– Достаточно, – не выдержал начальник гарнизона.
– Хватит, – одновременно с этим вырвалось у Алексы.
А верзила чамп стоял и снисходительно улыбался, глядя на Миру.
– Мне нравится твоя дерзость, принцесса, – пророкотал он. – И мы ещё обсудим это в более подходящей обстановке, наедине.
Мира покраснела. Я почувствовала стыд и неловкость, и она, наверняка, тоже.
Но и эта мысль улетучилась, когда я вдохнула запах костра, хвойного леса и раскалённых камней. Мужчина, стоящий рядом и чуть позади, пользуясь тем, что всё внимание было приковано к площадке для поединка, словно невзначай придвинулся вплотную. Его бедро прижалось к моему, а чтобы я не вывернулась, сильная рука обхватила талию. Моего уха коснулось тёплое дыхание.
– Когда ты разгорячённая, ты пахнешь ещё вкуснее.
Я вздрогнула, и резко повернула голову.
Но увидеть лицо наглеца не получилось, слишком близко он стоял. Зато получилось почувствовать, какая шелковистая у него борода, скользнувшая по моему лбу, и тепло руки, погладившей бедро. В пояснице возникло приятное томление и тело само выгнулось. При этом разум всё ещё был на месте. Я прекрасно понимала, что в уже следующую секунду кто-нибудь обернётся и заметит неприличную близость незнакомца. Да и сзади люди, которые в любой момент могут перевести взгляды с Миры на меня.
– Пусти, – зашипела я, вцепившись ногтями в руку, лежащую на моем бедре. Я могла бы с таким же успехом царапать каменную стену.
И тогда я сделала воздушный щит. Мои учителя могли бы сейчас мной гордиться. Меня учили этому искусству несколько лет, но впервые он получился именно таким, как должно. Тоненький незаметный для глаза обычного человека кокон, отделивший меня от рук незнакомца.
Он фыркнул насмешливо и отпустил. Некоторое время я стояла неподвижно, невидящим взглядом уставившись перед собой. Повернуться не решалась. И только, когда Алекса меня окликнула, я кивнула ей и развернулась, равнодушным взглядом окидывая людей, стоящих позади. Никого, годившегося на роль моего оскорбителя, я не обнаружила. Да и запах раскалённых на огне камней и хвои быстро улетучивался. Этот тип успел исчезнуть, пока я приводила мысли в порядок. Одно порадовало, в глазах гвардейцев и слуг не было ни намёка на то, что они видели неприличную сцену.
– Ты идёшь, – в голосе Алексы звучало раздражение.
– А Мира?
– Она уже убежала, сама понимаешь. Идём к ней.
*****
Мира нас к себе не пустила. Вышла горничная и извиняющимся тоном сообщила, что госпоже нехорошо, и она просила её не беспокоить.
– Идём к отцу? Так больше продолжаться не может, – я решительно повернулась к Алексе.
Но она лишь помотала головой.
– Я была у него утром. Это бесполезно.
– Но ты же его видела, он погубит Миру.
– Ты думаешь, остальные лучше?
– Я не разглядела их.
– А разве это обязательно? Они чампы, и этим всё сказано.
– Ну, ты как хочешь, а я попробую.
Алекса пожала плечами, весь её вид говорил, что она не верит в успех этого разговора. неужели наша маленькая воительница сдалась? Что же такого она услышала от отца? Спросить напрямую? Нет, лучше я сама узнаю.
– Иди. Я подожду в нашей беседке.
*****
Отец выглядел подавленным. Вместо жёсткого отпора, к которому я была готова после его утреннего: «Вы сделаете так, как я сказал. Я король!», он встретил меня с глубоко опечаленным видом и сделал приглашающий жест:
– Садись, девочка, задавай свои вопросы.
И я растерялась. Отец вздохнул и начал сам:
– Ты думаешь меня это радует? Я мечтал о другом будущем для вас.
– Но почему тогда? Какое нам дело до их легенд и свитков? Зачем нам усиливать того, кто уже тысячу лет является нашим самым главным врагом? Откуда такое доверие?
– Нет у меня к ним доверия. Но мы сейчас стоим на грани исчезновения.
– Но почему? – это прозвучало громко и с непозволительной для обращения к королю дерзостью.
– Не перебивай, просто послушай, – мягко ответил он. – Несколько дней назад здесь были послы из Чампии.
Я кивнула, показывая, что в курсе.
– Я так понимаю, вы об этом знаете, а вот появление осведомителей вы скорее всего пропустили. Ибо эти люди всегда незаметны, – он помолчал: – Так вот, легенда легендой, но и чампы и осведомители принесли одну весть. Огневики предложили чампам союз для нападения на Хорнию и разделения её на части.
Я охнула.
– Отец, но Империя Огня никогда…
– С чего ты взяла? Да, бытует мнение, что наши поселки добровольно переходят под власть Огневиков. Но что значит это добровольно? Сначала подкупаются главы деревень, а потом почему-то именно на это поселение налетают кочевники. А после этого приходят войска имперцев с посулами и обещаниями. И до сих пор это касалось только мелких посёлков. Но недавно я узнал, что мэр самого крупного пограничного города Тиволи начал переговоры с нашими добрыми соседями. Но и это ещё не всё.
Я почувствовала боль в руках. Оказывается, я переплела пальцы и с силой нажимала на костяшки. С трудом расцепила их.
– Я слушаю, – серьёзно кивнула я.
– Огневики предложили Чампии разделить наше королевство, – повторил он. – И сейчас ждут ответа вождей.
– Это невозможно, – мой голос звучал сипло от волнения.
– Я тоже не сразу поверил, но осведомители подтвердили, что была встреча императора Румера с одним из братьев.
– И что же им помешало договориться?
– Ничего. Они договорились.
Я вскочила на ноги:
– Тогда почему…
Отец жестом остановил меня.
– Но… в те же дни шаман чампов нашёл свиток. И Вихо, по его словам, стал затягивать переговоры, отправив послов к нам. Возрождение дракона достойная цель. И для чампов имеет большее значение, чем просто новые земли. Я его понимаю. Если бы у Хорнии был шанс возродить Белого Дракона, я бы положил свою жизнь на алтарь.
Он сказал это так, что я сразу поверила, что отец готов умереть ради мечты увидеть возрожденную Хорнию.
– Но что мы с этого получим? Чампы обретут дракона, у Империи их уже два. А мы станем ещё более лёгкой добычей.
Отец посмотрел на меня с уважением.
– Прости, Лисса, кажется, я впервые сегодня понял, какие умные у меня дочери. Ты рассуждаешь верно, но не учитываешь ещё один момент. Видишь ли, когда появляются два сильных государства, у них возникают трения.
– И? Что им помешает разделить Хорнию, как они и собирались?
– Сильное государство пытается забрать всё. Это в природе человека – обычная жадность. А это значит, им нужно будет сначала разобраться друг с другом. И в этом случае у нас появится шанс, лазейка для того что попытаться выскользнуть. Если же я сейчас откажу Вихо, то этого шанса у нас не будет. Вихо сказал, что поставит огневикам условия, чтобы вас троих при разделе отдали им. То есть в любом случае…
– Вот мерзавец! – мои руки сжались в кулаки. – Отец, он так сейчас издевался над Мирой.
– Мне уже доложили.
Вот когда успели…
– Он не издевался, – продолжил отец, и в голосе его появились виноватые нотки, – а подчинял её себе. Мира вела себя дерзко. Ты думаешь, я бы позволил вашей матери или матери Алексы бросить мне вызов? Ни один мужчина не потерпит главенства женщины. Но я не знаю, как это объяснить Мире. Я ограждал вас от всех проблем. И вы привыкли, что любая ваша прихоть исполняется мгновенно. Ну и опять же рассчитывал, что посватается кто-нибудь из достойных хорнийцев, а не... Наверное, следовало вам раньше объяснить, что во взрослой жизни всё может быть иначе.
– Да, нам сложно будет привыкнуть. Но я тебя поняла. Попробую поговорить с Мирой, – и в этот момент мой голос дрогнул. Я почувствовала, как слёзы бессилия подступают к глазам и отвернулась. – Я пойду, отец, и спасибо за ту сказку, в которой мы жили столько лет. Надеюсь, у меня будут силы помнить о доме только хорошее.
Я спустилась во внутренний дворик. Во всём чувствовалось приближение осени. Вроде и цветы те же, и деревья ещё зелёные, но кое-где уже попадались под ноги желтые листья. Возле беседки они лежали аккуратной кучкой. Наверное, садовник сгрёб, а убрать не успел. Я пошевелила шуршащую золотую пирамидку носочком туфельки.
