за меня Севир. – Вижу.
Один только взгляд – и я шагнул в сторону. А Севир, достав белоснежный платок, аккуратно вытер слезы с лица Фанни. Она замерла, как испуганная мышка.
- Это наваждение, крошка, - сказал он, обращаясь к ней. – Знаешь, для чего древние придумали магию истинных?
- Чтобы те, кто предназначен друг другу судьбой, могли быть вместе, - ответила Фанни.
- Это сказки для маленьких девочек. Правда покажется тебе жестокой, но ты должна знать. Все дело в потомстве.
- В потомстве? – переспросила она.
- Да, крошка Фанни. В давние времена межклановые браки были запрещены. Когда все друг другу родственники, дети рождаются больными и слабыми. Тогда и появилась магия истинных. Ее придумали чародеи, чтобы укрепить связи между кланами и получить здоровое потомство. Кланы и сейчас предпочитают жить обособленно, поэтому время от времени древняя магия напоминает о себе. Наши браслеты – не обереги любви. Это всего лишь знак того, что наши дети будут сильными и здоровыми. Или даже не наши… - Он взглянул на меня. – А твои и Луки.
- Но… но я чувствую… - пролепетала Фанни.
- И я тоже, - кивнул Севир. – И даже он. Это наваждение. Морок. Для того чтобы связь не была в тягость.
- Что же делать? – горько вздохнула лисичка.
- Я попробую разобраться с этим. Пока же чаще напоминай себе, что чувства фальшивы. Если будешь меня слушаться, ничего плохого не произойдет. Поняла?
- Д-да, мессер…
- Первые дни после обручения самые трудные. Потом будет легче.
Фанни удрученно кивнула.
- Тебя покормили?
- Да.
- Смотрю, и одели прилично. Хоть с этим он справился, - фыркнул Севир. – Отдыхай. Завтрашний день мы проведем в дороге.
Даже не знаю, радоваться тому, что он снизошел до разговора с Фанни или тревожиться. Обычно Севир не замечает женщин. Они для него, как грязь под ногами. Так что же произошло? Он поддался фальшивым чувствам? Или…
- Чего застыл? – Севир отвесил мне легкий подзатыльник. – Ты где должен находиться? Память отшибло?
- Простите, мессер, - пробормотал я, устремляясь к двери.
- Мессер… - тихо позвала Фанни.
- Что? – Он повернулся к ней, и я остановился в дверях. – Хочешь попросить, чтобы я не наказывал Луку?
- Он сказал, чтобы я этого не делала. - Фанни выдала меня с потрохами! – Почему мне нельзя снять ошейник? Ведь приговор уже исполнен.
- Разве? – Севир одарил ее ледяным взглядом. – Я не заставлю тебя снова идти на площадь. И даже назначу повторное расследование, так как ты уверяешь, что это оговор. Но ошейник пока не сниму.
- Мессер, пожалуйста!
Ее глаза опять наполнились слезами.
- Утром, - внезапно пообещал Севир. – Если будешь послушной. – И рявкнул, обращаясь ко мне: - Лука! Почему ты еще здесь?!
Кажется, лимит его терпения я исчерпал.
Первым делом я влетел в купальню. Если не смыть посторонние запахи, Севир будет ворчать. Он и так недоволен моим поведением.
В спальню вошел голым, чтобы не тратить время на раздевание. И сразу же опустился на колени, заложив руки за спину.
- Пай-мальчик, - фыркнул Севир. – Ну, постой… Подумай, что натворил.
Он оставил меня, отправившись в купальню один. И это тоже часть наказания. Мы часто мылись вместе, предаваясь разврату. Но не сегодня… Похоже, Севир вознамерился жестко меня наказать.
Он велел думать. Но о чем? И так все ясно. Если бы я не соблазнился прелестями Фанни, то не занял бы место палача. И не разозлил бы Севира. И он не тронул бы Фанни. И они не стали бы истинной парой… Все правильно, это я запустил цепь роковых случайностей.
- Чего надумал? – поинтересовался Севир, вернувшись.
Он надел штаны, а на голом торсе блестели капельки воды. Я облизнул губы.
- Прошу прощения, мессер.
Он кивнул и подошел к комоду и отодвинул нижний ящик. Значит, плеть. В ушах зашумело.
- Встань к стене, - приказал Севир.
Зверь заскулил, и я крепче сжал зубы. Будет больно… очень больно…
Мне никогда не запрещали кричать, но я считал недостойным давить на жалость. Севир никогда не наказывал просто так, а я уже не мог обходиться без порки, хоть и ненавидел боль.
- Как и говорил, за палача ты уже наказан, - произнес Севир, медленно подходя ко мне. – Но сам знаешь, сколько раз ты ослушался…
- Да, мессер, - выдохнул я.
- Без счета. Я остановлюсь, когда сочту нужным.
Плеть со свистом рассекла воздух и полоснула болью по спине. Первый удар – самый сложный. К нему невозможно подготовиться. Сквозь зубы вырывается шипение, тело выгибается в дугу. Дальше – чуть легче. Севир всегда придерживается четкого ритма, не частит, дает прочувствовать каждый удар. Я цепляюсь пальцами за гладкую стену и изо всех сил удерживаю зверя, который хочет сбежать.
Больно… Очень больно…
Пройдясь по спине, плеть лижет ягодицы и бедра. Когда в последний раз меня подвергали такой суровой порке? Кажется, около двух месяцев назад, за пьяный загул. Я приревновал Севира и три дня не вылезал из кабака.
Так больно, что невозможно сдержать слезы. Я злюсь, что плачу, как девчонка, но ничего не могу с этим поделать. Сдавленный хрип вырывается из груди. Плеть щелкает… но боли я не ощущаю. Зато слышу стук – Севир отбрасывает плеть в сторону.
Все? Неужели все…
- Глупый щенок, - шепчет Севир, разворачивая меня к себе лицом. – Когда же ты повзрослеешь…
Его поцелуй – как глоток лечебного эликсира. Я жадно припадаю к его губам – и пью, не в силах насытиться. Язык Севира глубоко во рту, а рука сжимает ствол члена, и он наливается кровью. Яйца сладко ноют, поджимаясь.
После порки Севир берет меня сзади, чтобы не тревожить и без того болящую спину. А ягодицам достается сполна, но эту боль я почти не ощущаю. Меня кроет от удовольствия. Приятная истома разливается по всему телу. В глазах темнеет. И чем сильнее Севир вгоняет в меня член, тем острее я чувствую эйфорию. Боль, смешанная с наслаждением – тот самый коктейль, который делает меня счастливым.
Пальцы опять сжимаются на стволе члена. Пара фрикций – и сознание уплывает.
- Вонючий крот! Фаина, что ты тут делаешь?!
С мужем я попрощалась в темнице.
Сильвер не навещал меня после
