запрокидывая мою голову, и толкнулся в меня бедрами, явно показывая какого именно продолжения он от меня ждет.
Поясницу прострелила молния неведомого мне огня, а между ног вспыхнул сноп горячих искр. Хаос Первозданный, что я творю! Я суматошно заколотила по его плечам, но куда мне под его массивной тушей и пытаться освободиться? Он же, чувствуя мое сопротивление только и прорычал мне в губы:
— Не смей!
А хрена тебе лысого не надо?
И я собираю последние свои силы в кулак и рассыпаюсь на молекулы, оставляя его ни с чем, заставляя только хватать руками воздух и тихо стонать мое имя:
— Ванда, — и этот звук, словно эхо бьется в моей голове, приговаривая меня помнить все и никогда не забывать того, что, между нами, случилось.
Ванда
Я летела бесформенной, напуганной до глубины души, тучкой молекул. Перемещалась квартал за кварталом, отрешенно наблюдая как спешит разношерстная толпа по своим делам, как едят айсирити дети, как смеются на лавочке лучшие подружки, обсуждая парней, и не могла прийти в чувства.
Я была в самом настоящем раздрае с самой собой. В окно своих апартаментов влетела уже спустя минут двадцать, изо всех сил пытаясь вернуть себе тело, но у меня почти ничего не получалось. Жуткое зрелище: почти скелетинка, да и только. Коварный Ра Справедливости выкачал все мои внутренние ресурсы и теперь я зависла, бесформенной массой разрозненных частиц, в ожидании, когда же клетки моего тела и одежды соберутся на прежнее место сами собой.
А когда это наконец-то произошло, я в изнеможении только скулила на полу своей небольшой гостиной, пытаясь призвать на помощь внутренние резервы и силу самого Хаоса. Но стоило мне только прикрыть глаза, как страшное, леденящее душу шипение ворвалось в мою голову, а открыв глаза я увидела мутный, подернутый тьмой силуэт, который кинулся ко мне и сквозь меня со словами:
— Я здесь, Ванда!
Я с криком подпрыгнула на ноги и огляделась. Никого! Облегченно завалилась на диван и прикрыла глаза. Привидится же всякое дерьмо.
Остаток дня я просто тупо приходила в себя и набиралась сил, а под вечер раздался звонок в дверь, и я не на шутку перепугалась, что именно ОН пожаловал на порог моего временного жилища. Прежде чем проверить личность визитера, глянула в зеркало и ужаснулась.
Хаос Первозданный, вот это я страшила! Меня как будто через соковыжималку пропустили. Атас, конечно, но в таком виде показываться на глаза кому-либо смерти подобно. Дошаркала до двери и тихо спросила «кто там?».
— Курьер, — ответили мне монотонный голос.
В груди тут же разлилось облегчение с щепоткой, непонятно откуда взявшегося, разочарования. Всего лишь курьер. Ну а кого я, дура набитая, ждала? Аж зла не хватает!
Посыльный опять вручил мне в руки огромный букет пепельно-черных роз и удалился. И на этот раз я знала кто даритель. Знала, сидела на диване и почему-то глупо улыбалась, а потом выудила карточку из глубины стеблей и уставилась на текст. Вот же упырь проклятый!
«Прости, но я жалею только о том, что ты сбежала. Жду сегодня вечером в ресторане или завтра на тренировке. Покоренный твоей красотой, Кил».
В груди почему-то тут же протяжно заныло, ладони вмиг вспотели, а щеки опалило огненной краской смущения. Вот же обманщик несчастный!
Ну и вот итог. Думаете, что я и на этот раз ни в какой ресторан не пошла? Да-да, я тоже сначала так думала, но потом мои мозги поплыли, и я почему-то оказалась в том самом пресловутом заведении. Замерла разрозненной пылью под сводчатым потолком и наблюдала как нервно крутит головой полиморф, как принюхивается, будто чует меня на расстоянии. Но спустя тридцать минут после назначенного времени, он все-таки встал, кивнул официанту и ушел.
И от чего-то, лежа вечером в своей постели, я вспоминала его гордый, статный, полный мощи и внутреннего огня, профиль, то, как он уверенной походкой удалялся из ресторана, на ходу взлохмачивая непокорные каштановые вихры, то, как сворачивали головы женщины, провожая его поджарую фигуру. А ночью мне почему-то снился наш поцелуй и там он не закончился моим бегством, а продолжился. Руки Килиана суматошно срывали с меня майку, поспешно сдергивали вниз чашечки лифа и с протяжным стоном припадали к вершинкам моей груди, прикусывая их и посасывая, пока и из моего горла не начали вырываться звуки неподдельной страсти. И там в этом сне, я хотела, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, и он не подвел моих ожиданий. Его руки уверенно и быстро занырнули под резинку моих тренировочных брюк и тут же погрузились в горячую влагу моей женственности, массируя и потягивая именно так, как мне того хотелось. По телу прошла волна непонятного мне томления, между ног все загорелось и запульсировало, а потом я вдруг взорвалась невероятным облегчением и кайфом, выгибаясь дугой в его объятиях. Так сладко, так запредельно прекрасно.
Я открыла глаза и непонимающе уставилась в потолок своей спальни. Хаос Первозданный, я кончила во сне! Кончила в эфемерных руках этого ужасного, совершенно отвратительного Ра Справедливости. Какой позор на мою голову!!! Как мне жить с этим дальше? Проще утопиться и делу конец! Первый поцелуй украл, первый оргазм и то нагло выдрал одним своим чертовым существованием! У-у-у, проклятый кровопийца!
На долбанную тренировку шла с конкретной жаждой мести. Думала, что все, он после всех моих страданий явно не жилец. Но, что вы думает? Помимо нас на площадке были абсолютно все Ра, кроме разжалованного Ра Тайн, синеволосой драконицы и самого Великого.
— Опаздываешь, Балем, — форменно гаркнул на меня Аль-Надир, — быстро в строй.
Ишь, раскомандовался! Сегодня-то я тебя обсмалю как следует, петух недорезанный! Как видите, я была настроена вполне себе решительно. Только вот планы мои конкретно так обломали.
Меня поставили в пару сначала с арахнидом, потом с нагом, а потом и вовсе с местным телепортом. Первым двум я задницы надрала, а вот с девушкой эльфийкой пришлось попотеть, она точно сайгак прыгала от меня по площадке, не давая возможности причинить даже минимальный вред.
— Балем, у тебя проблемы со скоростью и концентрацией, — с умным видом подошел к нам Килиан и начал указывать на мои явные промахи. Он говорил что-то еще, но я вообще не слышала ни черта! Я просто таращилась на его лицо, на пухлые губы, на волевой подбородок, покрытый недельной щетиной, на сильные руки и идеально прокачанный пресс, на бесстыдную поросль волос на груди. Он опять снял куртку и
