, – пробурчал, соскочив с кровати и пытаясь попасть ногой в штанину. – Сама же сказала – мне нужно побыть хорошим мужем! Вот и решил добросовестно исполнить супружеский долг, как и полагается!
– Чего?! – поперхнулась от его наглости. – Мне супруг нужен был для получения ссуды!
– Так бы и сказала! Ай! – брошенный мной ботинок угодил по его уже прикрытой штанами заднице.
– Я тебе так и говорила!
– Как бы да, – он натянул рубаху. – Но улыбалась ведь! И глазки строила! Вот я и подумал, что к основным обязанностям бонус идет. Приятный такой бонус, – его взгляд снова засиял, когда дракон погладил им мои выпуклости.
Которые ему не светят! Ни в ответ на его зеленые маяки, ни в любом другом смысле!
– Ничего я тебе не строила, не свисти!
– Ай! – наглые очи погасли, когда в грудь ему угодил второй ботинок. – Хватит драться!
– Еще и не начинала! – я открыла дверь шкафа и схватила лежащий там хлыст, оставшийся с тех времен, когда в конюшне рядом с домом жили отличные скакуны.
Сжав деревянную ручку, взмахнула им. Воздух взвизгнул, разрезанный тонкой плетью. Кнут щелкнул об пол, и я усмехнулась, глядя на Черута, который обходил меня по дуге, подвигаясь к двери.
– Экая ты затейница! – пробормотал он, взявшись за дверную ручку.
– Вон пошел! – погрозила ему хлыстом.
– Уже ухожу, – пробурчал, открыв дверь. – Но если передумаешь…
– Я тебя сейчас!!!
– Всегда, как только захочешь! – ухмыльнулся и выскочил в коридор.
Паразит какой! Никакого стыда, одно сплошное самомнение, раздутое, как клобук у кобры!
Взгляд упал на трусы, сиротливо оставшиеся лежать в кресле.
Подхватила их двумя пальцами и открыла дверь.
– Ну, поняла, что не стоит отказываться? – расцвел улыбкой потерявший остатки совести чешуйчатый. – Знал, что не устоишь перед соблазном!
– Забери свое исподнее, – процедила и протянула ему труселя. – И впредь чтобы и оно, и брюки, всегда было на тебе, понял?
– Проверять будешь? – проникновенно улыбнулся.
– Иди спать! – ответом я оборзевшего геккона не удостоила. – Подъем в пять утра, – направилась обратно в спальню.
– Во сколько?! – неслось мне вслед. – Это незаконная эксплуатация драконьего труда!
– Зато на эротические подвыверты сил у тебя точно не останется с таким графиком, – пробурчала я, захлопнув дверь комнаты. – Угораздило же такого извращенца купить!
Стянула с кровати белье, на котором он лежал своей голой попой, и постелила свежее. Задула свечи и, рухнув на постель, расхохоталась – впервые за последние недели.
Вот уж точно, скучно нам теперь точно не будет!
Глава 5. Лотос
А ночью снова пришел он. Нет, не Черут, но уж лучше бы дракон заявился, в самом деле, чем этот проклятый сон, который мучает меня с детства.
Темнота обтекает со всех сторон, как гнилая вода, из которой кто-то смотрит на меня. Жадно, с ненавистью, А я стою, как вкопанная, не в силах шевельнуться. Лишь ощущаю, что он уже настолько близко, что моего лица касается его дыхание.
Не имею ни малейшего представления, кто это. Чувствую, как это зло медленно кружит вокруг меня, то ли не решаясь напасть, то ли чего-то ожидая. Бежать некуда, да и ноги не слушаются, не могу сделать и шага.
А потом приходит покалывание в ладони. Я подношу ее к лицу, пытаясь рассмотреть в темноте, что там такое. И вдруг вижу лежащий на ладони цветок лотоса. Белый, с едва различимым розовым напылением по краям нежных лепестков – будто рассвет прикоснулся к нему, погладил, поцеловал, поделился своей красотой.
Лотос сияет изнутри, пульсирует, будто сердце. Я успокаиваюсь, глядя на него, и улыбаюсь. Он дарует силы и защиту, несет ответы на те вопросы, что теснятся в голове, переполняя разум.
Но потом его накрывает Тьма. Лепестки скукоживаются, как бумага в огне, чернеют, и вся эта грязь, которая только что была первозданной чистотой, впитывается в мою ладонь, проникает в кровь, бежит по жилам. И плоть тоже чернеет, оскверненная Тьмой.
