Попутчики - Кира Страйк

-Не о том думаешь, Таня-а-а. Всё потом.- психанула сама на себя, -Что здесь вообще за чертовщина творится?

- Ну, какие будут версии? - спросил компаньон по несчастью.

- Подожди. Опиши мне меня.

* Тасмин Реми. В девичестве - Гроу - новое имя главной героини.

Не выражая удивления от вопроса, Александр доковылял до стола, взял свечу и снова приблизился ко мне. Беспардонно скинул одеяло, которым я была укрыта и взялся изучать "объект" - иначе не скажешь. Рационально и без эмоций - как хирург пациента на операционном столе. Как ещё длиннополую рубаху из такого же невзрачного полотна, как и у него, не задрал.

- Ну что... худая блондинка среднего роста, повреждена голова, рана на ноге - не серьёзная. Переломов не вижу. Из выдающегося - сиськи.

- Вообще-то, я имела ввиду лицо. - пыхнув негодованием, потянула одеяло обратно на себя. -Нет, ну точно - придурок. Я это ещё на юбилее поняла.

- Лицо - нормальное. - ну очень содержательно, на редкость ёмко сообщил он и замолчал, вглядываясь в предмет изучения, и неожиданно добавил, - Глаза красивые - синие.

- Спасибо. Достаточно. - сказала я, понимая, что выжимать из него более подробную информацию - дело безнадёжное.

- Стоп. Руку покажи. - внезапно попросил он, - Не эту... Левую.

Внутреннюю сторону предплечья, пониже запястья резануло острой болью, когда он, отдёргивая рукав, задел тканью свежую рану от...

- Чего?! Татуировка?!!! - округлила глаза я.

Вот уж чего не сделала бы ни за что на свете - я этих иголок до смерти боюсь. А тут, начиная почти от кисти, тянулась цепочка надписей - явно давних, кроме последней, распухшей и саднившей.

- У меня такая же - задрав рукав, Александр продемонстрировал похожий ряд надписей. И последняя тоже была совсем свежей, незажившей.

- И что это означает? - риторически вопросила я, понимая, что у него ровно столько же ответов, как и в моём арсенале, - Кстати, чего ты так уцепился за мою первую фразу? - этот вопрос с самого начала крутился в голове.

- Да слово нормальное услышал. Ну, в смысле, наше - современное. А то тётка эта чуднАя какую-то ерунду лопотала на непонятном наречии. Вроде понимаю её, а язык не наш. И не английский - мягче что ли. А других я не знаю.

- Стоп. - теперь уже притормозила его я, - Какая тётка?

- А, ну да. - сообразил он, что мы об этом ещё не говорили, - Я когда очнулся, в доме была тётка средних лет. Странная - в идиотском чепчике и музейном платье батрачки-крестьянки. Так вот она давай причитать, мол, "слава богу очухались, сайрон Алекс, всевышний смилостивится - и сайрина Тасмин к нам вернётся", а сейчас ей бежать нужно, а то и так тут два дня торчит, а дома - дети. Обещала завтра с утра вернуться.

Я шумно выдохнула, осваивая новую порцию шока.

- Честно сказать, сперва решил, что в дурку попал. А что ещё думать? Не на съёмки же допотопного сериала? Короче, одна версия нелепее другой. Разговаривать с ней не стал, от греха - покивал молча и спровадил. Что делать будем?

- Не знаю. Дай спокойно подумать. Надо понять, куда мы попали, почему мы - не мы, и что всё это вообще значит.

- Лично я даже натянуто-допустимые варианты исчерпал. Недопустимые - тоже. Всякого повидал, но "сие науке и разуму моему не известно". - надо же, он ещё и шутить пытался, - Ладно, двигайся - устал я топтаться, надо полежать.

- Чего? - не поняла я.

- Двигайся, говорю.

- Зачем? А что?... А здесь... На свою кровать иди, сдурел что ли? Ещё я с незнакомыми мужиками в койке не валялась.

- Нет здесь других коек. Не-ту. Так что, двигайте своё худосочное тело и не выдрёпывайтесь, дорогая - я уже с ног валюсь.

- Может на пол... - попыталась вяло возразить я, тем не менее осторожно перемещаясь к краю, - постелить.

И осеклась, увидев этот ... О-о! этот взгляд сообщил мне многое из того, что он в данный момент обо мне подумал. Можно было и поскромнее.

- Куда ты ползёшь? - раздражённо забухтел Александр.

- Двигаюсь, сам сказал! - возмутилась я.

- К стенке давай. Из нас двоих - ходячий пока только я, что ж теперь - через тебя лазить?

Пришлось подчиниться.

Минут пять мы возились, чтобы хоть как-то более-менее приемлемо угнездиться на не слишком широком ложе - ну, наверное, как наша полуторка. К прочим неудобствам, ещё и одеяло оказалось - одно.

Сосед по койке тихо медленно выдохнул и прикрыл глаза - видать и вправду нехорошо было.

- Что у тебя болит? - участливо спросила я.

- Глубокая ссадина на ноге, повреждена рука и рёбра. Но не перелом - скорее трещина. Ничего критичного. Ну и так, по мелочам - ссадины, царапины, ушибы, - неохотно отозвался он - видимо, ему хотелось помолчать.

Так и чесалось спросить, откуда он так хорошо разбирается в ранах, но не стала. Будет время. Нужно отдохнуть - пусть набирается сил. Кажется, жизнь обоих сейчас в большой мере зависит от него.

Осторожно вздохнув, чтобы не тревожить попутчика (отчего-то именно это слово само легло на язык), принялась изучать обстановку.

Превалирующий цвет - унылый серый: каменные стены, потолок, тряпки. В комнате довольно тепло и слышен звук потрескивающего при горении дерева. Значит точно есть или камин, или печь - но где-то вне поля зрения. Ну, стол с табуреткой я уже видела, вон, кстати, кажется вторая такая же в углу возле деревянной гробины, вроде короба.

Подушка под головой маленькая и "ухабистая", одеяло шерстяное, старое, и этот запах... Нервы немного успокоились после первого шока - утешало и то, что я здесь, всё-таки, не одна. Но амбре, густым облаком висевшее вокруг нас уже просто бесило.

- Слушай, - не выдержала я, - эта вонь... Невозможно.

- Да я сам уже задыхаюсь. - отозвался Саша.

- Может чего поискать, да перестелить?

- Сейчас. Ещё минут пять полежу и встану - пороюсь. - не открывая глаз, ответил он.

Пяти минут он не выдержал. Откинул свою половину одеяла и, подавляя кряхтение, тяжело поднялся с кровати.

- Так, где здесь что? - он встал посреди комнаты, водя по сторонам взглядом.

- Попробуй вон тот сундук.