крови, это понимаю и я, и орин.
— А если я окажусь его избранной. Единственной Шима!
— Вот сначала окажись, — лерд натурально рычал. — А потом уже будем вести эти пустые разговоры. Через год Шим изменится так, что ты его и не узнаешь. Твоя детская влюбленность пройдет. Поверь, я знал много драконов и видел не один переход через совершеннолетие. Чем сильнее дракон, тем меньше красоты и мягкости в его облике. Посмотри на орина Камли, ты назовешь его прекрасным?
— Он суров и... — промямлила я.
Нет, красавцем папу Шима никто бы не назвал. Хотя я видела, как заглядывались на него служанки. Как и мой отец, он был вдовцом. Тяжелая болезнь забрала избранных одновременно. Увы, даже целители оказались бессильны.
— Одевайся, дочь, и оставь все эти глупые мысли. Война — это непросто слух, грядут тяжелые времена, и мы должны быть сильными.
— Ты заключишь договор с драконами?
— Этого может быть недостаточно. К тому же твой дядя ави Рамси резко против. Он полагает, что в случае, если силы окажутся на стороне магов, этот договор дорого нам обойдется, — он замолчал, словно спохватился и как-то глупо улыбнулся. — Но чего это я. Такие разговоры не для ушей юных лер. Твое дело — искусно вышивать и красиво танцевать. Все, я жду тебя внизу.
Развернувшись, он вышел в коридор.
Топот его шагов медленно затихал.
Выбрав нежно-голубое платье, придирчиво осмотрела его. Конечно, детское: и бантики эти нелепые, и рюши по подолу. Но хотя бы не "цыплячий" цвет. И не персиковый, который мне совсем был не к лицу. Но нянюшка словно специально заказывала у портних мне именно такие палитры. Или еще хуже — желтое или оранжевое.
Не птенчик так апельсин.
Как меня это раздражало.
Даже здесь никто не спрашивал моего мнения.
Этот же голубой наряд — просто результат ошибки мастериц. И за это я была им благодарна. Почаще бы путали так ткань.
Вздохнув, переоделась и, взглянув на себя в зеркало, поправила прическу. Густые светлые вьющиеся волосы, как того подобает лере, я собирала в объемный пучок и спускала хвостом. А мне хотелось и косы по обе сторону лица, и вовсе распущенные носить.
Но нет же. Не положено!
Не выдержав, показала себе язык. Ну кукла куклой.
Над замком раздался одиночный удар в колокол — призыв к обеду.
Собравшись с духом, я спустилась в большой зал.
Толстые колонны давили. Окна под потолок... Тяжелые пыльные портьеры... Я всегда себя чувствовала такой крохотной здесь, незначительной.
За широким, высоким столом уже сидели все. Отец, дядя Рамси, орин Камли, кузен Маро и Шим. Ах да, еще криво ухмыляющийся Берси. И если мужчины были серьезны и даже немного угрюмы, то мальчишки странно поджимали губы. Послышалось специфическое шипение и над столом показалась голова Лючи.
Шим держал свою любимицу на коленях. Я скользнула по ней взглядом и улыбнулась. Ящерка, не мигая, таращилась на тарелку своего хозяина, гипнотизируя кусок слабопрожаренного мяса на ней. Конечно, я старательно делала вид, что ничего не произошло.
Что еще мне оставалось? Хоть гордость сохраню.
Шим внимательно следил за мной и, кажется, чего-то ждал. Наверное, момента моего позора. Мальчишка, он и есть мальчишка. Глядя на него сейчас, я вдруг вспомнила слова папы, что через год от его красоты не останется и следа. Скорее всего, он будет походить на отца.
Орин Камли вскинул голову и, заметив меня, мягко, насколько вообще умел, улыбнулся. Я оценила его внешность. Да, грубые черты лица. Не красавец.
«Словно из камня высечен» — так однажды сказала о нем наша повариха.
А она женщина пожилая, значит, мудрая.
Ну что же, Шим бы мне понравился и таким.
Улыбнувшись взрослому орину, я прошла вперед и, выдвинув стул, села на свое привычное место напротив отца. Он, прищурившись, следил за Берси.
— Скажи мне, брат, — обратился папа после недолгой паузы к ави Рамси, — отчего твой приемный сын так весел? Смотрю, прямо светится. Случилось что-то занимательное?
Возмутившись в душе, я вдруг притихла. Нехороший это был вопрос!
Дядя поднял голову, смахнул раздраженно с лица прядь светлых волос и призадумался, словно не сразу поняв, о чем у него спрашивают. Затем одарил пасынка тяжелым взглядом и сморщился. Берси замер истуканом и вытаращил глаза. Он явно не ожидал, что его жирной тушкой заинтересуется лерд.
— Наверное, стоит спросить у него, — ави Рамси откинулся на стуле. — Назови, никчемыш, причины своего счастья?
Лицо Берси пошло красными пятнами.
Шим поджал губы сильнее, готовый рассмеяться. Его взгляд метнулся на меня. Да, он определенно все уже знал и здорово сейчас веселился за мой счет. А это было... подло! Разве можно потешаться над девочками?! Личи, воспользовавшись моментом, вытянула морду и одним резким движением стянула кусок мяса с тарелки хозяина и, скинув его на пол, исчезла под столом и сама. Только розовый хвост мелькнул. Никто, кроме меня, этого не заметил.
Я перевела взгляд на Шима. Он замер, уголки его губ опустились. Юный дракон моргнул, и вдруг зрачок его медовых глаз быстро запульсировал и вытянулся в тонкую линию. На меня в упор смотрел зверь.
Это продолжалось доли секунд... Но, я видела!
Дракон!
Опомнившись, Шим тряхнул головой и его глаза стали прежними.
Маро, потянувшись к нему, что-то шепнул на ухо, и они оба оскалились в мерзких ухмылках.
— Я жду ответ! — напомнил о себе отец.
Берси все молчал и исподлобья глядел на отчима. Не понравилось, что его «никчемышем» назвали. Так и поделом. Дядя, конечно, был гадкого характера, но сейчас я была с ним согласна.
Самый что ни на есть никчемыш!
— Берси! — рыкнул лерд.
— Возможно, папа, я отвечу за него, — подала я голос, опасаясь, что меня сейчас опозорят еще больше.
— Твою версию я уже услышал, — осадил он мои порывы. — Теперь мне интересно, почему она разнится с тем, что я услышал от своего племянника. Маро, ты был там с ними? Отвечай!
Мой двоюродный брат мгновенно трусливо втянул голову в плечи.
— Был, — закивал он как болванчик. — Видел, как малышка Астрид дала стрекача. Улепетывала
