- посоветовала я, - Да, в углу.
Саша, прихватив наш жалкий источник света, пошёл в указанном направлении.
Внутри и в самом деле, судя по его комментариям, лежало тряпьё.
- Слушай, тут всё какое-то сырое. Может ещё где поискать?
- Это вряд ли. Судя по обстановке, шёлковых простыней явно не перепадёт. Давай, что есть. Хотя бы вонять не будет.
Он притащил ворох не вызывающих доверия тряпок и бросил на табурет.
- Пойду, всё-таки, в других комнатах посмотрю. - направляясь к двери, сообщил он.
- А сколько их тут?
- Сейчас узнаем.
А я лежала и думала о том, что одна смена белья вопроса не решит. По крайней мере кардинально. Требовалось помыться, но говорить об этом постороннему мужику - было неловко.
Спустя минут пятнадцать, сосед по общежитию вернулся с какой-то плашкой в руке.
- Слушай, я еду нашёл - живём! - оптимистично заявил он, - Только сперва помыться нужно. Белья, кстати, другого нет...
Он поставил глиняную миску на стол и замер, снова внимательно осматривая помещение.
- Сейчас пойду, принесу воды. И дров бы добавить, а то околеем за ночь. - продолжая что-то выискивать глазами, закончил мысль.
- А здесь чего ищешь?
- Одежду. Там, вообще-то, зима. - как нечто само собой разумеющееся, приподняв брови, сообщил "добытчик".
Как будто я могла об этом знать, блин.
- Ну-у, в прихожей, наверное... Или что там есть? - подсказала, игнорируя назидательные интонации собеседника. Я понимала, что его раздражение сейчас вызвано не мной, и злится он, скорее на ситуацию и собственную беспомощность. Тем более, ему явно приходилось терпеливо подавлять боль и усталость, и совсем не просто было таскать сейчас своё-чужое побитое тело, обслуживая нас обоих.
- Есть ещё одна комната и кухня. В прихожей, как ты выразилась - верхняя одежда. Но хотелось бы какие-никакие портки понадёжнее, а то в спальном белье по сугробам скакать, знаешь ли, тот ещё "айс". Для мужского здоровья - нихрена не полезно.
- Логично. - вынуждена была признать я.
Штаны нашлись в самом углу у печки. (Всё-таки, это была она.) Там же валялось "моё" платье. Кстати, на фоне всего виденного до сей поры - даже приличное. Только грязное и драное.
- Слушай, а пижамки свежей в сундуке не было? - запоздало спросила я.
- Всё на стуле. - односложно ответил Александр, натягивая штаны прямо поверх этих "жидких", что на нём были, и пошёл на выход.
О причинах нашего, мягко скажем, странного, сложного и непонятного положения оба пока больше сознательно не говорили - нам было страшно.
Не было его довольно долго. За пределами помещения что-то гремело, было слышно, как матерится этот самый Саша, о стенку топки ударились дрова. Печь была одна на две комнаты. То есть, закрытой частью - сюда, а топкой - в кухню. Странная конструкция.
Оставшись одна, я лежала и тихо шалела от нереальности и дикости происходящего. Ещё раз посмотрела на свои руки, подавляя морось паники, медленно поднимавшейся к горлу.
-Скорей бы вернулся, что ли, - поёжилась я, - сним хоть не так страшно.
Наконец, тяжело дыша и обливаясь потом, он появился в комнате, надсадно волоча баклаху с водой.
- Ты чего там ругался? - спросила я, - Что-то пошло не так?
- Да нет. Просто...
- Что?
- Какого чёрта?! Где моё тело?! Откуда вот эта дохлятина взялась? - он присел на стул, переводя дух, - Ты глянь - он задрал штанину, - как на таких тощих костылях вообще ходить можно? Чуть поработал - все конечности трясутся.
- Не забывай, что ты травмирован. Не стоит много от себя требовать. - я просто не знала, что ещё сказать. Что мы со всем разберёмся и вернём свои, простите, как-то странно это произносить, тела? Так нет ни малейшей в том уверенности, как нет и объяснений. Крутится что-то в голове, а уловить никак не могу.
- Ладно, проехали. - буркнул он. Снова молча психанул и, фыркая, пошёл обратно на кухню.
- Ты куда? - успела спросить я.
- За кипятком. - ворчливо донеслось оттуда.
- Так. Тряпки. - вернувшись с горячей водой, он снова озадаченно замер на месте.
- А на кухне? Полотенца?
- На кухне такой сифилис, что то, что подразумевается под полотенцами - в руки взять страшно. Будем рвать простынь. - решительно отрезал он.
Я прекратила пререкания. Тем более, что приближался момент, когда надо будет и в самом деле мыться. А я вообще никак не могла представить, как смогу это сделать.
- Давай, сначала тебя. - Александр уже развёл воду и приготовил ветошь.
- Я сейчас. Я попробую. - начала пытаться подняться, борясь с головокружением и тошнотой.
- Лежи давай - я помою.
- Как? Нет. - возразила я, совершенно растерявшись, - Нет, погоди... Надо что-то придумать.
В этот момент просто не знала, как быть. Чужой человек, к тому же мужчина будет сейчас шоркать меня тряпкой? Уверенна, ему эта процедура не доставит ни малейшего удовольствия - много радости мыть постороннюю лежачую тётку. Да и самому уже, наверняка, шевелиться тяжело - вон сколько дел переделал. Да и вообще... А мне каково!... Короче, не знаю, как объяснить. Мысли и чувства кипятком обжигали сознание. Стыдно было - до слёз.
- Успокойся. - совсем с другой интонацией - без раздражения и ненужного сочувствия сказал он, - Так случилось. Это просто надо сделать.
- Фу-ух. - выдохнула сдерживаемые слёзы я.
- Не переживай. - он посмотрел в мои глаза своими серыми, полным понимания.
И я всё-таки заплакала. От беспомощности, от злости и... от благодарности.
- Так, всё. - ободряюще-деловитым тоном начал он, - Давай, что сможешь - сама, я отвернусь, остальное - я. Только тряпки ты всё равно полоскать не сможешь. И снять эти обмотки древней мумии - тоже. Вот так, давай полулёжа. - Саша сгондобил под спину небольшую горку и устроил меня на ней.
- Стой, - осенило меня, - сперва развесь смену белья у печки - хоть немного просохнет.
Он цокнул языком и с улыбкой уставился в мою сторону.
- И чего ты раньше молчала? Уже бы давно всё согрелось и просохло. - он поднял тряпки и взялся трясти их, пристраивая у печки, попутно излагая свои мысли, - Тебе голову хорошо стрясло. Я помню, было дело, - лёжа, вроде, ещё ничего, а стоя, и даже сидя - совсем труба.
Эта помывка стоила мне пары лет жизни - ей
