внимание, как я цепенею и только и могу, что хлопать ресницами да улыбаться, в лучшем случае – сыпать глупыми фразами невпопад. Поэтому кавалеры возле меня надолго не задерживались, предпочитая краснеющей тихоне барышень пообщительнее и посмелее.
Разговор с администрацией гостиницы пришлось отложить до лучших времен. У ресепшен толпились понаехавшие туристы. Вокруг искусственного фикуса, пылящегося возле лестницы, носилась шумная детвора, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Пожилой мужчина, потеснив уже знакомого мне администратора с его законного места, что-то раздраженно выкрикивал в трубку стационарного телефона, стараясь заглушить визг малышни, а служащий гостиницы тем временем тщетно пытался навести маломальский порядок.
Ловко увернувшись от выпущенного в мою сторону водяного снаряда (рефлекс, выработанный за годы общения с младшим братом), погрозила пальцем малолетнему разбойнику и поспешила к выходу, пока дружная компания не посчитала меня объектом, подлежащим немедленной ликвидации.
Выйдя на улицу, чуть сходу не получила солнечный удар. Палящие лучи плавили асфальт, безжалостно обжигали кожу, раскаляли воздух, не давая дышать. Самым правильным, наверное, было вернуться в номер и просидеть под кондиционером до самого вечера. Но даже коварное солнце не способно было помешать моим планам. Правда, прежде чем отправиться на штурм бутиков и сувенирных лавок, решила немного подкрепиться.
Наша гостиница находилась в нескольких шагах от центра, поэтому уже через каких-то пару минут я сидела за столиком кафе на главной площади города и, поцеживая молочный коктейль, любовалась старинными зданиями, выстроенными в стиле барокко. Прямо напротив кафе находился чумной столб – колонна, на вершине которой была воздвигнута статуя Богородицы с младенцем на руках. Помнится, такие памятники в прежние времена воздвигали по завершении эпохальных событий, вроде войны или поголовного мора.
Обливаясь потом, пожалела, что не вняла голосу разума и не вернулась в гостиницу. Уже собиралась расплатиться за заказ и скрыться в прохладе ближайшего магазина, когда возле моего столика нарисовался молодой человек, по виду мой ровесник. Растягивая губы в улыбке, что-то сказал по-словацки.
Я неуверенно оглянулась, посчитав, что он обращается к кому-то за моей спиной. Позади меня «изнывали» под солнцем припаркованные автомобили. Вряд ли ему захотелось пообщаться с грудой металла. Незнакомец повторил свою абракадабру, а я, оставаясь верной самой себе, замерла истуканом, не сводя с него испуганно-удивленного взгляда. Стоит отметить, посмотреть было на что. Высокий, стройный, он был похож на модель из глянцевого журнала, внезапно ожившую и вознамерившуюся меня приворожить. Курчавые каштановые волосы обрамляли красивое лицо с идеально правильными чертами, в медово-карих глазах отражались лучики света.
По-моему, даже неприлично быть настолько красивым.
Незнакомец снова что-то протараторил. Затем, стукнув себя ладонью по лбу, плюхнулся на пластиковый стул рядом со мной и спросил уже по-венгерски:
– Не помешаю?
Я честно пыталась изобразить улыбку и выдать что-нибудь эдакое, остроумное, но в горле будто застрял ледяной комок, мешающий говорить и даже дышать.
Парень расценил мое затянувшееся молчание по-своему. Понятливо кивнув, легко перешел на английский.
– Do you speak English? – прозвучала стандартная фраза. Не дождавшись от меня никакой реакции, как заведенный пошел дальше: – Может быть, Deutsch, Italiano?
Ого! А он, оказывается, полиглот!
– Привет, – у меня наконец-то прорезался голос. Заставив себя собраться, продолжила по-венгерски: – Ты действительно знаешь столько языков?
Парень широко улыбнулся, расслаблено откинулся на спинку стула и, взмахом руки подозвав официантку, что-то шепнул той на родном языке. Девушка поспешила исполнить заказ.
– Учусь на переводчика. Кстати, меня зовут Камил.
– Эрика, – пытаясь побороть смущение, ответила я.
– Ну вот и познакомились, – весело заключил Камил и с легкой иронией в голосе признался: – Я уж было подумал, что ты немая.
Слово за слово, и общительному студенту все-таки удалось меня растормошить. Кратко рассказав ему о себе, выяснила, что Камил в следующем году заканчивает университет и намеревается отправиться покорять мир.
– Одного не пойму, – расплатившись по счету, поднялся словак. – Почему такая очаровательная девушка скучает в одиночестве?
Не хотелось признаваться, что я здесь вместе с родителями, поэтому, гордо задрав подбородок, соврала:
– Предпочитаю путешествовать одна.
Камил явно оживился:
– Надеюсь, прекрасная пани не откажет мне в удовольствии показать ей город?
– Прекрасная пани будет только «за», – подыгрывая словаку, велеречиво ответила я и чуть ли не присела в реверансе.
Признаюсь, в тот момент мне хотелось прыгать от счастья. Возможно, кому-то мое поведение покажется странным, но когда всю жизнь борешься со своими комплексами, терпя поражение за поражением, неожиданное проявление внимания со стороны обалденно красивого парня становится настоящей победой в великой битве с самой собой.
Камил оказался внимательным собеседником и умело заполнял неловкие паузы шуткой или какой-нибудь занимательной историей.
– Неподалеку от города находится замок Бецков. Если хочешь, можем туда заглянуть, – предложил мой новый знакомый.
– Только не сегодня. Мне вполне хватило вчерашних впечатлений.
– И как тебе руины Чахтицкого замка? – догадался Камил, о какой крепости идет речь.
– Замшелые обвалившиеся стены и ничего больше, – равнодушно пожала плечами. – Честно говоря, никогда не питала слабости к древним сооружениям.
– А призрак графини видела? – заговорщицки подмигнул мне парень. – Местные утверждают, что на закате она покидает свою темницу и до самого рассвета бродит по окрестностям в поисках новых жертв.
– А еще там по склонам маршируют гномы и отплясывают лезгинку лесные эльфы, – рассмеялась я.
Камил, к сожалению, не оценил мой юмор.
– Зря ты так. Словаки чтят свою историю. Некоторые предания вполне правдивы.
– Например?
Парень призадумался. Наверное, гадал, с какой байки лучше начать.
– Немногим известно, что со смертью Кровавой графини история рода Батори не закончилась, – после короткой паузы сказал он. – Ее сын, Пал, унаследовал колдовскую силу матери и приумножил ее. Сумел подчинить всех чародеев, обитавших в то время в Венгерском королевстве. Клан Батори стал самым могущественным, а впоследствии единственным колдовским кланом в Центральной Европе. Колдуны, не пожелавшие ему покориться, теряли не только силу, но и жизнь.
– И что, этот ваш супермогущественный клан существует до сих пор? – с самым серьезным видом, старательно пряча улыбку, поинтересовалась я.
– Не совсем, – покачал головой мой новый знакомый-полиглот. – Спустя два века после смерти великого колдуна его потомки, братья Изидор и Амадеус, сошлись в смертельном поединке за бразды правления наследием Батори. Изидор был первенцем и имел полное право претендовать на отцовский «престол», но Амадеус, гордый и честолюбивый, не пожелал покоряться первому по старшинству. Он вызвал Изидора на дуэль. По древнему обычаю победитель отбирал у проигравшего силу и мог всецело распоряжаться его судьбой. Оба брата обладали огромным магическим потенциалом, у обоих был сильный дар и в результате оба погибли.
Камил все поглядывал в мою сторону. Наверное, пытался понять, какое впечатление произвела на
